Воины бури
Шрифт:
В разговор вмешался Звездный Орел:
– Значит, эти святые места – просто станции подземки?
– Именно так. Но дайте мне рассказать обо всем по порядку. Мне очень нужна помощь, а время поджимает. Мы можем потерять остальных людей и понести еще более серьезные потери.
Быстро, но по возможности подробно Урубу рассказала обо всем, что произошло с момента их высадки.
– Значит, ты целовала перстень, – вздохнул Козодой. – Как жаль, что ни в одном из твоих воплощений тебе не попался карманник. Ну ладно. Итак, после продолжительного безделья мы вынуждены перейти к активным действиям, а времени у нас мало. Звездный Орел?
– Мне нужна дополнительная информация, – отозвался пилот. – Урубу, придется тебе вернуться на борт.
Почти
– Эти разговоры о напитке забвения мне очень не нравятся, – высказался Ворон. – Во время тренировок я слышал о таком зелье. Десять к одному, что это та самая пакость, которую в Центрах дают тем, кто завалится на ментопринтерной проверке или сунет нос, куда не следует. Эта штука выжигает всю память, а потом им впечатывают простенькую программу насчет того, как жить по старинке, и отсылают домой доживать свой век. А теперь, похоже, этим дерьмом Главная Система собирается пичкать целые народы.
– Меня больше заботит Дочь-Земля, – сказал Козодой. – Кто-нибудь представляет себе, чем она может быть?
– Видение очень четкое, – ответил Звездный Орел. – Это не голограмма и не иллюзия. При детальном рассмотрении видны правильные тени, легкое дыхание, влажные губы, словом, все указывает на то, что это реальное и живое существо. Излучение легко имитировать, но, по-моему, она действительно светится. То, что сияние воздействует на подсознание, свидетельствует об использовании маломощного гипномета, но оно исходит непосредственно от нее. Другими словами, если это действительно гипномет, то он у нее внутри.
– И это возможно? – быстро спросил Козодой.
– Для человека – нет, даже для человека с Матрайха. Одни силовые цепи уже повредили бы живую ткань. Если предположить, что она действительно светится и что внутри у нее гипномет, то она не совсем человек. И тем не менее, как я уже сказал, весь ее внешний вид говорит в пользу того, что она человек.
Ворон вздохнул:
– Мне вот как раз вспомнился Нейджи… Козодой вздрогнул.
– Да? А он тут при чем?
– Было в нем что-то такое.., что-то не правильное. Всего один раз я видел его испуганным, и это случилось тогда, когда он решил, что мы можем выбросить его мертвое тело за борт, когда поблизости суетится Вал. Манка тогда еще говорила, что он просто свихнулся. А потом маленький всплеск энергии, почти такой же, как тот, что мы записали, когда разогнался и ушел от нас маленький модуль из разбитого Вала. Что, если.., что, если Нейджи вообще был не человеком, а чем-то лишь трансмутированным в человеческий облик? Тогда понятно, чего он боялся: Вал мог бы это обнаружить, если бы получил его тело или просто бы просканировал его на расстоянии.
– У меня есть медицинские записи и ментокопии, – заметил Звездный Орел. – Ничего необычного.
– Да, как и в записях Урубу. Если бы я своими глазами не видел, что он вытворяет, я никогда не поверил бы, что такое создание вообще может существовать.., прошу прощения.
– Ничего. Я и в самом деле создание, – спокойно заметила Урубу.
Мысль, которую Ворон до сих пор держал при себе, поразила Клейбена.
– Так вы хотите сказать, что Арнольд Нейджи тоже был чьим-то созданием? Как Урубу?
– Вот-вот. Не совсем как Урубу, но назначение то же самое: обмануть любого, будь то человек или компьютер. Прятаться. Послушайте, я знаю, что это звучит нелепо, но Урубу тоже была там и может подтвердить. В последние минуты Нейджи говорил о последней цене, которую придется заплатить за использование трансмьютера… Его тон… Такое чувство утраты, такая тоска…
Урубу кивнула:
– Да, да! Именно так. Раньше я об этом не думала, но, пожалуй, ты прав.
– Позвольте спросить вас, док, сумели бы вы превратить меня в лошадь? Я имею в виду настоящую, живую лошадь, но с моим разумом
и памятью?Клейбен задумался.
– Вероятно, возникнут некоторые сложности с хранением памяти, но их можно решить, применив тот же способ, который был использован для Урубу. Да, это реально. И что?
– А как насчет Вала, док? Предположим, у вас есть шаблон. Смогли бы вы превратить меня в живую машину?
– Да, при условии, что у меня действительно был бы шаблон. Трудности были бы прямо противоположны случаю с лошадью: хранение памяти не представляло бы проблемы, но вы в буквальном смысле слова утратили бы человеческий облик. Ваша биохимия была бы замещена программами, которые не могут быть такими же сложными и гибкими, как у живого существа. Тем не менее реально и это. Но к чему вы клоните?
– Представьте себе, что мы взяли Вала и попытались сделать из него человека. Не совсем человека, но очень хорошую имитацию? Чтобы у него шла кровь, чтобы он храпел во сне, любил пропустить по стопочке и курить сигары, отпускал бы сальные шуточки… Но в то же время мог бы так манипулировать данными сканирования, чтобы даже ментопринтер поверил, что он человек.
– Это.., возможно. Но не с нашим оборудованием. Понадобился бы невероятно сложный компьютер с огромной памятью. И скорее всего очень продолжительные исследования и эксперименты. Но в принципе это можно сделать. Однако цена будет высока. Как вы сами сказали, это будет лишь очень хорошая имитация. Такое создание было бы наполовину человеком, с присущими ему биохимическими реакциями и эмоциями, а наполовину машиной, с искусственным скелетом, источниками питания, программами… Это невероятно сложная задача, а в результате получилось бы существо, обладающее всеми человеческими слабостями и лишенное преимуществ машины. Зачем это нужно?
Ворон откинулся в кресле и пожевал сигару.
– Затем, чтобы подменить настоящего человека. Чтобы продвинуть вашу машину на ключевой пост, где ее никто не заподозрит. Идеальный шпион, док. Я видел Нейджи в деле. Он сражался с Валом один на один и победил. Он думал так же быстро, как Вал, но превзошел его в хитрости. И эти его языки. Он знал, наверное, все языки на свете и даже все эти чертовы диалекты, но все время разыгрывал из себя простецкого парня, великого охотника до пива и сигар.
– Но.., он же мог и с женщинами. Ему это даже нравилось, – сказала Хань. – И у него неплохо получалось, хотя, – добавила она, – от него у меня не было ребенка.
– Вы же сами говорили, док: возьмите машину побольше, напишите программу посложнее, и ваше создание будет всем, чем угодно. Ну, почти всем. С Хань у него ничего не вышло. Почему? Потому что он не был человеком. Теперь возьмем нашу богиню. То же самое. Она человек, но она не может быть человеком. И что еще важнее, она отдает приказы, но не носит перстня. Только настоящий человек имеет право владеть им. Естественно, при этом в нее можно впихнуть что угодно, в том числе и гипномет.
– Погоди-ка, – прервал его Козодой. – Все это замечательно, но, если какой-то гуманоидный Вал может властвовать над, целой планетой, это нарушает требования главной программы. Тогда и Центры ни к чему. Только программа требует, что все текущие вопросы на планетах должны решать люди.
Но Клейбен уже был захвачен новой идеей.
– Это вовсе не обязательного есть так было бы, если бы она действительно правила, но она не правит. Ее видят редко и только немногие. Она не участвовала и обсуждении конкретной операции, но когда люди, наделенные властью, вынуждены взвешивать альтернативы и не могут принять решения, они идут к машинам, к компьютерам, и спрашивают совета у них. Вот жрицы и вынесли вопрос на рассмотрение Великой Богини. Здесь, на "Громе", мы делаем это постоянно. Всякий раз, когда возникает сложный вопрос, мы полагаемся на банки данных, быстродействие и аналитические способности Звездного Орла. Насчет Нейджи я, как вы понимаете, поверить не могу, но относительно Дочери-Земли Ворон, возможно, прав.