Воин

– Прекрасно, я рад, что не ошибся. Значит, человечество не погибло, теперь мы сожмемся в единый кулак, выгоним из города нечисть и вновь отстроим его.

– Боюсь, это сложно будет сделать. Метро не едино, люди разбились на несколько группировок, которые бьются за власть, а периферийные станции погибают от голода.

– Прискорбно слышать. Значит, мы так и не избавились от этого разрушающего нас изнутри чувства гордыни, жажды власти и жажды наживы. Мы ничегошеньки не вынесли из этого урока.

– Ну а как же вы? Вы сами являетесь вождем племени, и обманываете своих людей, говоря, что, то единственное имеющиеся оружие принесли инопланетяне.

– Это Сэм вам рассказал? Я вас умоляю, должность вождя у нас выборная, и поверьте мне, я не держусь за нее, это скорее тяжелый труд, чем почетная обязанность. Для вождя нет никаких привилегий, я сплю на такой же, как и у всех циновке, в общей спальне, ем из того же котла, что и все. А ружье, оно единственное на все племя, и то, наверное, уже не стреляет. Видите ли, у нас нет никого, кто сумел бы его даже почистить. Изначально наше племя состояло из гуманитариев, и мы с трудом выжили. А молодые юнцы типа Сэма, пытаются его выкрасть, что бы хоть раз пальнуть, вот и пришлось придумать страшилку, чтобы не навредили себе.

Так за беседой мы приблизились к крепости. Нас провели во внутренние помещения. Плотно закрывая за нами двери, там нас попросили смыть с себя пыль, хранившую следы радиации. А когда дезактивация была проведена, вождь и остальные члены племени откинули капюшоны и раскрыли лица. Вот тут я понял, что имел в виду Ванька. Больше половины из них имели черный цвет кожи, остальные тоже выглядели необычно. Сам вождь оказался седовласым, чернокожим, улыбающимся мужчиной лет шестидесяти. Его явно забавляла наша реакция.

– Так вот откуда пришел Патрик, - произнес Стас.

– Вы знаете Патрика?
– вождь мгновенно подобрался, в его голосе послышались нотки волнения и надежды.

– Да, он был моим другом.

– Был?
– теперь голос был пропитан болью.
– Он умер?

– О нет, не волнуйтесь, просто наши пути разошлись, и я давно его не видел.

– Расскажите мне все, что про него знаете, я вас очень прошу, ведь Патрик мой сын.

– Мы познакомились с ним на Пушкинской. Мы сидели там, в соседних клетках...

– Клетках? Почему в клетках?
– спросил Август.

– Профессор, - вмешался я, - я ведь говорил вам, что метро разбито на фракции, так вот, одна из фракций - фашисты, они оккупировали Пушкинскую, Тверскую и Чеховскую станции. И мне кажется, вы и без меня прекрасно знаете какие они, эти националисты.

– Этого еще не хватало, эта зараза выжила и дала корни в новом мире, - расстроился Август.
– Почему жители метро не соберутся и не уничтожат их?

– У фашистов железная дисциплина и отличное вооружение, слабым станциям с ними не справится, а лидеры крупных фракций предпочитают с ними не воевать, а торговать. К тому же имея таких психов под боком, они без всяких проблем могут маскировать свою тайную борьбу за власть, погиб конкурент - фашисты убили, произошел взрыв и завалило протестующих - фашистский теракт. Ну и не менее важен тот фактор, что метро не вынесет полномасштабной войны.

– Очень, очень горько мне это слышать. Похоже, человечество неисправимо, - расстроился ученый.
– Так что же случилось с моим сыном, неужели с ним расправились фашисты?

– Паук, продолжай, пожалуйста, - кивнул я другу.

– Так вот он и два его товарища сидели в соседней клетке.

– Всего два?
– вновь воскликнул профессор, но затем замахал руками, сделав знак, чтобы рассказчик не обращал на него внимания.

– Понимая, что очень скоро и я, и он умрем, он без утайки рассказал мне свою историю. О том, как добрался до метро, о том, как просил помощи и о том, как судьба носила его по всей подземке. О том, как терял товарищей и о том, как цеплялся за малейшую возможность помочь своим друзьям. Но все было напрасно. И вот, когда он уже отчаялся, кто-то шепнул ему, что Полис собирает экспедицию в Изумрудный город, и он поспешил туда. К сожалению, он еще слишком плохо знал метро. Его путь пролегал через Рейх, и он угодил прямо в лапы фашистов. Во время стычки с патрулем они потеряли троих, и с Патриком остались только двое, кажется их звали Гурим и Сунь Вей.

Люди, находившиеся вокруг, внимательно слушали рассказ, некоторые женщины плакали, наверное, это были матери погибших товарищей Патрика.

– Я не сильно поверил тогда Патрику. Вся его история выглядела чересчур фантастично, тогда многие рассказывали что-то подобное. Все бродяги делали вид, что у них есть дом и родные, просто они потерялись и из-за этого оказались в такой плачевной ситуации. И вот на следующий день у фашистов случился какой-то праздник. Играли марши, какие-то люди толкали безумные речи о власти фашистов над всем миром и о том, как мир возродится под сенью орла рейха. А напоследок у них была казнь. Три человека отличающихся от них внешне, и сирота, которого они выкрали из Полиса и который не захотел встать под их знамена.

Патрик выглядел подавленно, похоже, он совсем отчаялся. Он не сопротивлялся, когда нас вывели из клеток и привели на эшафот. Но когда его друзья под крики толпы повисли сломанными куклами в петлях виселиц, он взорвался. Казалось, сам черт вырвался из преисподней. Он взревел и, несмотря на связанные руки, раскидал охранников, затем врезался в толпу солдат и начал как игрушки раскидывать их в стороны. Я подхватил оружие одного из охранников и последовал за ним, прикрывая спину. Всего через несколько минут он прорвался сквозь опешивших фрицев и, порвав веревки, взвалил тела своих товарищей на плечи, а затем гигантскими прыжками бросился к ближайшему выходу. Мы успели забежать в тоннель как, наконец, нам вслед защелкали пули. Я дал длинную очередь и, отбросив автомат, бросился вслед за удаляющимся товарищем, по несчастью. Нагнал я его уже почти у Цветного бульвара, он обессилено привалился к стене тоннеля и плакал. Мы вместе похоронили ребят, и я увел его подальше от этого места.

Потом мы долго скитались и бродяжничали, а затем наши дорожки разошлись, он все-таки получил пропуск в Полис, а я попал в лапы к красным. В последний раз я слышал о нем около года назад. Говорят, он теперь занимает должность какого-то начальника от браминов. И, кажется, он собирает очередную экспедицию в Изумрудный город, но что-то мне подсказывает, что ее маршрут пройдет мимо РУДН.

Когда Олег замолчал, в зале с множеством узких столов и скамей, куда мы пришли в начале разговора, воцарилось молчание. Были слышны лишь тихие всхлипы.

– Спасибо, друзья мои, за эту печальную повесть. Я рад, что мой сын жив, но он уходил с десятью, понимаете десятью друзьями, и теперь их нет. Очень надеюсь, что он все-таки сможет вернуться, и мы услышим рассказ о каждом из них, что бы навеки запечатлеть их в своих сердцах. Пройдемте. Я покажу вам комнаты, где вы сможете отдохнуть.

13 глава

В помещении стояли двухъярусные кровати застеленные старым, но чистым и даже наглаженным бельем и индивидуальные шкафчики для вещей. Мы с облегчением скинули рюкзаки и повалились на кровати, каким бы тренированным ты не был, вытянуть ноги, расслабить мышцы после целого дня пути, всегда приятно.

– Так ты что, действительно был в плену у фашиков?
– спросил Васька у Олега.

– Ну да, я же рассказывал.

– И что, даже капельку не приврал?

– Только капельку.

– Ага, значит, все-таки врал.

– Нас собирались повесить не на следующий день, а через неделю, и все это время их пытали, и вместе и по очереди. Не уверен на счет Патрика, но думаю, что его друзья были даже рады, что их повесят.

Ошеломленный Васька замолчал, а новую беседу никто заводить не захотел.