Вокруг Света 1996 №09

Еще одно научное погружение состоялось 11 июля, когда в аппарате «МИР-2» погружались сразу два ученых-геолога: Юрий Богданов из Института океанологии РАН и Стив Бласко из Бэдфордского океанографического института (Канада).

Во время этого погружения мы исследовали верхний осадочный слой, изучали влияние коррозии корпуса судна на состав осадков на расстоянии. При анализе отобранных во время работы проб осадков мы определили, что частицы ржавчины осаждаются главным образом в непосредственной близости от обломков и лишь немногие разносятся течениями в радиусе нескольких сотен метров...

А вот и завершающий день — последнее погружение. Основные работы уже выполнены, осталось уточнить и отснять некоторые детали. И еще одну важную миссию предстояло выполнить в этом заключительном погружении — водрузить на палубу «Титаника» памятные бронзовые доски, на которых написаны названия стран (СССР, США, Канада) и основных организаций, принимавших участие в подготовке и проведении экспедиции.

В этот раз вместе со мной на борту «МИРа-1» два наблюдателя: канадец Джозеф Маккиннис и американец Кристофер Николсон. Мы сидим на палубе мостика «Титаника», а напротив нас — «МИР-2», которым командует Евгений Черняев; рядом с ним — канадский кинорежиссер Стивен Лоу и американский оператор Пол Маклер. Аппараты разделяет рулевая колонка. С помощью манипулятора я беру бронзовую доску, обрамленную флагами трех стран и искусственными цветами, и плавно укладываю ее на палубу. Все светильники «МИРа-2» включены, у гигантского киноаппарата колдует, глядя в оптический визир, Стивен Лоу: вся операция снимается на широкую кинопленку в формате «Аймакс». А вот и вторая дощечка, изготовленная из титана нашим механиком-золотые руки Анатолием Сусляевым. На дощечке надпись: «В память о Фрэнке Басби. 1931—1990». Отдана дань заслугам безвременно ушедшего из жизни старого американского подводника, с которым пятнадцать лет назад мы стояли у истоков советско-американского сотрудничества в области глубоководных исследований. Итогом нашей совместной работы наконец стала первая, по-настоящему крупная международная экспедиция. Но, увы, без Фрэнка Басби. Впервые на борту российского судна находилось столько ученых и специалистов из США и Канады — 28 человек.

То была третья по счету экспедиция на «Титаник», внесшая немалый вклад в открытие «Легенды века».

В ноябре 1992 года в Оттаве с огромным успехом прошла премьера полуторачасового фильма о «Титанике», созданного с нашей помощью фирмой «Аймакс». То же самое ожидало и видеоленту, снятую по заказу CBS Элом Гиддингсом; она получила широчайший отклик в Канаде и Соединенных Штатах. Оба фильма, равно как и результаты наших исследований, пробудили у публики новый интерес к теме «Титаника».

Весной 1992 года Эл Гиддингс позвонил мне в Москву и сказал, что «Титаником» всерьез заинтересовался не кто иной, как Джеймс Камерон, и что он думает снять об этой трагедии настоящий художественный фильм, куда, по его замыслу, непременно должны быть вмонтированы натуральные съемки на затонувшем лайнере. Причем снимать под водой он хочет только с аппаратов «МИР», потому как заочно оценил их высокие технические и маневренные возможности. Ранее Джеймс Камерон уже использовал подводные аппараты — во время работы над нашумевшим потом фантастическим триллером «Бездна». Однако, поскольку те аппараты, весьма ограниченных технических возможностей, к тому же были рассчитаны только на малые глубины, подводные киносъемки пришлось проводить в специальном бассейне.

Кстати сказать, громкую славу, как сценаристу и режиссеру-новатору, Джеймсу Камерону принесли такие широко известные и у нас в стране фантастические триллеры, как «Терминатор», «Чужие» и «Терминатор 2», основанные на ошеломляющих спецэффектах, которые до него в кино еще никто никогда не применял.

И вот знаменитый голливудский кинорежиссер впервые в России. Мы летим с ним из Москвы в Калининград. Джеймс рассказывает о своих совершенно новых творческих замыслах — надоели разные кинофокусы, компьютерная графика, бесконечные ристалища... Словом, все то, чего на экранах более чем с избытком; хочется создать по-настоящему человечный фильм, показать характеры людей, которые тогда плыли на «Титанике». И конечно же, с помощью подводных съемок и специальных эффектов необходимо показать масштабность трагедии, происшедшей с «Титаником», своим величием, красотой и комфортом затмившим умы людей, которые на нем работали и которые по своей квалификации и в силу своей психологии не были готовы к эксплуатации этого гигантского судна, снискавшего себе репутацию непотопляемого. Необходимо, наконец, чтобы люди поняли, что «Титаник» был символом своего времени.

— Конечно, непросто воплотить все задуманное в художественном фильме, — продолжал Джеймс Камерон. — Однако имеются соответствующие режиссерские приемы, технические возможности. И, разумеется, большое значение будут иметь натурные глубоководные съемки с ваших подводных аппаратов. Мы попробуем организовать подводную студию на глубине 3800 метров.

Я понял эти слова режиссера лишь спустя три года, когда мы начали работать вместе.

А после того памятного приезда Джеймса Камерона в Россию последовали два года эпизодических встреч, переговоров, обсуждений. Однажды, в ноябре 1994 года, у меня дома раздался телефонный звонок из Штатов. Звонил Джеймс. Он сказал:

— Мы приняли решение. Начинаем съемки...

И вот 23 августа 1995 года «Академик Мстислав Келдыш» с двумя аппаратами «МИР» на борту пришел в канадский порт Галифакс. К этому времени были закончены обсуждения специальных технических вопросов по дополнительному оборудованию аппаратов «МИР», изготовлены специальные приспособления для их установки на аппараты, подготовлено два десятка мощных светильников, которые должны были обеспечить масштабность киносъемок на «Титанике». Впервые в мире были изготовлены кинокамера и специальный металлический цилиндр к ней с иллюминатором, рассчитанные на работу под высоким давлением — более 400 атмосфер. Если кинофильм с фирмой «Аймакс» мы снимали из обитаемой сферы, через иллюминатор аппарата «МИР», то Джеймс Камерон решил вести съемку с помощью забортной кинокамеры на подвижном устройстве. И еще одно нововведение: на аппарат «МИР-2» установили малогабаритный телеуправляемый модуль, который должен был проникнуть в корпус «Титаника» и отснять внутренние помещения судна.

В течение недели все необходимое оборудование было размещено на аппаратах «МИР», и 1 сентября «Академик Мстислав Келдыш» вышел из Галифакса. И через неделю, после проведения серии пробных погружений и съемок, ранним утром пришел в район местонахождения «Титаника».

Сразу начали работать. По условиям Джеймса Камерона, все погружения на «Титаник» должны были совершать одни и те же экипажи. Я командовал «МИРом-1»; со мной под воду предстояло отправиться Андрею Андрееву, бортинженеру, и Джеймсу Камерону, режиссеру и оператору подводных съемок. Экипаж «МИРа-2» состоял из Евгения Черняева, командира, Эла Гиддингса, режиссера, и Джеффа Ледды, оператора телеуправляемого модуля. Перед каждым погружением обоим экипажам надлежало собираться вместе для отработки подводных операций на модели носовой части «Титаника», которую американцы привезли с собой. А затем — спуск под воду. Сначала погружается «МИР-1», через час — «МИР-2». Аппараты встречаются уже на дне в условленном месте — на «Титанике» или около него. Позже в процессе съемок у нас появилось и традиционное место подводного рандеву — вблизи носа «Титаника».

Потом начинается работа в подводной киностудии. Командует в микрофон только Джеймс Камерон. Проигрываются различные сцены. Один аппарат зависает в заранее определенном месте, освещая отдельную часть «Титаника», в это время подходит второй аппарат и снимает освещенное место. Или же, при необходимости, аппараты меняются ролями: «МИР-1» идет параллельно со своим собратом и делает съемки, одновременно осуществляя подсветку. Если режиссеру что-то не понравилось, сюжет переигрывался. Порой нам случалось дублировать одну и ту же операцию по три-четыре раза. Понятно стремление Джеймса Камерона приблизить съемочную обстановку под водой к наземной киностудии, применяя те же приемы дублирования и корректировки следующего дубля. Однако на такой глубине, да еще при сильных течениях, выполнить требования режиссера не так-то просто. Несмотря на высокое мастерство и профессионализм пилотов аппаратов «МИР», это занимало много времени.

Когда мы обсуждали задачи, которые нам предстояло выполнить во время восьми погружений на двух аппаратах, речь шла о съемке всего лишь восьми подводных сюжетах. Однако в процессе работы запросы Джеймса Камерона росли и число подводных сюжетов, отснятых нами, в результате перевалило за тридцать. А если все это умножить в среднем на три дубля, то выходит, что, в общей сложности, мы отработали около ста подводных сцен. Всего же за 19 дней мы совершили 24 погружения — по 12 на каждом из аппаратов «МИР». Причем на глубине мы находились по 15-20 часов. После очередного спуска приходилось перезаряжать аккумуляторы в обоих аппаратах — на это обычно уходило десять-двенадцать часов, — после чего они снова были готовы к работе. Члены экипажей успевали лишь немного поспать — и опять под воду. После серии из двух-трех погружений с берега, расположенного в 300 милях от района работ, приходило небольшое судно, оно забирало отснятый киноматериал и отвозило его для проявки. А спустя два-три дня к нам прилетал самолет и сбрасывал на воду контейнер с дубликатом проявленной кинопленки. В конференц-зале нашего судна был оборудован небольшой кинозал, где мы просматривали отснятое. Во время просмотров возникали споры, рождались новые идеи...

Смотрим однажды пленку, отснятую несколько дней назад. «МИР-2» садится на самый верх надстройки «Титаника», на краешек свободного пространства, где когда-то была центральная лестница, соединявшая все палубы судна. «МИР-1» тогда висел над этим проемом и, борясь с течением, вел киносъемку. Вот «МИР-2» выпускает дистанционный модуль, оборудованный телекамерой и автономными светильниками. Модуль, управляемый по кабелю, погружается в проем и уходит внутрь «Титаника». На экране видно, как вращается лебедка, на которую намотан привод от модуля. «МИР-1» смещается чуть в сторону и тоже зависает над проемом, направив кинокамеру вниз. Мы снова видим модуль: через мгновение он исчезает под одной из палуб. И тут же слышим комментарий Джеймса Камерона: