Воины Света. Поиск дома

Повздыхал он да поохал. И упросил батюшку моего на лето к нему в стан меня отдать. Что он ему говорил и как убеждал, то мне неведомо. Так десятое лето моё в боевом стане и прошло. Училась я скакать на лошади, ударам воинским разным да на мечах тренировалась. Больше всего любила стрелять из лука. Никто меня в стрельбе победить не мог. Я всегда била в центр мишени. Моя стрела пополам разрывала другие.

По хозяйству помогала, сколько силёнок было. И поняла я тогда, что воин должен уметь всё. И грамоте быть обучен, и за собой доследить, и еду приготовить, и нитку с иголкой держать в руке, и воинским премудростям всяким. Никто ему в походе помогать не будет. На себя только рассчитывать можно да на соратников своих.

А по осени дядюшка домой меня отвёз. Книги разные с собой дал. Сделал мне столб деревянный, чтобы военные приёмы отрабатывать. В лесу на одной полянке поставил. Место было просто загляденье. С одной стороны озеро, с другой – гора небольшая. И пещера рядом была удобная. Дядя кожаный завес прикрепил, чтобы в любую погоду уму-разуму могла в книгах набираться. Да при этом слово взял, что девичьи премудрости у матери перейму. Потому что негоже девке неумехой расти.

Я туда тишком ото всех бегала. В лес по грибы да по ягоды. Да на полянку свою тайную. Так и жила, дядюшкой ратному делу обучаемая, матушкой – премудростям девичьим. И не заметила, как выросла. Как в пору вошла невестину.

Первые сваты свалились на меня нежданно-негаданно. Даже матушка не проговорилась. Родители сюрприз готовили. Всё к гостям убрали, пирогов напекли, угощений настряпали. Принарядились все. Даже дедушка рубаху свою нарядную надел, батюшка в выходной косоворотке к завтраку вышел. Я всё гадала, что за люди к нам приедут. А в полдень эти самые гости и нагрянули. Жених с сородичами да дружкой своим. И лицом красив он был, и статью. Да не мил мне оказался. И так я на него, и этак смотрела. Глазами встретимся, а сердечко моё молчит, не отзывается. И чашу ему подавала, а от руки его жар не почуяла. Так и сказала, что не мил он мне, не люб. Матушка переспрашивала, хорошо ли я смотрела, вдруг не углядела счастья своего.

А я тихо молчу, и сказать боязно, что усмотрела я счастье своё, что сердечко моё из груди выпрыгивало. Так стучало сильно, что я даже дышать забывала. Да не на жениха, а на дружку его.

Когда чашу подавала, он руки мои стиснул, да так, что щёки мои запылали. Да в глаза мои так глянул, что на ногах чуть удержалась. Его хочу быть. Его – и ничьей больше. Глаза у него синие как омут глубокий. Улыбка ярче солнца. А руки его сильные даже со мной, обученной ратному бою, смогут легко совладать. Сила в них такая, что никто другой никогда не сравнится с ним.

Гости всё шумели, а в голове моей мысли путались. Вот мою весть до жениха с его сородичами донесли. Запечалились все да стали собираться скоро. Мои все пошли их во двор провожать, а я одна осталась у окошка стоять. Хотела его ещё хоть разок увидеть.

Помню, как дверца скрипнула. Помню, как любый мой вбежал в светёлку, взял меня за руки и спросил:

– Люб ли я тебе? Душа моя!

Сердечко так и заколотилось, чуть в груди его удержала.

– Люб, больше жизни моей люб!

– Только моей будешь, только моей, обещайся, Душа моя!

– Твоей буду, только твоей, никто другой мне не надобен!

Поцелуй был такой крепкий, такой мимолётный. Задержать бы то мгновение навечно.

* * *

– Просыпайтесь!

– Просыпайтесь!!

– Просыпайтесь!!!

– Станция конечная!

– Готовимся на выход!

Слёзы из глаз. Ещё мгновение этого сна, ещё секундочку бы продлить. И кто только этих вагоновожатых набирает. Наверное, кастинг проводят по голосам противным. Хотя мне при моей профессии всякие будут попадаться. И эта не лучше и не хуже других.

Просто впервые в жизни мне сон приснился – как сказка, и проснулась я не в страхе, не в холодном поту. Теперь в душе моей боль другая поселилась. Эх, такую бы любовь да наяву. Но что уж от сна можно ждать? Вон и солнце второе приснилось. Причудится же такое. Реальность быстро вернула меня на землю.

Вчера в бухгалтерии редакции мне выдали командировочные, все положенные документы, билет на поезд до Челябинска. Сказали, что на вокзале меня встретят археологи. С ними уже связались. Они меня и довезут до самих раскопок возле деревни Нижние Затопки.

Во время поисков этого населённого пункта на карте России я поняла, что лучше сразу застрелиться. Через полчаса я скатилась под стол в истерическом хохоте, вспомнив фильм «Доярка из Хацапетовки». В нём герои постоянно спрашивали друг друга: «А где эта Хацапетовка находится?» А в ответ слышали: «Да где-то там, в южном направлении». Так и моя дорога лежала куда-то туда, на восток от Уральских гор.

Выйдя из вагона, я увидела молодого парня с плакатом в руках: «Дарья Чистова». Это был парень высокого роста, спортивного телосложения. Его прямые волосы цветом напоминали жёлтую солому. Его кожу практически не тронул загар. Помахав ему рукой, я потащила свои небольшие пожитки. Чемодан, фотоаппарат да ноутбук. Вот и весь скарб, который я скопила к двадцати двум годам. Перекати-поле. Ни дома, ни семьи, ни друзей. С грустью вспомнила шутку:

– Ты где?

– Дома!

– Ты везде как у себя дома. Город какой?

Так и у меня. Где я, там и дом. Квартиру съёмную в Питере сдала хозяйке в целости и сохранности. По приезду обратно редакция обещала выделить комнату в общежитии с отдельным санузлом, душем и маленькой кухонькой. Может, тогда у меня и появится свой собственный угол. А пока меня почти на полгода сослали в Затопки, да ещё и Нижние.

– Павел, – улыбаясь, протянул руку парень, второй подхватывая мой чемодан. – Археолог.

– Дарьяна. Журналист. Можно просто Дарья.

– Даша – красивое имя, – подмигнул он мне.

– Не называй меня так, пожалуйста. Не люблю. Зови Дарьяна или Дарья, если тебе не сложно.

– Да запросто.

На его лице были едва заметные веснушки, а в сине-зелёных глазах играл задорный огонёк. Мы, даже не задумываясь, перешли на «ты». Это хорошо. Жизнь начинает свой новый виток. И я к нему готова.

– Я уже в городе все дела сделал. Может, тебе нужно что-то личное прикупить или по-женски, ты не стесняйся, говори. Тут недалеко супермаркет. А то у нас на месте с такими вещами туговато. Автолавка с хлебом да макаронами приезжает раз в две недели. А вот остальным товаром не балует. В город сильно не накатаешься. Хоть расстояние и небольшое, всего девяносто километров, но дорога сама понимаешь. В России две беды. И нам досталась самая худшая из них. Нет её, этой дороги. Хорошо, что у нас в экспедиции джип имеется.

Я решила всё же заскочить в супермаркет, где лихорадочно покупала нужное и не очень, но вдруг пригодится. Смеркалось. Машина тихо урчала, негромко играла музыка. Паша оказался аспирантом, который писал кандидатскую работу. Он помогал на раскопках профессору Серову Дмитрию Владимировичу, который уже защитил докторскую диссертацию. Однажды, копаясь в пыльных архивах одного музея, он нашёл данные о существовании в этом месте небольшого городища. Карта относилась к середине четырнадцатого века. Согласно историческим данным в то время на территории России в этом месте даже деревень не было. Раскопки начались ещё в прошлом году, но то лето выдалось на редкость дождливым, и их пришлось свернуть. Хотя, с другой стороны, во всём плохом есть что-то хорошее. Благодаря ливням открылись некоторые участки, которые на первый взгляд казались всего лишь частью отколовшейся горы. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это каменная кладка. И это в четырнадцатом веке! В этом году Дмитрий Владимирович получил субсидии на проведение дальнейших раскопок. И на этом месте трудились уже семь человек. Мобильники в этом месте не работали. У археологов была рация, но ею никто не пользовался, так как помехи в этом месте были огромные. Наверное, где-то были залежи руды, так что связь с внешним миром работала только через спутник.