Воин под Андреевским флагом
Шрифт:
Перед тем как врать, эти писаки хотя бы договорились между собой!
В графы Российской империи Марко Войновича действительно никто не производил. В 1771 году Войновичи, представив свой семейный архив, получили титул графов Венецианской республики (conte veneto). Этот титул признала Россия, а потом и Австрийская империя, когда заняла венецианские владения на Адриатике, в том числе и Боку Которскую. Кроме того, в одно время с Марко Ивановичем в русской службе находились его двоюродные братья: уже поминавшийся нами дипломат и контр-адмирал граф Иван (Йован) Войнович, генерал-майор кавалерии граф Александр (Александар) Войнович – участник Итальянского похода Суворова и командующий Тираспольским полком в турецкую войну 1806–1812 годов, а также майор граф Георгий (Джордже) Войнович, действовавший против турок в Архипелаге и затем против французов в Черногории. По поводу их титула небылиц не выдумывали. Еще в российском
Вот так у нас препарируют историю. Названные нами образованцы из крайне пошлой социальной среды, не имеющие ни генетической, ни обретенной внутренней культуры, питающиеся из лохани специальных ведомств по истории и литературе, пичкают население псевдоисторической бурдой, возвышая при этом одних, унижая других, замалчивая третьих. Они искажают историю России, нанося тем самым вред самой России. Ведь, имея в багаже искаженную историю, мы рискуем получить искаженное будущее. Но в многостраничных стараниях этих писак есть один существенный просчет: их пухлые опусы не соответствуют документальным следам прошедшей эпохи, и потому очищающий поток времени постепенно и верно уносит их в забвение.
С удовлетворением отметим, что историки бывшей Югославии выступали с резкой критикой против попыток очернить деятельность своего земляка Марко Войновича. В Черногории, в Сербии и в Хорватии о Войновиче подробно, с любовью и гордостью писали Берислав Вискович, Павао Буторац, Гойко Вукчевич, Иосип Голомбек, Игнатий Злокович, Джордже и Душан Мартиновичи, Новак Милянич, Сава Накиченович, Иелка Перич, Душан Пленча, Милан Прелог, Петар Шерович. Остроту ситуации добавило то обстоятельство, что начало кампании по возвышению Ушакова и очернительству Войновича совпало по времени с конфронтацией между Иосифом Сталиным и лидером Югославии Иосипом Броз Тито. (Печальная страница в истории взаимоотношений наших стран. В связи с тем, что Тито отказался подчиниться диктату Сталина по вопросу о включении Югославии в химерическую «Балканскую федерацию», советское руководство в 1949 году разорвало Договор о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве с Югославией.)
Уже цитировавшийся нами Валерий Ганичев, написавший об Ушакове книгу с полуиндейским названием «Флотовождь», говорит в ней как бы от имени Ушакова: «Правда не нужна мордвиновым, войновичам и им подобным. Правда нужна народу. И он напишет эту правду. Должен написать». Что ж, правду народу Ушаков так и не написал. Поэтому за него это пришлось сделать нам – правда Войновичам нужна!
Когда-то Александр Володин посвятил Зиновию Гердту белый стих:
Правда почему-то потом торжествует.Почему-то торжествует.Почему-то потом.Почему-то торжествует правда.Правда, потом.Ho обязательно торжествует.Людям она почему-то нужна.Хотя бы потом.Почему-то потом.Но почему-то обязательно.Двести лет спустя
Mes arri`ere-neveux me devront cet ombrage! —
Мои правнуки будут мне обязаны этой сенью!
Мы уже рассказали немного о происхождении нашей фамилии, но скажем немного и о не столь отдаленных предках. Вот что говорил в интервью мой отец Владимир Войнович:
«Воин был, наверное, самой важной персоной в нашем роду, но и среди его потомков случались люди, прославившиеся на том или ином поприще: писатели (наиболее известный – драматург Иво Войнович), генералы и адмиралы итальянские, австрийские, русские. Были даже венецианские дожи. Два адмирала Войновича служили в России одновременно в XVIII веке: Йован участвовал в Чесменском сражении, Марко командовал первым на Черном море линейным кораблем «Слава Екатерины», а затем и всем Черноморским флотом. Мои предки поближе были не столь именитыми, но тоже моряками. Прапрадед Шпиро (Спиридон) на Адриатике в Которской бухте имел собственный флот, шесть его сыновей были капитанами дальнего плавания. Во второй половине ХIХ века все шестеро пришли в Россию и здесь остались. Мой
прадед Николай Спиридонович никаких дворянских званий уже не имел, но стал Почетным гражданином Одессы. На нем и на его братьях морская линия Войновичей прервалась, его пятеро детей стали людьми сухопутными. Павел Николаевич, мой дед, был мелким железнодорожным служащим в городе Новозыбков, тогда Черниговской губернии, потом Брянской области. Там в 1905 году и родился мой отец Николай Павлович…»И далее о Николае Павловиче: «Мой отец был очень начитанный человек, очень любил литературу вообще, но больше всего русскую литературу и сербскую и особенно сербский эпос, которого был очень большим знатоком. Он перевел много песен из сербского эпоса, но немногое сохранилось… Хотя бы посетить Югославию у отца не было никакой возможности, и чем недоступней она была, тем больше он ее идеализировал».
Николай Павлович не только знал сербский язык, но и помнил многое из истории нашей семьи, знал сербские народные обычаи. В 1989 году в Белграде вышла книга его переводов «Гибель Царства Сербского» (сербские юнацкие песни о Косово и другие), «специальное издание в связи с 600-летней годовщиной Битвы на Косово».
В 1990 году автор этих строк, работая архитектором-реставратором, отправился в командировку в достославный город Севастополь для консервации древних руин античного Херсонеса. Признаться, я давно уже мечтал попасть в город, где находилась Графская пристань и, возможно, сохранились какие-то следы адмирала Марко Войновича. Помню, как в первый раз проезжал на поезде темные тоннели в горах, окружавших Севастополь (я тогда еще не знал, что один из шести тоннелей, второй со стороны Симферополя, называется Графский – в честь Марко Ивановича).
На вокзале спросил какую-то старушку, как добраться до гостиницы. Она ответила: «Доедете на троллейбусе до Графской, а там сделаете пересадку…» Я вздрогнул – так буднично и просто она произнесла название, которое до этого много раз произносил про себя. А потом проехал мимо Графской, знакомой по фотографиям, и на следующее утро оказался в Херсонесе. Остатки этого обширного античного города поразили меня, но не менее поразили потом и люди, профессионально занимавшиеся изучением величественных руин. Началась очень непростая и увлекательная работа над реконструкцией жизни и быта древних херсонеситов.
Разумеется, я не раз потом бывал на Графской, а однажды зашел в Морскую библиотеку. Там представился попавшейся сотруднице: я, мол, такой-то и интересуюсь, нет ли каких-либо документов об офицере Войновиче, служившем в Севастополе. К моему удивлению, девушка ничуть не удивилась и, попросив подождать, скрылась за дверью. Через некоторое время она с радостью сообщила мне, что нашелся документ о присвоении Марко Войновичу очередного звания! Тут подошли знакомиться и другие сотрудники библиотеки. Наконец, мне принесли и сам документ в большой папке. Вот его содержание.
«БОЖИЕЮ МИЛОСТИЮ МЫ,
ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ ИМПЕРАТРИЦА
И САМОДЕРЖИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ,
И прочая, и прочая, и прочая.
Известно и ведомо да будет каждому, что МЫ Марка Войновича, который в НАШЕМ морском корабельном флоте Капитаном второго ранга служил, для его оказанной к службе НАШЕЙ ревности и прилежности, во оный же флот в Капитаны первого ранга, 1783 года, Мая 1 дня, Всемилостивейшее пожаловали и учредили: яко же МЫ сим жалуем и учреждаем, повелевая всем НАШИМ, помянутого Марка Войновича, Капитаном первого ранга, надлежайшим образом признавать и почитать, напротив чего и МЫ надеемся, что он в сем ему от НАС Всемилостивейшее пожалованном новом чине, так верно и прилежно поступать будет, как то верному и доброму Офицеру надлежит. Во свидетельство того МЫ это собственною НАШЕЮ рукою подписали, и Государственною печатью укрепить повелели.
Снизу на документе стоят две подписи: одна размашистая, рядом с огромной пурпурной печатью – «Екатерина» и заметно ниже, меньшая по размерам – «Павел Генерал-Адмирал» (будущий император).
Я сразу же принялся переписывать этот текст (потом я сделал и цветной ксерокс – в штабе Черноморского флота). Закончив, хотел было откланяться, но мне вдруг объявили, что сотрудники библиотеки собрались в зале и ждут моего выступления. Вот этого я совсем не ожидал! Но что было делать? Пошел и выступил. Говорил о Марко Войновиче, об отце, о нашей семье вообще. Выступление прошло успешно, меня благодарили и даже занесли мое имя в картотеку потомков севастопольских офицеров. Вернувшись из командировки в Москву, недели через две получил бандероль из Севастополя. Это была газета «Слава Севастополя» и в ней большая теплая статья сотрудницы Морской библиотеки Е. Шварц «Войновичи – моряки и писатели». В статье излагалось мое выступление с прибавлением справочных данных и упоминался я сам.