Вокруг Света 1996 №07

Вся семья нашла свой вечный приют в этой бродзянской усыпальнице.

Жаркий и сухой август уже вызолотил верхушки деревьев, и резная листва платанов выстлала и крышу часовенки, и поляну перед ней...

Таким же августовским днем 1968-го одна из бродзянских жительниц, поднявшись к часовне по обыкновению помянуть умерших, застыла в ужасе. Сбежавшимся на ее крик людям открылась жуткая картина: на поляне, покрытой золоченой листвой, валялись человеческие кости, истлевшие фраки и обрывки кружев. Искали ли в склепе драгоценности или этот варварский акт был неким знаком протеста против ввода советских войск в Чехословакию, так и осталось неизвестным. Но вандализм есть вандализм, и оправдать его нельзя ничем.

Останки особ некогда владетельного семейства бережно собрали и замуровали в стены часовенки-склепа. Так надежней в этом неспокойном мире.

Александрина

Бродзяны не случайно называют русским островком в Словакии. Александра Гончарова, приехав после замужества в это имение, расположенное в живописном краю Белых Карпат, постаралась захватить с собой как можно больше вещей, напоминавших ей о далекой России: книг, альбомов, нот, картин. Да и жизнь в Бродзянах во многом текла по давно заведенному в России порядку. Даже кушанья в доме готовились русские...

В 1834 году младшая, Наталья, пригласила своих незамужних сестер к себе в Петербург. Добрая Наташа вполне представляла всю тоску и безрадостность их деревенской жизни, да и они умоляли «вытащить» их «из пропасти». Пушкин неодобрительно отнесся к решению жены: «Не обеих ли ты сестер к себе берешь? эй, женка! смотри... Мое мнение: семья должна быть под одной кровлей: муж, жена, дети, покамест малы; родители, когда уже престарелы. А то хлопот не наберешься и семейного спокойствия не будет».

Предсказания поэта оправдались. Вольно или невольно беду в дом принесла старшая из сестер, Екатерина, став женой будущего убийцы поэта кавалергарда Жоржа Дантеса-Геккерна. Та самая, что восторженно писала брату Дмитрию о счастье, которое она впервые испытала, живя в семействе Пушкиных.

Александра же сумела стать добрым другом поэта, помощницей в делах, хранительницей его семейного очага. Ей было тепло в доме Пушкина, впервые о ней искренне заботились, ее любили и жалели. Особенно когда Азя, как ее звали в семье, болела.

«...Я не могу не быть благодарной за то, как за мной ухаживали сестры, и за заботы Пушкина. Мне, право, было совестно, я даже плакала от счастья, видя такое участие ко мне, я тем более оценила его, что не привыкла к этому дома».

И все это, несмотря на то, что характер у Ази Гончаровой был далеко не ангельский.

Долгое время считалось, что барышни Гончаровы получили весьма поверхностное образование, обычное для провинциальных дев своего времени: немного французского, немного музыки и светских манер. Однако в доме Гончаровых воспитанию детей, и духовному, и физическому, уделялось самое серьезное внимание: в имение приглашались лучшие учителя из Москвы, помимо французского, девочек учили русскому и немецкому языкам, живописи и музыке, с сестрами занимались и студенты Московского университета. Доказательством тому и такой малоизвестный факт: Наталья считалась лучшей шахматисткой Петербурга, пробовала свои силы и в стихотворчестве. Александра слыла большой любительницей чтения, и, по свидетельству князя А.В.Трубецкого, еще до замужества младшей сестры знала наизусть все пушкинские стихи. Позже она просила Наташу передать мужу ее просьбу: «...не будет ли он так добр прислать мне третий том его собрания стихотворений. Я буду ему за это чрезвычайно благодарна».

Сестры Гончаровы снискали славу лихих наездниц, а следовательно, имели характер волевой и решительный. Особенно Александра: «Но самый горячий конь покорится, если всадник так искусен, как я» (из письма юной Александрины брату Дмитрию).

Александра вышла замуж поздно, в пору своего сорокалетия. К тому времени Наталья, после своего семилетнего вдовства, была уже замужем за генералом Ланским и матерью семерых детей.

Со своим будущим мужем, чиновником австрийского посольства в Петербурге бароном Густавом Фогелем фон Фризенгофом, Александра познакомилась, когда помогала ухаживать за его больной женой. Первой женой барона была Наталья Ивановна Иванова, приемная дочь Софьи Ивановны Загряжской, родной тетки сестер, и ее мужа, известного писателя и художника, француза по происхождению, Ксавье де Местра. (Граф Ксавье де Местр был дружен с родителями Пушкина, рисовал их и детей, он автор портрета матери поэта — Надежды Осиповны Ганнибал, миниатюры на кости.)

Наталья Ивановна умерла в октябре 1850 года, оставив сиротой десятилетнего сына Грегора Фризенгофа, в будущем известного словацкого ученого-метеоролога. Спустя полтора года овдовевший барон предложил руку и сердце Александре Гончаровой. Предложение было принято, свадьба состоялась 18 апреля 1852 года, и вскоре Александра Николаевна с мужем уехала в Австро-Венгрию, в его имение Бродзяны.

С собой увезла она и подаренную ей на смертном одре поэтом (через княгиню Веру Федоровну Вяземскую) золотую цепочку. Позже Александра Николаевна передала своей единственной дочери Наталье эту цепочку и кольцо с бирюзой. Бирюзовый перстень поэт однажды попросил у Александрины, носил его, а потом вновь вернул ей.

Весной 1938 года тогдашний владелец Бродзян граф Георг Вельсберг, правнук Александрины, показывал фамильные реликвии писателю Раевскому: «...В ящичке с драгоценностями герцогини, именно в ящичке из простой фанеры (Наталья Густавовна считала, что воры не обратят на него внимания), я увидел потемневшую золотую цепочку от креста, по словам хозяйки замка, тоже принадлежавшую Александре Николаевне. Доказать, конечно, невозможно, но быть может, это самая волнующая из бродзянских реликвий...»

Большую часть своей жизни после замужества — а прожила Александра Николаевна с мужем тридцать шесть лет, и супружество это, хоть и позднее, было, видимо, счастливым для нее — баронесса Фризенгоф провела в Бродзянах. Дочь Наталья посвятила стихи в честь серебряной свадьбы своих родителей, праздновавшейся в Бродзянах 18 апреля 1872 года.

Замок на берегах Нитры и его хозяйка, «тетушка Фризенгоф», славились своим радушием и гостеприимством. Не порывались связи и с отчим домом баронессы на берегах далекой калужской реки Суходрев. К своей сестре приезжали погостить братья Дмитрий, Сергей, Иван.

Часто бывала здесь и любимая младшая сестра со своими чадами — старшими детьми Пушкина и младшими девочками Ланскими. Сестры поддерживали теплые дружеские отношения. Племянница Натальи Николаевны маленькая Наташа Фризенгоф, любила сидеть на скамеечке у ног своей красавицы тетки.

Сохранилось письмо Александры Николаевны, отправленное ею в первые годы своей жизни в Бродзянах брату Ивану и его жене: «Я так глубоко сожалею, что не знаю никого из твоих детей. Мне очень тяжело, что я им совсем чужая, принимая во внимание мою любовь к вам обоим, мои дражайшие добрые друзья... Мы живем по-прежнему, очень довольные своей судьбой... Живя вдали от военных бедствий, мы страдаем только душою, когда какая-нибудь прискорбная неудача случается с русскими. Да ниспошлет им Господь помощь в их неудачных сражениях и дарует им славную победу в обороне Крыма».

Даже по этому отрывку легко представить, какой была в жизни Александра Гончарова, сколь изначально много было заложено в ее характере доброты и сострадания, воли и страсти. Ведь не зря так доверительно-дружески относился к ней сам поэт.

Когда-то Александрина увезла с собой альбом с видами Полотняного — дорогих ее сердцу мест. Ныне в экспозиции музея Бродзян всего лишь одна фотография калужского имения Гончаровых с запечатленными на ней въездными Спасскими воротами.

При жизни Александры Николаевны в замке была собрана богатейшая библиотека. И ныне в мемориальных залах дома теснится на полках книжных шкафов множество книг в старинных дорогих переплетах. В их числе — и книги из знаменитой русской библиотеки Смирдина.