Вокруг себя был никто

– Секретные?

– Скрытные, то есть, это Мастер так их назвал, ну и мы теперь повторяем. Они скоро придут, познакомишься, попробуем вместе замыкать поле вокруг пирамиды, для этого четверо нужны, на каждую грань по человеку. А теперь давай пройдем мимо каждой грани, ты прислушайся, постарайся фиксировать ощущения и, как поймешь, сразу говори мне.

Мы остановились около южной стороны пирамиды, Ева отошла в сторону, я повторила упражнения, которое раньше проделывала с маленькой пирамидкой: постаралась отрешиться от всех проблем и сосредоточиться на себе.

Получалось плохо; в голову лезли тревожные мысли: я перешла Рубикон, что теперь будет? К чему обязывает меня посвящение, как оно отразится на моих отношениях с Пашей, можно ли вернуться или дорога назад уже закрыта? Наверное, я совершила ошибку, согласившись так быстро, нужно было отложить, вернуться к Еве, попить чаю и уехать домой. Зачем я всегда тороплюсь, вот так же, с бухты-барахты выскочила за Пашу, теперь ринулась в Поток, разве мало мне опыта предыдущей спешки, потом проклюнется другая болячка и к кому тогда идти, о чем просить? Насколько искренна Ева, желает ли она мне добра, или в ее действиях замешана пока непонятная корысть?

Я украдкой бросила взгляд на Еву. Она стояла с отрешенным видом, словно прислушиваясь к только ей одной слышной музыке.

Да, видимо, я поступила опрометчиво, нужно извиниться и уйти. На бульвар, где на лавочках, шершавых от старой краски, греются пенсионеры. Сесть рядом, глядеть на залив и ни о чем не думать, просто глядеть и слушать, как медленно стучит сердце.

– Достаточно, – Ева мягко потянула меня за рукав, – перейдем на западную сторону.

Мы обогнули грань, и я снова осталась наедине с пирамидой. Прикосновение Евиной руки рассеяло сомнения, ничего страшного не происходит, все обязательства – не более чем условность, доброе согласие партнеров, я всегда смогу вернуться, вернее, я никуда не ухожу, мои отношения с Пашей ясны и прочны, ни одному Потоку не под силу размыть наше единение, неразрывную цельность колонны и плюща. И Ева, мягкий, любящий меня человек, разве она желает дурного, хочет обидеть, причинить боль? Я на пороге удивительных открытий, мир добр ко мне, посылая таких замечательных друзей, я избавлена от забот о пропитании, будущее обещает быть лучшим, чем прошлое, я могу наслаждаться каждой минутой и вести себя так, как заблагорассудится.

– Пойдем, – рука Евы крепко сжала мое плечо, – теперь на север.

За моей спиной оказалось окно, пробитое в северной стене дворницкой, сквозь открытую форточку мягко вжимался морской воздух. Переливаясь через пирамиду, он устремлялся к входной двери с южной стороны, возникший сквозняк я приняла за энергетическую волну. А может, это и была волна, трудно сказать, ведь на пути духа все представления подобны солнечным лучам в темной комнате. Они кажутся материальными, пока не попробуешь их схватить.

Положение, в котором я оказалась, похоже на ночь, а я – на темноту, заполняющую пространство ночи. Ева – солнце, а я – луна, отражающая ее свет, во мне не осталось ничего от прежней Лоры, «личность» – синоним «гордыни», уплыла бумажным корабликом по весенним потокам. Я блеск потерянного алмаза, пустое кресло, пиджак умного человека, я хочу счастья, я хочу перо оранжевой горлицы! Пустите меня в Космос!

Безмолвный крик затрепетал в моем мозгу. В последний момент, перед тем, когда звук стал прорываться из горла к устам, Ева дернула меня за руку. Рывок оказался сильным, я потеряла равновесие и повалилась на Еву, и мы, уже вместе, опрокинулись на пол. Падая, я больно ушибла коленку, удар пришелся прямо по косточке, и с тех пор в сырую погоду коленка ноет, будто при ревматизме.

Лора подтянула юбку, обнажив круглые коленки, слегка раздвинула ноги и потерла указательным пальцем косточку,

– Вот здесь, видите?

Не увидеть мог лишь слепой. Вопрос, что мне хотели показать на самом деле? Я бросил мимолетный взгляд на предлагаемое для обзора место и спокойно перевел глаза на лицо Лоры. Паузу она держала неплохо; только спустя секунд двадцать юбка была водворена на свое место, коленки сомкнуты и повествование продолжено.

– Опрокинувшись на спину, Ева расхохоталась. Мне больше хотелось плакать, но смех оказался настолько заразительным, что ничего не оставалось, как присоединиться. Лежа на полу, мы смеялись, точно две подруги школьницы.

Это был удивительный смех, он разрушал дистанцию, ломая рамки наших прежних отношений, создавая общее прошлое, мне даже представилось, будто я на самом деле училась с Евой в одной школе.

– Ты просто уникум! – наконец сказала Ева и вскочила на ноги. Точно пантера, одним мягким прыжком. – Тебя можно использовать вместо наглядного пособия. Молчи, я сама расскажу, что с тобой происходило.

Пирамида собирает и перерабатывает отрицательную энергию Земли, ее углы как бы втягивают в себя силовые линии, внутри происходит такое, чего я не могу объяснить, а затем из середины сторон выбрасываются потоки положительной энергии. Положительная энергия тоже не одинакова, те, кто способен видеть силовые линии, говорят, будто они различаются по цвету. Наверное, есть разница в частоте или в амплитуде, но для нас важно, как влияет на человека тот или иной вид энергии. Известно, что южная сторона вызывает ощущение депрессии: когда ты начала медитацию, на твоем лице так явно проступило отчаяние, что я еле выдержала две минуты, необходимые для инициации энергии. Ты смотрела на меня с горечью и страхом, точно корова перед входом на бойню. Я, наверное, показалось тебе злой волшебницей, одесской Бастиндой, да?

– Да, – призналась я.

– Зато западная сторона поднимает тонус, укрепляет, придает бодрость. Твое лицо просветлело, жизнь снова показалась стоящим занятием, а Бастинда превратилась в добрую фею, не так ли?

– Так.

– Северная сторона – узел, стягивающий линии воображения, фантазии, духовные силы в человеке получают «пуш», солидный толчок, и каждый начинает видеть в соответствии с корнем своей души. Описать в точности твои видения я не могу, но тебя раздуло на духовном уровне, ровно воздушный шарик, и я испугалась, будто ты сейчас улетишь, рванешь прямо к Потоку. Без тренировки и мер безопасности это может закончиться трагически: душа уходит, и вернуть ее может только Мастер. Наша плоть способна прожить в автономном режиме несколько дней, но, если к тому времени душа не вернется, уходит и тело. Поэтому мне пришлось выдернуть тебя из медитации, получилось немного резко, ты уж извини, но, если бы ты улетела, возвращать тебя обратно было бы некому.

–Ладно, спасибо за объяснение. Осталась еще одна сторона, продолжим?

– Нет, нет, – Ева замахала руками. – Восточная сторона – мрак, темные силы подсознания, отождествление с изначальным зверем, сидящим на генетическом уровне, медитировать у этой стороны могут только Мастера или их помощники. В общем-то для первого знакомства вполне достаточно, тебе понравилось?

– Немного странно, даже боязно. Вижу, куда ведут первые ступеньки, а дальше – сплошная темнота. |Мне страшно.

– Наша дорога похожа на американские горки; спуск – это всего лишь подготовка к подъему. Никогда не поддавайся отчаянью, Поток всегда близок к тебе, ощущение страха или одиночества – это твое субъективное ощущение. В действительности дело обстоит иначе – друзья всегда рядом, только позови, не стесняйся. А в особо тяжелую минуту – зови Козу.

– Козу?!

– Да. Наш духовный покровитель – звезда Капелла из созвездия Орион. По древнему преданию коза, нимфа Амалтея, выкормила своим молоком маленького Зевса. Нечаянно сломав кормилице рог, повелитель грома и молний сделал его рогом изобилия, а саму Амалтею вознес на небо и превратил в звезду. Благополучие и щедрость изливаются на землю через духовное влияние Капеллы.

– Евушка, – раздался голос с южной стороны пирамиды, – Евушка, ты здесь?

Так я познакомилась с Линой и Гришей, друзьями. Слово «друг» приобрело новую коннотацию – мы, посвященные, называли себя друзьями, отделенными, выделенными из остального мира особой миссией. Все полагалось делать только с друзьями – делиться проблемами, отдыхать, делать покупки. Есть только приготовленную ими пищу, спать только на постланных ими постелях.

– Коль скоро Поток выбрал нас, наделил особыми свойствами, мы должны держаться вместе, – говорила Ева.

Кроме слова «друг» было еще несколько специальных словечек и выражений. Если «друг» таился, не хотел разговаривать на какую-нибудь тему, ему говорили:

– Ты секретный.

Помогать – означало раскручивать, вытаскивать из глубины сознания страхи, неудобства, опасения. Разговор мог оказаться неприятным и даже болезненным, собеседник ускользал, лавировал, не желая вытаскивать нежное тело фобии из панциря,