Воинственные фейри
Шрифт:
— Теперь доволен? — прорычал Райдер, наклоняясь, чтобы поцеловать Элис в шею.
— Ты даже не представляешь, — сказал я. Один для альбома. — Так какой была твоя мама? — я посмотрел на него с тоскливой улыбкой, подперев подбородок руками, но он застыл на своем месте и вдруг стал выглядеть эмоционально неловко.
— Ты не обязан отвечать на этот вопрос, fratello, — сказал ему Данте.
— Все в порядке, — пробормотал Райдер. — Не то чтобы я стыдился ее. Она была лучшей фейри, чем большинство.
Элис внимательно наблюдала за ним, ее пальцы переплетались с его пальцами, пока мы все ждали,
Райдер прочистил горло, ему явно не нравилось быть в центре внимания, но он не пытался сменить тему. — Она была… хорошей мамой, — жестко сказал он. Он не очень-то любил говорить, но я все равно внимательно следил за каждым его словом. Райдер закатил глаза на мое заинтересованное выражение лица и испустил длинный вздох. — Она называла меня сорвиголовой, потому что мне нравилось прыгать со всяких штуковин, делать сальто назад и всякие глупости. Она сказала, что знает, что я буду Василиском, как папа, потому что я никогда не плакал, когда падал и причинял себе боль, — он пожал плечами, и мое сердце превратилось в расплавленный комок слизи.
— Я тоже занимался подобным дерьмом, у моей мамы от этого случался сердечный приступ, — сказал Данте с усмешкой.
— У мамы была магия воздуха, поэтому она позволяла мне делать то, что мне нравилось. Но она ловила меня, только если казалось, что я сломаю себе шею. Она говорила, что люди, которые не учатся падать, никогда не научатся вставать на ноги, — он слегка улыбнулся, как будто только сейчас вспомнил об этом.
— Сколько тебе было лет, когда она умерла? — тихо спросила Элис.
— Шесть, — хмыкнул он, проводя большим пальцем по слову похоть на костяшках своих пальцев, пальцы Элис все еще переплетались с ними. — Она сочла бы меня чертовым идиотом за это. Боль для меня важна, но похоть? — он покачал головой. — Это способ какого-то сломленного мальчика спрятаться от мира. Притвориться, что нет ничего, кроме этих двух эмоций, и жить только ими… это все равно, что построить вокруг себя дом без окон и дверей, — он посмотрел на Элис и поднес ее руку ко рту, чтобы поцеловать тыльную сторону. — Ты впускаешь свет, детка.
Она растаяла, и я тоже, прислонив голову к плечу Данте и глядя на них. — Это так романтично, — прошептал я, и Данте тихонько рассмеялся.
— Ты не должен носить клеймо того, что для тебя не важно, Райдер, — сказал Габриэль, и Райдер повернулся, чтобы посмотреть на него, его брови сошлись вместе. Он снова посмотрел вниз на слово похоть и решительно кивнул. — Я изменю это.
— На Леона? — с надеждой спросил я, и Райдер бросил на меня сухой взгляд.
— Нет, — отчеканил он.
— Да ладно, у тебя есть татуировка для Габриэля, почему не для меня, брат? — я надулся на него, и он закатил глаза.
— Я это уже сделал, — он задрал рукав и перевернул руку, заставив мое сердце сбиться с ритма.
Он провел большим пальцем по коже над татуировкой Скорпиона, открывая замысловатый знак Льва, сделанный специально для меня, с извивающимся пламенем вокруг Львиной морды.
Я резко втянул воздух, чуть не задохнувшись. — Райдикинс! Как давно она у тебя? — я наполовину перепрыгнул через стол и схватил его руку, чтобы осмотреть ее.
— Недолго, —
пробормотал он. — И не думай об этом слишком много, моя голова была в странном месте той ночью.— Я люблю это, и это так много значит, — сказал я с яркой улыбкой, затем опустился на свое место. — Теперь тебе нужно сделать такую же для Данте, а потом ты должен набить мне все пять наших звездных знаков — это странно, если они будут вдоль моего члена? Нет, вообще-то это круто. Это было бы круто, не так ли? — я огляделся вокруг в поисках их согласия, но их выражения сказали, что это не будет круто, так как Элис засмеялась. Я переубежу их, когда буду вгонять свой звездный член в нашу девочку и трахать ее за всех нас.
— Так на что ты собираешься заменить слово «похоть»? — я требовал от Райдера ответа. — О чувак, я только что понял, что это испортит мое представление о том, какая татуировка у тебя на какой руке.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросила Элис.
— Левая похотливая, правая боевая, — сказал я, как будто это было очевидно. Так оно и было, да.
Элис засмеялась. — Хммм, это должно быть хорошее слово из четырех букв [45] , — сказала она, наблюдая за Райдером с ухмылкой.
45
прим. ред. Слово «похоть» переводится на английский как lust, и имеет четыре буквы.
— Леон — самое очевидное, — сказал я, и Данте ударил меня локтем в живот.
— Он не сделает твое имя, Leone, — сказал он с ухмылкой. — Если он и набьет чье-то имя, то это будет Drago.
— Как скажешь, Инферно, — засмеялся Райдер.
— Гейб? — предложил я.
— Не называй меня Гейбом, — категорично заявил Габриэль.
— Ну, и что ты предлагаешь? — потребовал я в разочаровании.
— Я уже видел, что он собирается сделать, — сказал Габриэль, слегка пожав плечами. Черт возьми, братец иногда был таким фанатиком будущего.
— Тогда что же? — спросил я. — Лев? Золотой — как мои глаза? Мяукает, как…
— Dalle stelle, — перебил меня Данте. — Пусть Райдер ответит.
Райдер пожал плечами, но на его губах играла улыбка, когда он отцепил свою руку от руки Элис и провел большим пальцем по костяшкам пальцев левой руки, манипулируя чернилами в своей плоти с помощью какого-то заклинания и изменяя слово похоть. Я попытался увидеть его, пока он не закончил, но Элис придвинулась ближе, так что я не смог этого сделать и нетерпеливо подпрыгивал на своем месте.
— Дай мне посмотреть, — умолял я.
— Это прекрасно, — прошептала Элис, целуя Райдера в губы, и когда он потянулся вверх, чтобы схватить ее за волосы, чтобы удержать на месте, его костяшки пальцев были направлены на меня со словом, которое заставило мое сердце сжаться от счастья за моего лучшего друга-змею. Свобода.
В конце дня я шел по тропинке к общежитию Вега, читая свою книгу «Прайд, которым можно гордиться», предвкушая встречу со своим Прайдом. Профессор Марс задержал меня после урока Элементарного боя, чтобы обсудить последнюю тактику для предстоящей завтра игры в питбол.