Воин

После тренировки я дал ребятам отдохнуть пару часиков, понимая, что вечером нужно будет опять вернуться к лошадям. Поглядев на солнце, я понял, что часа четыре до ужина ещё есть, и начал размышлять, чем бы заняться? Не придумав ничего, я просто отправился к себе, решив постирать кое-какие вещи. Перебирая одежду, я подумал, почему всё время ношу форму, если все в Городе предпочитают свободную одежду? Неужели за месяц службы я так к ней привык, что уже не могу расстаться? Нет, доношу форму, а свою одежду, за которую отдал свои кровные, пока поберегу, решил я. Надо же перед гномами показаться во всей красе! От таких мыслей меня отвлёк стук в дверь. Приятный женский голос за ней произнёс:

— Разрешите?

— Заходите, открыто! — сказал я, сворачивая лишние вещи и засовывая их обратно в сумку.

Дверь открылась и на пороге появилась миловидная подтянутая представительница женского пола, которой, по моим оценкам, было слегка за тридцать.

— Здравствуйте, — деликатно поздоровалась она. — Я не отвлекаю вас от важных дел?

Я подумал, что стирку вряд ли можно назвать делом важным и ответил:

— Нисколько. Заходите, присаживайтесь, — я показал женщине на лавку, так как больше присесть у меня было не на что.

Гостья прошла в комнату и аккуратно присела на указанное место, разглядывая меня. Я в свою очередь рассматривал вошедшую и признал, что общее впечатление о ней можно было уместить в двух словах — сильная женщина. Её глаза были цепкими и строгими, губы привычно сжаты в строчку, а всё её состояние говорило о том, что в любой момент она готова к чему угодно. И ни метеоритный дождь, ни извержение вулкана поблизости не смогут лишить её уверенности в себе.

— Чем я могу вам помочь? — поинтересовался я.

— Я пришла поговорить с вами о моём сыне, — сказала гостья.

— Как зовут вашего сына? — уточнил я.

— Марик.

Всё понятно, разговор будет долгим, понял я и подтащил к себе поближе сумку с одеждой, на которую с комфортом и уселся прямо перед гостьей, подумав, что садиться на стол было бы верхом неприличия. Кроме того взгляд снизу вверх психологически даёт некоторые преимущества оправдывающемуся, а мне, судя по всему, сейчас предстоит именно это.

— Скажите, почему вы взяли его к себе? — спросила у меня женщина.

— Простите, не знаю вашего имени…

— Мирана.

— Так вот, Мирана, разве ваш сын вам всё не объяснил? — поинтересовался я.

— Он рассказал мне об этом, но я хотела бы услышать ваш ответ, — настаивала женщина.

— Хорошо. Я взял его в свой отряд потому, что так он сможет принести гораздо большую пользу, нежели бегая по лесам и охотясь на домашнюю скотину.

Женщина опустила глаза, признавая свой промах, но всё же спросила:

— То есть вы взяли его, чтобы он под вашим руководством убивал людей?

— Именно так, — просто ответил я.

— Но как же… — протянула Мирана.

— Что? — не дождался я продолжения.

— Это же бесчеловечно! — гневно заявила женщина. — Он ведь ещё ребёнок!

Я вздохнул и терпеливо объяснил.

— Этот ребёнок уже начал чувствовать голод и чувство охотничьего азарта. Кто знает, сколько ему нужно времени, чтобы окончательно превратиться в хищника?

— Марик не станет хищником!

— Станет, ещё как станет. От судьбы никуда не уйдёшь, некоторые рождаются послушной скотиной, а некоторые — свирепыми хищниками. Можно надеть маску, притворяясь перед остальными, но наедине… Вы же прекрасно видите перемены, происходящие с ним, не так ли?

Женщина молчала, а я продолжил:

— Как я уже говорил вашему сыну, он просто может уйти из отряда и жить так же, как жил до этого. Вот только долго ли? Вчера я спас его от вполне заслуженного наказания, но кто знает, что случится в следующий раз?

— Я не хочу, чтобы мой сын стал убийцей! — твёрдо сказала Мирана.

— Он станет не убийцей, а охотником, если вам от этого будет легче, — ответил я ей.

— Это подразумевает одно и то же, — покачала головой женщина.

— А почему вы так этому противитесь? Вы ведь знали, что всё выйдет именно так, что Марик вырастет и приобретёт черты своего отца? Не могли не знать.

Женщина опустила голову, а я понял, что угодил в яблочко и продолжал развивать успех, говоря ей тихим голосом:

— Вы ведь пришли сюда не просить о том, чтобы я отпустил Марика. Вы пришли, чтобы я поддержал вас, чтобы облегчил ваши страдания. Поверьте, я вас прекрасно понимаю, кто же хочет от своего ребёнка, чтобы он встал на путь смерти? Но у Марика уже нет другого выбора. Он может или стать изгоем, объектом всеобщей охоты и ненависти, или превратиться в героя, в защитника, что охраняет свой дом от врагов…

— Но я не хочу, чтобы он повторил путь своего отца!

— А это совсем необязательно, ведь очень многие удачливые, сильные воины благополучно доживают до старческих седин. Я не могу вам гарантировать, что с Мариком ничего не случится, но могу лишь пообещать, что всеми силами присмотрю за ним, как за любым другим членом отряда, чтобы вам не пришлось тревожиться понапрасну.

Женщина тяжело вздохнула, видимо надеялась на совсем другой исход разговора.

— А остальные члены вашего отряда знают, что он оборотень?

— Пока нет, но непременно узнают, — ответил я.

— Почему вы им ничего не сообщили? — удивилась Мирана.

— Просто я по себе знаю, что такие новости нужно выкладывать не сразу, — усмехнулся я.

Женщина задумалась, а потом поднялась с лавки. Я почувствовал, что камень с её души не упал, но стал немного полегче. Большего я увы, сделать не мог, так что и пытаться не стоило, поэтому я просто проводил его до двери, сказав напоследок.

— Убийцы не всегда бывают только плохими.

— А разве есть и хорошие? — удивилась Мирана, оборачиваясь ко мне.

— Но ведь у каждого королевства есть своя армия обученных убийц, которых все жители называют защитниками. Если вас это ещё не убедило, то ответьте мне, я плохой?

Женщина посмотрела внимательно в мои глаза, а потом покачала головой.

— Нет, вы защищаете нас, заботитесь о Городе, его жителях… Нет, вы не плохой!

— А между тем целый народ называет меня Убийцей.

— Но почему? — удивлению женщины не было предела.