Воинство Рассвета (Дарват - 3)

Алвир поспешил вмешаться.

– Милорд Ваир, это Ингольд Инглорион, глава Совета Магов и Архимаг...
– произнося этот витиеватый титул, его голос звучал почти насмешливо, ...волшебников Запада.

– Мы встречались, - сквозь зубы прошипел Ваир.

Внезапно глаза Ингольда расширились: он узнал командора.

А тот с горечью продолжил:

– Так, значит, ты колдун.
– Его крюки стукнули о посох.
– Как же я сразу не догадался, что лишился руки и всякой надежды на боевую славу из-за проклятого колдовства!..

Ингольд вздохнул.

– Отнюдь не волшебство позволило мне в тот день одолеть вас, милорд командор, - спокойно произнес он.

– Я тогда еще не стал магом, и все преимущества были на вашей стороне.

– Ты никогда не владел мечом лучше меня!
– усмехнулся Ваир.
– К тому же, ты был в ту пору уже взрослым мужчиной. Разве бывает, чтобы маги столь поздно открывали свои способности?
– Он повернулся к смущенному Алвиру, оскалив зубы в презрительной усмешке.
– Так, стало быть, это ваш... союзник?
– процедил он.
– Ваше оружие против Дарков? Смотрите, милорд, как бы оно не обернулось против вас и не отсекло ту руку, что держит его.

С этими словами командор расчистил себе путь среди стоявших на ступенях и поднялся к воротам, где его ждали Стюарт и Пинард.

Бросив на Ингольда взгляд, полный жгучей ненависти, Алвир поспешил к ним.

* * *

Близился закат. Стоя на холме, там, где располагались пещеры, Джил наблюдала за Убежищем. Мужчины и женщины спешили из леса, волоча на спине вязанки дров. Счастливые обладатели коров или коз направлялись к заборам, отгораживавшим загоны для скота и хлева, на вечернюю дойку. Настало время и ей возвращаться восвояси.

Весь день Джил прочесывала секретные уровни Убежища, собирая видеозаписывающие кристаллы. Джил знала, что скорее всего проведет ночь за терпеливым изучением собранного, кристалл за кристаллом. Тело молило о сне, но она прекрасно понимала, что до дня зимнего солнцестояния осталось менее двух недель, а после этого армия выступит, так и не разгадав загадку прежнего поражения Дарков.

Так что вместо отдыха она предпочла совершить небольшую прогулку по морозу и дала себе обещание, что обязательно поспит, но только после того, как немного поработает.

В верхней части долины завыли волки, и мысли Джил перекинулись на лошадей южан и на котел с провиантом, который они взяли с собой.

Ну, от этой угрозы они вполне смогут защититься... Она поплотнее запахнулась в плащ и поспешила по широкой утоптанной дорожке, которая вела обратно к Убежищу. Температура падала, с вершин, с серых, вечно скрытых облаками ледников, подул ветер.

– Джил-Шалос!

Серый туман между деревьями, казалось, немного поредел, и из него выступила высокая фигура Ледяного Сокола.

– Гуляешь?

– Собираю ромашки, - ответила она, и он осклабился.

Одетый в знакомую черную форму королевской стражи, он казался таким же, как и тогда, когда Джил впервые встретила его в шумном хаосе Карста. Он уже избавился от костей в волосах, и длинные белые косички ровно висели вдоль спины. Единственной приметой того, что он кочевал с Всадниками, оставался легкий загар и настороженность в глазах.

– Я тоже искал ромашки, - спокойно сказал он, - только я искал их дальше, вдоль утеса, около озера под тем местом, где расположены пещеры.

– Стюарта там нет, - пожала плечами Джил.

Точеные ноздри ее собеседника слегка раздулись.

– Рано или поздно появится.

Он как кошка обходил замерзшие лужи, почти бесшумно ступая по взрыхленному по краям дороги снегу.

– И когда это случится, поверь мне, сестра, он будет мечтать хотя бы о половинной дозе того яда, который подсыпал мне в ту ночь у реки.

– Я все гадала, как ему удалось с тобой справиться, - немного помолчав, сказала она.

Ледяной Сокол усмехнулся.

– Не знаю, хотел ли он меня отравить, или просто усыпить. В долине, под открытым небом, нет, никакой разницы.
– Его бесцветные глаза внезапно сверкнули как льдинки.
– Для него было бы лучше, если бы он довел дело до конца.

Джил вздохнула. Она бы не стала ничего говорить, ибо знала, как близок к смерти был Ледяной Сокол, но... если Стюарт умрет, то командующим армии станет Ваир На-Шандрос. "Это меня совершенно не касается, - с отчаянием подумала она.
– Я уберусь отсюда еще до вторжения, а что тут случится после - пусть разбираются сами". Однако она вспомнила ту ненависть, которая светилась в глазах Ваира, когда он разговаривал с Ингольдом на ступенях Убежища, и ее передернуло.

– Странно все же, что Стюарт не удосужился убедиться, что ты мертв, заметила она.
– Если уж он взял с собой в дорогу яд, значит, с самого начала собирался его использовать.

– Не обязательно.
– Ледяной Сокол пожал плечами.
– На юге все по-иному. Такой человек как Стюарт носит с собой яд как нечто само собой разумеющееся.

Почему-то Джил вспомнились изящные, разодетые, увешанные драгоценностями люди, которых она видела в кристалле, во время древней церемонии на причале... Интересно, они тоже были отравителями?

– Расскажи мне про юг, - попросила она.

Он поморщился.

– Мужчин ты видела сама. Юг - земля многоцветья. Люди наряжаются, как попугаи. Цветы пурпурные, с желтыми прожилками... прямо как в бредовых снах. И даже муравьи там всех цветов радуги.

Его высокий выразительный голос рисовал в ее мозгу удивительно четкие цветные картины.

– Море там теплое. Алкетч - страна джунглей, пальм и многомильных нетронутых белых песчаных берегов. На западе - горы, неприступные, как стена.
– Его рука очертила туманный горизонт.
– И люди там тоже разных цветов кожи: черные, красные, золотистые. В пищу кладут слишком много специй, воняют пастой для удаления волос, а к женщинам относятся как к скоту. И на юге нет Дарков.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Спроси Дарков. Спроси Ингольда. Спроси леди Джованнин. Она тебе скажет: это потому, что в Империи так сильна Церковь и там верят в Истинного Бога. Местами ходят какие-то странные слухи... но это всего лишь россказни. Якобы где-то пропадают люди, или кто-то видел что-то странное... Однако все, с кем я разговаривал на юге, похоже, полагают, что нашествие Дарков - это нечто вроде чумы, свалившейся на север.

Джил притихла, встревоженная случайно всплывшим в памяти воспоминанием. Что-то такое говорил Ингольд...