Воители безмолвия. Мать-земля

Молодой человек бросил рассеянный взгляд на парочку, сражавшуюся под стойкой. Ситуация могла стать роковой для официантки, оставшейся лицом к лицу с пьяными буржуа. Она громко вскрикивала, но хижина располагалась на опушке большого тропического леса в паре километров от первых окраин Неа-Марсиля. Необходимо было чрезвычайное стечение обстоятельств, чтобы кто-нибудь услышал ее призывы о помощи. Молодой человек был единственным, кто мог ее защитить, но, к несчастью для девицы, ее судьба его не интересовала. Она стоила не больше, чем пьяные громилы. Как и они, она была незначительной величиной, существом из плоти и крови, которому было суждено обратиться в прах. Ее яростные движения и крики почти ничего не значили. Теперь они уже втроем сдирали с нее платье. Шестеро остальных хохотали. Молодому человеку хотелось не смеяться, а плакать. Ему еще случалось жалеть самого себя.

– Ну что? – настаивал охотник.

– Почему я?

– Вы выглядите крепким… Не таким, как алеманин, но полсотни килограммов багажа не должны вас пугать… А потом, вы мне симпатичны…

Предложение было как нельзя кстати. Вот уже два года молодой человек умирал от скуки на Франзии, а поскольку жизнь, похоже, отказалась от него, настало время тонуть в скуке где-нибудь в другом месте. Несколько дней близости с этими грубиянами будут не хуже бесконечных часов одиночества во франзийском лесу. Они, конечно, не облегчат его душевных страданий, но он по крайней мере сменит обстановку. Вопль официантки болью отзывался в ушах.

– Сколько будете платить?

– Кое-кто приплачивает за честь быть рядом с нами! – проворчал охотник.

– Мне нужны деньги, – ответил молодой человек.

Он оказывал платные услуги туристическим компаниям, но деньги, которые они платили, едва позволяли свести концы с концами.

– Сто стандартных единиц в день, так платят носильщикам…

– А если космины не явятся на свидание?

Охотник пустился в рискованное предприятие, осушая одновременно фляжку и пожимая плечами. Горлышко резко ударило по носу, и в его ноздри проникли капли спиртного. Боль была такой сильной, что его глаза наполнились слезами.

– Конечно… Не все ли равно…

Бедное платье разодралось, открыв белое, толстое тело и шелковое белье официантки. Удивленные охотники отшатнулись, потеряли равновесие, запутавшись в складках своих плащей, и повалились, словно кегли. Она воспользовалась неожиданной передышкой и бросилась к двери кладовой, где и скрылась. Сквозь грязное окно было видно, как она со всех ног улепетывает в сторону леса. Вскоре растительность поглотила пляшущее пламя ее волос и молочную белизну тела. Странно, что людские существа так цеплялись за свою жалкую жизнь.

– Согласен…

– Великолепно! – воскликнул охотник, протягивая дрожащую руку. – Я – Геоф Рунок с Иссигора.

Отвращение охватило молодого человека, когда он пожал потную руку собеседника. В его мозгу возник образ ласковой и ароматной руки Найи Фикит, когда та коснулась рукой и губами его лба, чтобы передать антру. Она обволокла его серьезным и сияющим взглядом. Он долго стоял в неподвижности рядом с ней, погрузившись в ее сине-зеленые глаза, околдованный ее красотой, потрясенный вибрацией и жаром звука жизни. Ему показалось, что телесные границы его существа раздвинулись, стерлись и он превратился в Землю, в Солнце, во вселенную. За несколько секунд он влился в вибрирующий хор творения, стал воителем безмолвия.

Он сообразил, что охотник не отпустит его руку, пока он не назовет себя.

– Микл Манура с Шестого Кольца Сбарао.

– Очень рад, Микл Манура из Сбарао! Пошли, я представлю тебя остальным…

Остальные выглядели не очень представительно, но это не помешало качающемуся Геофу Руноку назвать труднопроизносимые имена тех, кто лежал на стойке и под ней. Такие пьяные сцены не были редкостью в кабаках, стоявших на границе леса. Франзийское вино, могучая смесь перебродившего сока листьев и спирта из желтого риса, входило в набор услуг для опытных охотников, а турист, который нарушал неизменный ритуал пьянства в первый же день, считался слабаком.

Геоф Рунок облокотился о стойку. На его бессильной руке болталась фляжка. Из приоткрытых ртов его компаньонов доносился заливистый храп. Под накидками из живой ткани или шелковыми плащами виднелись облеганы. Завитые локоны пропитались спиртным и рвотой.

– Приходите сюда… завтра… Перед тем как отправиться на Жер-Залем, мы хотим провести небольшой опыт в Неа-Марсиле… Уникальный опыт… Знаешь, какой?

Микл Манура не знал, и ему уже стала надоедать бессвязная речь собеседника. Он подрядился таскать пушки, а не выслушивать дурацкие откровения и нюхать вонючее дыхание опереточного убийцы.

– Уже давно… давно… мы задаем себе вопрос… Охотничий вопрос…

Геоф Рунок нечеловеческими усилиями пытался держать открытыми рот и глаза.

– Этот вопрос, это… Можно ли убить скаита?

Ноги его подкосились. Рука попыталась за что-нибудь схватиться, зацепила стакан, сбила три пустые фляги, ударилась о лоб спящего компаньона, но не удержала охотника. Он рухнул на пол.

– Можно ли убить скаита? – повторил он сонным голосом. – Завтра утром… мы получим ответ… Встреча здесь в три часа локального времени…

Микл несколько минут наблюдал за мощным и ровным дыханием своего нанимателя, потом вернулся и уселся за столик. Он спрашивал себя, сколько бахвальства было в словах Геофа Рунока. Несомненно, речь шла о хвастовстве буржуа, перепившего франзинекого вина, однако он сумел задать хороший вопрос.

Можно ли убить скаита?

На Земле махди Шари никогда не говорил о такой возможности. Он говорил о вибрационной цепочке, об источнике света, о созидании, о божественности человека, но ни разу не поднимал вопроса о вооруженной борьбе со скаитами.

На Микла нахлынули воспоминания детства. В год 2 империи Ангов Кольца Сбарао вели жестокую войну: смерть сеньора Донса Асмуса, публичная казнь его супруги, дамы Мониаж, и их детей подняли местное население на восстание. Репрессии императорских войск, которыми командовал крейцианский кардинал и два скаита-инквизитора, были беспощадными. Миклубыло всего семь лет, когда он стал свидетелем агонии своих родителей на огненных крестах. Его подобрали мятежники с гор Пиаи, и он принял участие в нескольких стычках с войсками захватчика. Он должен был собирать оружие на трупах врагов и друзей. Он видел множество трупов: обезглавленных дисками притивов, изувеченных светобомбами, обгоревших от излучения дезинтеграторов, разрезанных лазерными лучами… Но не видел среди трупов или раненых ни одного скаита, ни одного инквизитора в красном бурнусе, ни одного мыслехранителя в белом бурнусе, ни одного ассистента в черном бурнусе. Словно раны и смерть не касались уроженцев Гипонероса. Оставалось узнать, были ли они когда-либо мишенью или обычное человеческое оружие на них не действовало.

Миклу вдруг захотелось, чтобы Геоф Рунок и его друзья воплотили свой проект в жизнь. Ведь эти типы, пресыщенные, самодовольные, хвастливые и безголовые, действительно нуждались в подобном поступке, чтобы почувствовать себя живыми.

Лицо рыжей официантки робко показалось в щели приоткрытой двери кладовой. Увидев, что клиенты не в состоянии напасть на нее, она вошла, присела на корточки, подобрала разорванное платье, сопровождая свои действия отборной франзийской бранью. И только теперь заметила присутствие Микла. В ее глазах вспыхнули искорки гнева.