Воины Диксиленда. Затишье перед бурей

Государство Российское тоже хорошо подсело на выкупные платежи, которые составляют более половины бюджета. И не может казна теперь без них, как пьяница без выпивки. Никто даже и не додумался о других источниках дохода. Недоимки по этим платежам растут. Растут и суммы, выданные под залог Дворянским банком. А жиреют на всем этом хлебные спекулянты. Можно, конечно, начать с того, что взять внутреннюю и внешнюю торговлю хлебом в казну. Но для этого потребуется организовывать целое ведомство, на которое поставить надежного, проверенного и способного человека. Оборот хлеба в Империи и поставка его на экспорт – это же целая наука, где ум нужен поболее губернаторского. Проект указа о хлебной монополии уже лежит у императора в сейфе. Дело было лишь за подходящей кандидатурой начальника соответствующей государственной конторы. Хлебных спекулянтов императору было совсем не жаль. Если им не нравится в России, пусть уматывают хоть в Европу, хоть в Америку, хоть к черту на кулички.

Вздохнув, Александр III собрал бумаги по крестьянскому вопросу и убирал их в сейф. Их время еще придет. А сейчас…

– Профессор Илья Мечников, – сказал вошедший адъютант.

– Проси, – ответил император и добавил: – да, и поторопи там штабс-капитана Бесоева.

– Уже идет, – ответил адъютант, прислушиваясь к шагам в коридоре, – сейчас будет.

– Ну и хорошо, – кивнул Александр III, – пригласи пока профессора.

Профессор Илья Мечников оказался довольно молодым человеком, ровесником императора. У него была густая черная борода и маленькие железные очки на большом породистом носу. Портрет профессора дополняли большие руки, которые он не знал куда девать.

– Здравствуйте, Ваше величество, – смущенно произнес он. – Вы меня звали?

Императору эта робость и неуклюжесть профессора понравились. Зачастую бывает так, что если человеку даден талант, то он лишается какой-то доли здоровой наглости и способности к интригам. История с забаллотированием Мечникова в профессора Военно-медицинской академии это только подтверждает. Был бы интриганом – прошел бы как миленький. Таких людей необходимо все время поддерживать и опекать. Но и они тоже не останутся в долгу, принеся много пользы своему Отечеству. Император знал это опыту общения с Менделеевым. Сразу видно – они одного поля ягоды.

В ТОТ раз поддержку Мечникову оказал французский институт Пастера, и он же снял урожай с его гениальных открытий. В ЭТОТ раз великому ученому поможет не француз, а сам император Александр III.

– Здравствуйте, Илья Ильич, – сказал царь, – да, я вас звал. Проходите, садитесь. Разговор у нас будет очень интересный.

В этот момент в дверь сунул голову адъютант.

– Штабс-капитан Бесоев, – доложил он. – Пригласить?

– Конечно, – сказал император, – зачем ты спрашиваешь дважды об одном и тому же?

На вошедшего Николая Бесоева, держащего в руках тонкую папку, профессор Мечников сразу же посмотрел неприязненным взглядом. По мнению интеллигентов того (да и не только того) времени, молодой блестящий офицер мог быть лишь тупым солдафоном, очередным изданием Скалозуба.

Не обращая внимания на недоброжелательный взгляд профессора, он поздоровался с императором, а потом и с самим Мечниковым.

– Добрый день, Ваше величество, – сказал он, – здравствуйте, Илья Ильич. Приступим?

– Николай Арсеньевич, является моим советником по многим вопросам, в том числе и научным, – пояснил император Мечникову. – Да вы не обращайте внимания на его мундир. Он югоросс, и он временно прикомандирован ко мне.

– Югоросс? – переспросил Мечников. – Это, конечно, совсем другое дело. Здравствуйте, Николай Арсеньевич. Вы уж на меня не обижайтесь – я поначалу принял вас за обычного служаку, который выше науки о подмывании лошадиных хвостов не поднимался.

– Ну вот и хорошо, Илья Ильич, что вы все поняли, – сказал император, – только служак наших вы тоже не обижайте. Служат они России не за деньги, а за совесть, и живота своего при этом не жалеют. Знание о том, как надо ухаживать за лошадьми – тоже вещь нужная.

Мечников растерянно пожал плечами, показывая, что он извиняется за бестактность, да и только. Император в ответ посмотрел на него, потом на Бесоева, и сказал:

– Собственно, Илья Ильич, я пригласил вас, чтобы предложить вам организовать в Санкт-Петербурге, а потом и возглавить Российский Императорский институт микробиологии, а Николай Арсеньевич должен помочь очертить рамки вашей будущей деятельности. Ну как, вы согласны?

– Институт микробиологии? – растерянно переспросил профессор. – Ваше величество, а как же господин Победоносцев и прочие наши ретрограды от церкви? Они непременно будут против.

– Господина Победоносцева с ретроградами оставьте мне, – сухо заметил император, – Свое мнение они пусть оставят при себе. Вас оно тоже не должно волновать абсолютно. Главное – дело.

– Тогда я согласен, – кивнул приободрившийся Мечников. – А что я должен буду делать?

– Так сразу сложно сказать, – задумчиво ответил император, – вы должны будете заниматься всем, что связано с нашими маленькими врагами – микробами. У нас огромная страна, в которой ежегодно случаются эпидемии. Народ умирает от холеры, дизентерии, дифтерии, тифа, кори и оспы. А на юге у нас существуют очаги чумы. Только этого нам не хватало, прости Господи… В госпиталях на войне солдаты массово мрут от горячки или же «антонова огня», который тоже случается от попавших в рану болезнетворных микробов. Ваш институт должен изучать как сами эти болезни, так и способы их распространения, методы защиты от них и формы лечения, включая поиск новых вакцин и лекарств. Не стоит забывать и о других микроорганизмах, что приносят людям пользу. Я имею в виду разного рода молочнокислые бактерии и палочки, кефирные грибки, винные и хлебные дрожжи и сырную плесень. Тут вам предстоит заняться поиском наилучших их разновидностей, пригодных для употребления людьми. Как видите, перед вашим визитом, Илья Ильич, я тоже интересовался этим вопросом, и понимаю, сколько новых открытий вы еще сделаете.

– Поговорите с вашим знакомым, господином Сеченовым, – добавил Николай Бесоев, – быть может, его заинтересует исследование физиологии естественного человеческого иммунитета. Этой темой он еще, кажется, не занимался.

– Иммунитета? – переспросил Мечников.

– Иммунитет – это естественное или искусственное свойство организма сопротивляться вторжению болезнетворных агентов, – пояснил Бесоев. – Искусственный иммунитет к оспе, например, возникает в результате оспенной прививки.

– Ах да, – сказал Мечников, – конечно же, это очень важно. Я бы и сам с удовольствием поработал над этим вопросом.

– Ну, вот и договорились, – довольно сказал император, доставая из ящика стола какую-то бумажку. – Это ассигновка на десять тысяч рублей. Думаю, они вам пригодятся для начала вашей работы…

– Да что вы! – замахал руками Мечников, – зачем мне такие огромные деньги?

– Берите, – строго сказал император, – считайте, что это аванс. Снимайте квартиру, вызывайте сюда супругу, и, самое главное, составьте смету, в которой укажите, какие средства и инструменты вам понадобится для начала работы вашего нового института. Как будет все готово, сразу же ко мне. А я вам пока какой-нибудь дворец для размещения института подберу, с расчетом, что называется, на вырост.

– Боже правый, как это все неожиданно… – смущенный, сказал Мечников, пряча ассигновку в нагрудный карман своего сюртука.

– Вы же прекрасно знаете, Илья Ильич, – наставительно сказал император, – что все прекрасные начинания обычно упираются в отсутствие финансирования.

– А это вам от меня, – сказал Бесоев, протягивая Мечникову папку, которую принес с собой. – Тут для вас есть несколько подсказок на начальный период работы.

Мечников открыл папку и стал читать первый лист, который был озаглавлен «Плесневый гриб пенициллум», после чего принялся быстро-быстро листать содержимое папки.