Воин Забвения. Гранитный чертог

Трое кметей под надзором сотника Надёжи сновали из дружинной избы до кузни, укладывали снаряжение в огромные заплечные мешки и седельные сумки. Делали всё молча и чётко. Остальные же поглядывали на них с опаской и уважением. С расспросами не приставали, не отвлекали по пустякам.

Млада тоже в их дела не совалась, наблюдала со стороны, а потом решила поступить по-своему. Всё равно оставаться в детинце, когда вельды снова появились поблизости, она не сможет. Да и упускать случай показать себя с сильной стороны, когда с недавних пор холодный и въедливый взгляд Хальвдана преследовал её едва ли не постоянно – очень неосмотрительно. Пусть верег угомонится, прибережёт свои колкие придирки для других. Да и ей самой так будет лучше: наковырялась в грязи и вони – хватит.

Отыскать Бажана оказалось несложно: по всему видно, лишней работы и личного наставления кметей он не чурается. А потому во дворе мелькает частенько. Вот и теперь негромко но твёрдо он отчитывал белобрысого и низкорослого, по сравнению с ним, отрока. А тот украдкой зыркал по сторонам, ища возможность поскорее улизнуть. Похоже, мальчишкам здесь достаётся больше всех.

— Здрав будь, воевода! – громко и отчётливо поздоровалась Млада, хоть видела воеводу за сегодняшний день уже не раз.

Тот обернулся с видимым неудовольствием и буркнул:

— Вот не до тебя сейчас, блоха. Шла бы лучше, работала, как Хальвдан приказал, раз уж не можешь заняться обучением этих балбесов, – он махнул рукой на отрока, выглядывающего из-за его спины.

– Поговорить нужно, воевода. А то несправедливость какая-то выходит.

Млада сделала знак мальчишке убираться с глаз долой. Того два раза просить не пришлось. Ловко он прошмыгнул между стеной избы и воеводой – и быстро затерялся среди собратьев. Бажан недовольно пробормотал что-то себе под нос, но возвращать беглеца не стал.

– Насчёт несправедливости не скажу, а вот из тебя постоянно выходит неуместная для дружинника дерзость – это да, – снова повернулся воевода к Младе. – Может, Хальвдан не так уж и неправ насчёт тебя? Может, зря князь-то сопротивляется – гнать тебя надо взашей отсюда?

– Подожди гнать, – повела плечом она. – Сама хочу уйти. В разведку с кметями.

Бажан плотно сомкнул губы и оглядел её, как в первый раз. Но, видно, просьба его вовсе не удивила.

– А я уж думал, что самую большую глупость ты сказала, когда в дружину попросилась.

– Почему же глупость? – Млада подошла ближе, готовясь к долгому спору. Любит всё-таки Бажан языком почесать.

– Новичку в разведке не место. Так уж заведено.

– Так и в дружине мне, вроде, не место. Однако ж я тут. Так чего же?..

– Перед такими походами кмети становятся дюже суеверными. Ведь тебя тут по имени-то ещё не каждый знает. Не примут тебя, – отрезал воевода, – а то и вовсе откажутся идти. Оно нам надо?

– Кмети не примут, или ты возиться не хочешь? Почему меня не спросили, когда те парни сами вызвались идти? Я умею двигаться скрытно и бесшумно, могу идти долго без остановки – приучена…

– Я знаю, – мрачно усмехнулся Бажан, с каждым словом всё пристальнее вглядываясь в лицо Млады.

Она осеклась, потеряв мысль, которую только что хотела высказать в довесок. Догадка окатила с головы до ног холодной волной. Они с воеводой долго смотрели друг на друга, будто так можно было предугадать следующие слова или движение. Наконец Бажан вздохнул.

– Я знаю, кто ты. Увидел почти сразу. И басни про то, что твой меч – подделка – можешь рассказывать кому угодно, но только не мне, – воевода на мгновение замолчал, подождав, пока мимо пройдёт кметь. – Признаюсь, я не хотел, чтобы ты оставалась здесь. Но также признаюсь, что владелица хадымского меча в дружине нам не будет лишней. С твоими умениями, с твоей жестокостью… А потому князю я ничего не сказал. Иначе узнай он, что среди его кметей затесалась арияш[1] – и тебя повесили бы в тот же день.

– Если бы поймали.

– Верно.

Млада усмехнулась и медленно поправила перчатки, сплела и расплела пальцы, глядя мимо Бажана. Тот напряжённо наблюдал за ней. Она не стала спорить и упорствовать в том, что к Гильдии арияш не принадлежит. Сразу видно: воевода знает, о чём говорит, а оправдания только усилят его подозрения. Хотя чего проще – избавиться от угрозы? Сделать так, чтобы воевода случайно вывалился из окна башни или сломал шею на лестнице. Но мысль о том, чтобы подстроить убийство ради себя, была даже не странной – запретной. И дело не в Кодексе. Тогда в чём? В последней надежде – на что?

– Значит, ты не станешь спорить, что в разведку идти – для меня самое милое дело? – нарушила она тугое, как бубен, молчание.

— Не стану, но и просить за тебя не собираюсь. Кмети сами вызвались идти. А значит, чтобы кого-то заменить, нужно распоряжение князя.

– Просить и не надо, – пожала плечами Млада. – Укажи, где покои Кирилла – я сама пойду.

– Ишь чего! – зло хмыкнул Бажан. – Так я тебя в князевы покои и пустил одну.

– Тогда проводи, раз боишься, что я его зарежу втихаря.

– Не зарежешь. Иначе не стала бы ждать столько дней. Да и вообще тебя тут никто бы и не заметил.

Млада неспешно приблизилась ещё:

— Вижу, ты тоже непрост, воевода… Много знаешь – откуда?

Он не шелохнулся, даже когда она положила ладонь на оголовье его меча.

— Пожил достаточно. Убийц навидался самых разных.

Скрывая неуместную улыбку, Млада отступила и озадаченно помяла переносицу. Этот разговор походил на какую-то игру. И постоянно норовил уйти в сторону, далёкую от нужной.

— Впрочем, твоё прошлое – не моя забота, воевода. Вот только скажи: разве все дружинники, что тут живут, и ты, и Хальвдан — разве вы не наёмные убийцы? Только вас всех нанял один человек. Вместо платы он предоставил вам кров, еду и постелил мягкую перину под названием честь и долг. Так что, воевода, не нужно мне намекать на то, что я грязная арияш, а вы все тут – благородные воины. Не надо кормить меня своим презрением: его я наелась вдоволь, и будь уверен, меня оно совершенно не трогает.

Набежавшая от облака тень ушла – воевода прищурился от света, ударившего в глаза. А может ещё почему – не разберёшь. Он недолго что-то обдумывал, потирая большим пальцем уголок рта, а затем тихо хмыкнул.

– Ладно, пойдём к князю.

По пути он махнул и Хальвдану, который неподалёку разговаривал с сотником Вагни. Верег перевёл взгляд с Бажана на Младу и, криво улыбнувшись, пошёл за ними. Вот уж только его не хватало… В полном молчании они прошли коридором до башни, поднялись по бесчисленным ступеням и остановились у толстенной дубовой двери. В башне было прохладно и сумрачно – кроме нескольких факелов, мрак разгоняли только тонкие полоски дневного света, пробивающиеся в два узких окошка под сводом.