Вокруг света

— Передайте им мою благодарность, Паспарту, — прочувственно ответил Филеас Фогг. — Я очень тронут.

И он снисходительно стал осматривать внутренность хижины. Ему понравились вышивки крестиками, которые делают своими руками туземки Сан-Сальвадора. Он внимательно разглядывал изделия из местного дерева в виде мундштуков, корзиночек, табакерок. Он купил даже на память одну коробочку с узорами, выжженными по дереву очень искусно и со вкусом. Уезжая в город, он благодарил туземцев и спросил Паспарту, указывая на стоявший в углу вылепленный из местной глины бюст Пушкина:

— Это что такое?

— Их Бог, — спокойно ответил Паспарту. — Если вы им оставите десять фунтов, сэр, они целый год будут покупать благовонные травы в виде папирос и курить перед богом фимиам в вашу честь.

5

Мексику и Калифорнию путешественники миновали благополучно. В Калифорнии, впрочем, на железной дороге произошла однажды задержка, так как через поврежденный водою мост машинист не хотел вести поезд.

— Паспарту, мы опоздаем, — грустно сказал Филеас Фогг, заглядывая в карманный календарь. — Что нам делать, Паспарту?

— Не беспокойтесь, сэр, — ответил Петров-Заде-Ага. — Я на этой станции познакомился с одним индейцем по имени Голопупенко. У него есть несколько верных товарищей… Если вы хорошенько заплатите, они высадят машиниста и сами перевезут нас на ту сторону.

Филеас Фогг согласился. Деньги были уплачены, время было выиграно.

По Тихому океану почти до самых Сандвичевых островов плыли благополучно. Только за день до прибытия к островам захватил сильнейший шторм, и повара так укачало, что никто не решался попробовать приготовленного им в состоянии болезни супа.

Филеас Фогг был в унынии.

— Дорогой мой, — сказал он Паспарту, — если я не съем сегодня супа, я потеряю 152 калории. Нельзя ли предотвратить это несчастие?

Паспарту думал недолго. Пошел на кухню, уложил повара на кровать, сам приготовил борщ. Борщ вышел на славу, и даже капитан судна приходил к Филеасу Фоггу и спрашивал:

— Где вы достали такого золотого человека, сэр? Он — англичанин?

— Почти, — уклончиво ответил Филеас Фогг. — Я отыскал его на предгорьях одной из английских колоний.

6

В Гонолулу мистер Фогг был поражен не на шутку. Когда пароход ошвартовался, Паспарту, стоявший у борта, вдруг вскрикнул и яростно замахал платком.

— Петя, ты? Не может быть!

— Ваня! Какими судьбами?

— Из Калифорнии вокруг света еду! А ты как здесь? С каких пор?..

— Из Феодосии — прямо. Ну и сюрприз! Как жена удивится! Ты один? Слезай скорее, сходни поставили!

— Паспарту, — сказал Филеас Фогг, трогая за плечо Ивана-Петрова-Заде-Агу. — С кем вы беседуете?

— С туземцем, сэр, — ответил радостно Паспарту. — Мы с ним большие приятели. Быть может хотите, сэр, опять посмотреть, как живут местные жители?

— Я согласен, — задумчиво ответил Филеас Фогг, с завистью глядя на Петрова-Заде-Агу. — Но скажите пожалуйста, Паспарту: вы не совершали раньше двадцати или тридцати поездок вокруг света?

— Девятый год непрерывно езжу, сэр, — скромно ответил Паспарту. — У нас тоже, ведь, как и у вас, есть географическое общество… Только число действительных членов в нем чересчур велико: два миллиона человек, не считая родственников.

Филеас Фогг вздохнул. Он не понимал до сих пор, кто же такой, наконец, этот загадочный Паспарту. Но сознаться в незнании того, где находится Горская республика, Филеас Фогг не мог. Для этого он был слишком известный географ.

7

С Паспарту Филеас Фогг ехал, к сожалению, только до Китая. В Шанхае в одно прекрасное утро, получив жалование за месяц в размере 300 фунтов, Паспарту вдруг исчез, оставив Филеасу Фоггу записку, в которой говорил, что покидает патрона, обещает зайти к нему в Лондоне на квартиру и объяснить там подробно причину ухода. Филеас Фогг впал в уныние. Он так привык к Паспарту, к его обширным знакомствам на земном шаре, к его умению объясняться со всеми туземцами, расспросить — по какой улице идти, за какой угол завернуть, — что вначале на почтенного географа напала хандра. Однако, до конца срока оставалось всего 47 дней.

Кое-как поборов уныние, Филеас Фогг проехал в Бомбей, оттуда на слонах и верблюдах в Мекку, добрался до Порт-Саида, перекочевал в Тунис и через Гибралтар вернулся в Лондон ровно через 80 дней, считая и один пропущенный день из-за вращения земли вокруг собственной оси.

Было 10 часов 30 минут по Гринвичу, когда в зал заседания Лондонского географического общества открылась дверь, и на пороге появился Филеас Фогг…

8

В тот же день мистер Фогг случайно встретил Паспарту на Даунииг-стрит.

— Паспарту, вы?

— Я, сэр.

— Каким образом? Давно?

— Уже около месяца, сэр. Открыл здесь лавку, обзавелся квартирой. Женился, сэр. Все благодаря вашему жалованью. Большое спасибо.

— Паспарту! — побледнел Филеас Фогг, схватывая Петрова-Заде-Агу за руку. — Как же так? На месяц раньше меня? Почему вы бежали от меня, Паспарту?

— Сэр, — искренне произнес Паспарту, пожимая руку джентльмена, — не сердитесь. Но скажу вам правду: уж очень вяло плелись мы с вами по земному шару. Члены нашего географического общества, сэр, не привыкли к такой медлительности!

На кладбище

Кладбищенский сторож Мирко решил отпраздновать сочельник.

Приглашенных было всего три человека: могильщик Милош и кучер из белградского бюро похоронных процессий Светозар с женой. Жена Светозара, однако, испугалась разыгравшейся к вечеру вьюги, не пустила мужа. И весь вечер Мирко просидел у себя в сторожке вдвоем с Милошем, усиленно угощая приятеля сластями и подливая в его стакан сербской водки — ракии.

Он любил этого доброго малого — Милоша за его мрачный нелюдимый характер, а главное за то, что с ним не нужно было много говорить. Так же, как и Мирко, Милош отлично понимал, что этом мире все ясно без слов: и жизнь и смерть и, в особенности, похороны.

— Ишь, воет, проклятый, — пренебрежительно сказал, наконец, Мирко, кивая в сторону занесенного снегом окна и поднося стакан с ракией к губам. — Как будто у него кто-то умер.

— Ээх… — выбранился Милош, оскорбив в брани солнце, а попутно с солнцем луну и мелкие звезды. — Хотел бы я его, бездельника, поймать и закопать в землю. Не дул бы! Твое здоровье, Мирко.

— Твое. Сколько вчера за купца получил?

— Сорок.

— Мало, брат. Очень мало. В промерзлой земле да со снегом наверху — сорок, а? Разбойники! Стыда у нынешних покойников нет. За какую-нибудь поганую комнату, где из окна дует и стены прогнили, платят, небось, сколько хозяин спросит. А вот могильщику, за отличное помещение до конца мира, каких-нибудь двадцать динар прибавить жалко. Милош, что за люди теперь умирают, а? Стоят они того, чтобы их глубоко закапывать?