Воин

– Когда мы сможем стрелять?
– спросил я.

– Одиночными - минут через пять, - отозвался Олег.

– Хорошо, гаси их короткими из пулемета. Иван, что у нас с топливом?

– Часа на два еще хватит.

– Отлично. Сейчас ты наше главное оружие, давай-ка кругами, вокруг бункера.

Мы стали нарезать круги, давя и сшибая всех зазевавшихся тварей. Вот длинноногая химера, не вовремя выскочившая из оврага, как кегля улетает из-под тяжелого носа машины. Вот огромная сороконожка выбегает на дорогу, живой баррикадой перекрывая нам пути отступления. Но Ванька обманывает ее, на полной скорости выезжая на холм и, заставляя Марусю подлететь на несколько метров. Мы приземляемся прямо на длинное извивающееся тело, и панцирь сороконожки лопается от удара, а гусеницы Маруси рвут нежное мясо под ним.

Проезжая очередной круг я заметил флаг, поднявшийся над одной из башенок. Значит, Анклав жив - значит еще не все потеряно.

– Митя, смотри, - крикнул Олег.

– Вижу, флаг.

– Да нет, на тоннель смотри.

Мы как раз проезжали мимо. С вершины забивших тоннель горы трупов стали скатываться тела, а в освободившиеся дыры, начали вылезать защитники Анклава.

Но не только мы их заметили. Часть преследователей отделилась, и бросилась к ним.

– Ванька, туда, - очередная доза адреналина вновь заставила меня орать.

Маруся повернулась, мы дали залп осколочным по бегущим к входу тварям и пошли им наперерез. Нужно дать защитникам несколько минут, что бы они смогли перегруппироваться и выставить защитный периметр.

Мы успели на несколько секунд раньше. Завывающая толпа врезалась в бронированный бок Маруси и отхлынула. Еще несколько секунд они потратили, пытаясь пробить ее броню, и лишь затем начали обходить и перелезать через нее. Но Анклавцы уже начали занимать позиции, забили тяжелые пулеметы, а огнеметы вырастили стену огня. Чем больше проходило времени, тем крепче становилась оборона. Когда же оставшаяся горсть монстров, все-таки не выдержала и бросилась бежать, мы, наконец, смогли выдохнуть. Я посмотрел на защитников. Двадцать четыре человека, закованных в тяжелую броню штурмовиков, вооруженных пулеметами и огнеметами. Двадцать четыре... Всего. Из более чем двухсот хорошо подготовленных бойцов. Двадцать четыре уставших, возможно даже раненных человека, в закопченной, наскоро залатанной броне с оружием в котором почти не осталось боеприпасов. Но они, увидев, что замолчала наша пушка, бросились нам на помощь, дабы дать нам короткую передышку.

– Кот, встречай гостей, - крикнул я.
– Олег организуй перезарядку Маруси.

Эх жаль, что освобождая место в грузовике, мы не взяли с собой несколько канистр с дизельным топливом. Хорошо хоть снаряды и патроны есть. Только я об этом подумал, как увидел, что из тоннеля вылезают еще люди. На них были легкие доспехи, но каждый из них тащил канистру.

– Ванька, на тебе заправка.

Вокруг Маруси закипела работа. Из десантного отсека вытащили ящики с боеприпасами. Обжигаясь, Олег открыл приемники и принялся их загружать. В бак БМП полилось топливо. Тем временем, на освободившееся в десантном отсеке место полезли бойцы. И вот, наконец, я услышал знакомый голос:

– Митька, это ты там командуешь?
– спросил Хохол.

– Так точно, Александр Иванович.

– Вовремя ты блин! Я уж думал, придется в коридорах биться.

– Это что у вас такое вообще произошло?

– Потом, все потом. Долго вы еще будете заправляться?

– Уже все.

Я дождался, когда Олег и Ванька займут свои места, и отрапортуют об окончании заправки и загрузки.

– Все, наша девочка накормлена, десанту занять свои места.

Несколько человек заняли места в десантном отсеке и еще четверо закрепились на броне. Отдохнувшая и остывшая Маруся рванула вперед.

– Так, Митя, бери курс на пост номер четыре, там должны были остаться ребята Зайца.

По всей контролируемой Анклавом территории, особенно внутри защитного периметра, были разбросаны укрепленные блокпосты, в них был небольшой запас еды воды и боеприпасов, а также телефонная связь с бункером. Скорее всего, группа лейтенанта Зайцева засела в одном из них. Мы подлетели к блокпосту и с легкостью смели огнем горстку тварей, осаждавших здание. Тот час из него стали выскакивать бойцы. Мы уложили раненых прямо на броню, все остальные побежали рядом, прикрывая товарищей.

– Теперь к восьмому, - приказал Хохол.
– Заяц слышал в том направлении выстрелы.

Так по очереди мы объезжали все возможные укрытия. Некоторые из них были разрушены, а их защитники разорваны на части. Но в большинстве случаев, все же мы находили живых. Раненые и вымотанные беспрестанными атаками, они еле держались на ногах. В одном из блокпостов мы увидели среди горы трупов, двух парней, они держали в руках по ножу и по гранате, в стороне валялись бесполезные уже автоматы. Они чуть не подорвали себя и мы еле успели их остановить. Тяжелораненых и истощенных людей было так много, что мы три раза останавливались и выгружали их в менее пострадавших блокпостах. Бойцы с легкими ранениями оставались их защищать.

Вдруг, в наушниках раздался голос Сэма:

– Дима, Дима, на помощь!

– Сэм, слышу тебя! Что случилось?

– На нас напали, с трудом защищаемся.

– Где вы?

– Я не знаю.

– Мы на выезде из парка, - сообщил Васька.

– Понял вас, идем на помощь.

– Минуту, - остановил нас Хохол.
– Бери шестерых, остальных я поведу пешком зачищать оставшуюся территорию.

– Хорошо. Берегите себя.

– И ты, и ты!
– пробормотал едва слышно Хохол, снимая гарнитуру.

Мы быстро перегруппировались и поспешили на помощь Сэму с Васькой. Тут я вспомнил про Таню. Опять в сердце впилась огненная игла, но к своему ужасу, я понятия не имел где она. Я настолько был уничтожен, что предпочел вообще о ней не думать.

– Кот, ты здесь?
– спросил я в микрофон.

– Так точно, - тут же отозвался он.

– Ты не в курсе, где Таня?

– В смысле? Она сама перед отъездом сегодня утром, сказала, что ты отправил ее в грузовик. Типа что бы под ногами не мешалась.

И опять эта боль, что ж такое, почему так больно? Она ведь не обещала мне ничего, с чего я теперь мучаюсь? Ох, ладно, нужно лишь перетерпеть этот день, а потом переговорить с дедом. Он найдет слова, что излечат меня.

И вот уже мнимая окраина парка, но грузовика пока не видно. Где же они? Я переключился на прибор ночного видения и тут же увидел их. Пышущий жаром двигатель УРАЛа ясно давал направление.

– Ваня, на ПНД их прекрасно видно, давай туда.

– Слушаюсь.

Мы подлетели и мигом раскидали свору муто-волков, а затем ещё подстрелили двух химер. Для Маруси это были семечки, а вот для двух бойцов, из которых лишь один умел стрелять, они представляли огромную опасность. Лобовое стекло грузовика, несмотря на повышенную защиту, было разбито. Сэм выставил в него какую-то длинную железяку с прикрученным к ней тесаком, а Васька держал перегретый автомат. Когда мы отбросили нападавших, они без сил откинулись на кресла. Их позы говорили о том, что уже никакая сила не поднимет этих людей.

– Занять оборону, - приказал я десанту.
– Иван, что там с грузовиком?

Я вылез из своего люка и подбежал к кабине.

– Вы там как, живы?

– Живы пока, - устало ответил Васька.

– Как там Таня?

– Ты о чем?
– усталость Васьки как рукой сняло, - она же с тобой.

– Нет, Матвей сказал, что она в грузовик полезла.

Не сговариваясь, мы бросились к кунгу, рывком распахнули дверь и с облегчением выдохнули. Девушка сидела в углу. Ящики образовали над ней домик и не давали ее придавить.