Вокруг одни враги (часть сб.)

— Вы арестованы, — объявил он мне.

— За что? За то, что помешал нарушению общественного порядка?

— За оказание противодействия офицеру полиции при исполнении служебного долга.

Он сверкал глазами и брызгал слюной. Пистолет в его руке был на вид тридцать восьмого калибра, вполне достаточного, чтобы уложить меня навсегда.

— Хватит, Джек, и уберите свою пушку. Вы не у себя в округе, и есть свидетели.

Санитар и его подопечные, стоя у входа, наблюдали за нами. Джек Флайшер повернулся посмотреть на них, и в эту секунду я, выбив оружие у него из рук, схватил пистолет раньше, чем он успел нырнуть за ним. Стоя на четвереньках и вдруг превратившись в собаку, он гавкнул на меня:

— За это я тебя упрячу. Ты забыл, что я офицер?

— Тогда и держите себя как подобает.

Санитар подошел ко мне.

— Мы бы хотели обойтись без неприятностей. Может, вызвать полицию, а?

— Нет необходимости. Как вы считаете, Флайшер?

— Я сам полиция, черт побери!

— Нет, в этом округе у вас нет прав. Кроме того, я слышал, что вас отправили в отставку.

— А кто ты такой, черт побери? — покосился на меня Флайшер. Глаза его в сумраке мерцали желтоватым огнем.

— Я частный детектив. Моя фамилия Арчер.

— Если ты не хочешь, чтобы у тебя отобрали лицензию, верни мне оружие. — И он протянул мощную красную руку.

— Сначала давайте побеседуем, Джек. И пора вам извиниться перед человеком, которого вы ударили.

Уголок рта у Флайшера приподнялся, словно он застонал от боли. Для избалованного подчинением полицейского принести извинение было жестоким и непривычным наказанием.

— Извини, — буркнул он, не глядя на санитара.

— Ладно, — махнул рукой санитар.

Он повернулся и, шагая с достоинством, поднялся вверх по ступенькам. Старики тоже вошли в дом. Дверь, звучно чавкнув, захлопнулась за ними.

Мы с Флайшером подошли каждый к своей машине и, прислонившись к ним спиной, молча глядели друг на друга.

— Мой пистолет, — напомнил он. Пистолет был у меня в кармане.

— Сначала поговорим. За чем вы охотитесь, Джек?

— Я работаю по одному старому делу. Несчастный случай с летальным исходом, который произошел много лет назад.

— Если известно, что это несчастный случай, зачем им снова заниматься?

— А я его не закрывал. Не люблю незавершенных дел.

Он уклонялся от ответов, отделываясь общими фразами. Я попытался встряхнуть его.

— Вы знали Джаспера Блевинса?

— Нет. Никогда его не встречал, — не стал хитрить он.

— Но вы знали его жену Лорел?

— Может, и знал. Но не так близко, как думают некоторые.

— Почему вы не заставили ее опознать тело ее мужа?

С минуту он молчал. А потом спросил:

— Записываешь наш разговор на пленку?

— Нет.

— Ну-ка, отойдем от машины, приятель!

Мы пошли по аллее. Свод из пиний был спустившимся на нас черным небом. В сгустившейся тьме Флайшер стал более разговорчивым.

— Признаю, пятнадцать лет назад я допустил ошибку. Но только это я и готов признать. Я не собираюсь рыться в мусоре, а потом рассыпать его у себя на крыльце.

— Какую ошибку, Джек?

— Поверив этой девчонке.

— Лорел сказала, что человек, который попал под поезд, не ее муж?

— Она многое что сказала. В основном врала. Обвела меня как мальчишку.

— Зачем сваливать всю вину на нее? Опознать погибшего было вашей обязанностью.

— Не учи меня моим обязанностям. За тридцать лет моей службы в полиции в нашем округе погибло под колесами поезда, наверное, не меньше сотни бродяг. Одних можно было опознать, других нет. Вот и у этого ничего при себе не было. Откуда было известно, что он не такой же бродяга, как все прочие?

— А чем он был не такой?

— Тебе не хуже меня известно, чем.

— И все-таки?

— Больше я ничего не скажу. Я думал, мы обменяемся мнением. А ты только расспрашиваешь, а сам ничего не говоришь.

— Вы тоже не сказали мне ничего такого, что могло бы пригодиться.

— А ты вообще мне ничего не сказал, и точка, — заявил он. — Чего ты добиваешься?

— Ничего не добиваюсь. Я занимаюсь похищением Стивена Хэккета.

— Чем? — Он тянул время.

— Не прикидывайтесь, будто ничего не знаете про Хэккета. Вы прочли про него в сан-францисской газете.

Он чуть повернулся и во тьме посмотрел мне в лицо.

— Значит, это ты следил за мной во Фриско? Какого черта я тебе понадобился?

— Не вы лично. Просто наши дела чем-то связаны. Сын Джаспера Блевинса Дэйви, который куда-то затерялся во всей той потасовке, вырос и стал взрослым. Он-то и похитил Хэккета.

Я услышал, как Флайшер быстро втянул в себя воздух, потом медленно его выдохнул.

— В газете сказано, что у этого Хэккета куча денег. — Это был вопрос.

— Да, немало.

— И мальчишка Джаспера Блевинса требует выкупа?

— Пока разговоров о выкупе я не слышал. По-моему, он хочет прикончить Хэккета, если уже не прикончил.

— Боже мой! Ни в коем случае! — выкрикнул Флайшер так, будто его собственной жизни угрожала опасность.

— Вы знаете Хэккета? — спросил я.

— В жизни не видел. Но он ведь при деньгах. Значит, приятель, нам с тобой не мешало бы объединиться.

Мне не нужен был Флайшер в качестве компаньона. Я ему не верил. С другой стороны, он знал об этом деле то, что никому из оставшихся в живых не было ведомо. И в округе Санта-Тереса был как у себя дома.

— Вы помните ранчо Крагов возле Сентервиля?

— Да. Я знаю, где оно находится.

— Вполне возможно, что Дэйви Блевинс прячет Стивена Хэккета на ранчо.

— Тогда поехали туда, — сказал Флайшер. — Чего мы ждем?

Мы подошли к машинам. Я отдал пистолет. Глядя на Флайшера в полутьме, я вообразил себе, будто смотрюсь в тусклое кривое зеркало и вижу самого себя.

О смерти Лорел Смит не было сказано ни слова.

Глава 21