Вокруг, везде и всюду
Шрифт:
Ринат схватил один журнал, пролистал и бросил. Зачем-то подёргал краники диспенсера. Выдвинул ящики стола, порылся в шкафчике. Не побрезговал пошурудить и в сером от пыли пакете с мусором, оставленном у стены. Повернулся и приказал:
— Ищи.
— Чего искать?
— Знаки.
Я пожал плечами и отошёл к стене, где ещё держались некоторые листы бумаги пришпиленные к доске объявлений:
ОАЭ ————— от 490 у.е.
Тайланд ————— от 520 у.е.
Турция ————— от 354 у.е.
И прочие туристические заманухи.
Ринат постучал пальцем по доске с объявлениями:
—
— Долго начинается путешествие. Меня не берёт.
Ринат горестно сел на корточки, обхватил голову и простонал:
— Мы на верном пути, только… Только не понимаю, почему мы всё ещё здесь. Надо идти… Двигаться…
Я вспомнил про странную переписку в Фейсбуке. Достал телефон и сунул ему под нос:
— Тут кто-то что-то непонятное написал. Увидишь в этом знак?
Ринат посмотрел фотографию самого себя, открывающего дверь, прочитал комментарии и отчаяние сменилось радостью:
— Ты чего молчал, балбес?
— Полегче, брателло, за балбеса.
— Ладно, ладно, я же шучу. Скорее пошли отсюда.
— Куда опять?
— В перспективу.
Глава 4. Проити с другим сквозь этот дикии лог
Подумал, «Перспектива» — это ночной клуб или кабак, поэтому не расспрашивал и шагал, размышляя съесть ли ещё немного бумаги из книги. Предыдущей дозы, как понял, оказалось недостаточно.
Стараясь не отстать от быстрого спутника, я зажевал ещё кусок страницы.
И тут почувствовал нечто необычное. Мимолётное полусознательное понимание, что что-то не так. Что-то изменилось. Будто кто-то в темноте, пока идёшь до выключателя, положил внезапно руку на плечо и шепнул неразборчиво в ухо.
Я резко остановился, попытался понять источник ощущения.
Спутник топнул ногами, как бешеный конь:
— Не стой, пошли.
Через несколько десятков шагов, закружилась голова. Показалось, что всё вокруг уменьшилось. Деревья, фонарные столбы и дома стали ниже. Это было настолько явственно, что я обогнал спутника и убежал далеко вперёд.
Так и есть. Чем дальше, тем меньше мир. Остановился у фонарного столба, поднялся на цыпочки и похлопал по крышке фонаря. Оттуда ссыпались крошечные сухие листья.
— Вот это глюк, — крикнул я приближающемуся Ринату. Он наоборот с каждым шагом становился больше. Достигнув моей точки, принял нормальный размер.
— Не стой, — кинул он на ходу. — Правильно идём.
— Ты бы видел, какой прикол.
Попытался описать ему галлюцинацию, о том, как мир якобы реально уменьшается в перспективе, но стукнулся о ветку дерева. Оттуда вспорхнула букашка. Лишь по чёрно-белому оперению узнал сороку.
— Так и есть – раздражённо ответил Ринат.
— Ты видишь то же самое?
— Естественно.
— Групповые глюки? Не пробовал такого раньше.
Мы шагали и мир ужимался в точку. Я размышлял, а что если откушать ещё немного бумаги? Вырасту ли до размеров планеты и начну пинать космические тела?
Мы, как две наркотические Годзиллы, шагали напролом, крушили деревья, обрывали провода. Давили в лепёшку прохожих. Раскидывали игрушечные автомобильчики. Ринат присел на корточки,
чтоб не удариться о небосвод. Я последовал его примеру и стал передвигаться гусиным шагом.Полы Ринатовского плаща накрыли половину квартала. В его грязный стоптанный ботинок врезался один из тройки мотоциклистов. Двое других остановились и стали поднимать с асфальта изломанное тело человечка. Девушка сняла шлем, у неё были пышные тёмные волосы, черты лица не разглядеть, но даже в уменьшенном виде можно оценить (скорее — почувствовать) её сексуальность.
Она смотрела вверх на меня и что-то говорила. Грозила крошечным кулачком в перчатке. Захотелось жестоким щелбаном сбить мелкую мерзавку с ног.
Вместо этого достал айфон и, насколько мог, приблизил к земле, подождал пока сфокусируется, и сфотал. Вспышка ослепила человечков, они упали на колени, закрыв глаза руками.
Снимок вышел размытым и не особенно убедительным. Будто я заснял с крыши высотного дома аварию с мотоциклистом. Тогда сфотографировал свои ноги, стараясь захватить как можно больше панорамы уменьшенного города. Вышло круто, как реклама обуви, которую когда–то видел: пара начищенных ботинок возвышается вровень с небоскрёбами.
Тут же запостил в Фейсбук с подписью «You wanna get high?». Удостоверился, что сообщение опубликовано и стал ждать. Прошло несколько секунд, как появился комментарий от Парменида:
Eight miles high and when you touch down
You'll find that it's stranger than known
Дополненная ссылкой на Ютуб, по ней открылась песня The Byrds «Eight Miles High». Я попробовал проиграть, но мобильный интернет не потянул и звук грузился с перебоями. Тогда я спешно напечатал ответ:
«Что это значит?»
Ринат стукнул меня в плечо и злобно выпучил глаза, показывая, что не надо задерживаться. Спрятав телефон, последовал на корточках за спутником.
Я вырвал целую страничку и, давясь и отхаркивая, как пожирающий ворованную рыбу кот, поспешно сжевал. Решил не ставить в известность Рината, так как, вопреки его просьбе, схавал часть текста «Бестрепетного сердца истины».
Пространство сворачивалось в воронку.
Вскоре мы вообще вынуждены были передвигаться ползком. Улица города перестала быть различимой. Маленькие домики и деревца превратились в размытые серые пятна, на вид лёгкие и прозрачные, а на деле совершенно твёрдые и непреодолимые. Стоило немного поднять голову, как затылком ощущал небесную твердь. Впереди слабо шевелились стёртые подошвы ботинок Рината. Его тело было таким же размытым и неопределённым, как и вся перспектива вокруг.
Оборачиваясь назад, я видел, что моё тело наоборот необычайно удлинилось и расширялось в конце до невероятных размеров, заслоняя собой город. Как в микроскоп, видел фактуру джинсовой ткани и комочки пыли размером с гору, застрявшие меж волокон. Обычные звуки тоже перестали быть. Если раньше можно было различить шум моторов и сигналы, то теперь нет ничего, кроме невнятного низкочастотного гудения, как в мощных динамиках.
— Ос–та–но–вииись, — издалека донёсся низкий протяжный голос Рината. — При–пол–злиии.