Вокзал для двоих
Шрифт:
Платон, элегантно склонившись, показал на тележку и открыл воображаемую дверцу:
– Если вам угодно... Я вас домчу без давки на персональной машине!..
Платон толкал вокзальную тележку по мостовой. На чемоданах гордо восседала Вера, держа на коленях портфель Платона.
– Думал ли я, что стану рикшей!
– Ну и как? – игриво спросила Вера.
– Груз вполне симпатичный, – галантно сказал рикша.
– Это как понимать? Вы начали за мной ухаживать?
– Я бы с удовольствием, но настроение у меня не то...
– Очень
– Вы меня извините, я сегодня утром вам... в общем, нахамил...
– Ну, это я тоже умею... А почему остановились?
– Видите, – пояснил Платон, – красный свет. Не забывайте, что я сейчас – общественный транспорт!
– У вас дети есть? – полюбопытствовала Вера.
– Дочь-студентка, – печально признался Платон и с трудом произнес: – Джинсы, диски, «Мальборо»...
– Все, поехали... Зеленый свет, – сказала Вера. – А жена у вас интересная?
Платон, которому этот допрос не нравился, ответил с вызовом:
– Красивая!
– А фигура хорошая?
– Сногсшибательная.
– Колымага у вас какая-то трясучая!
Платон поехал дальше, как вдруг понял, что невольно обидел Веру, и спохватился:
– Зато у вас улыбка очень хорошая! Честное слово!
После этого Вера окончательно разобиделась:
– Остановите телегу, я слезу!
– Не могу! – отказал в просьбе возчик. – Видите знак: «Остановка запрещена»?
– Тогда я на ходу спрыгну!
– Простите меня за мою тупость, за незнание женской психологии. Только такой идиот, как я, может хвалить одну женщину в присутствии другой.
– Между прочим, мне нет никакого дела до вашей жены!
– А мне нет никакого дела до вашего проводника!
– А мне и до вас нет никакого дела! – резанула Вера.
– А мне – до вас... – начал было Платон и осекся, – а мне до вас, пожалуй, есть дело!
– Тогда вперед! – хулигански скомандовала Вера.
Платон мощно толкнул тележку и побежал.
– Никогда не думал, что во мне, оказывается, столько лошадиных сил!
На вокзале Платон в очередной раз разговаривал с женой по междугородному телефону.
– Как ты спишь, со снотворным?.. Перестань говорить глупости, ты ни в чем не виновата!.. И что говорит твой лучший адвокат? Ну что ж, будем надеяться... Да нет, – тут Платон улыбнулся, – до Грибоедова я еще не добрался. Пока я еще в Заступинске... Что я здесь делаю?.. – Платон на самом деле задумался, что он здесь делает. – Ты знаешь, я... я здесь живу!.. Не прощаюсь с тобой, потому что вечером я тебя увижу...
За эти полтора дня Платон привык к вокзальному образу жизни. Он перестал обращать внимание на бесконечную толчею, на приезжающих и отъезжающих, рыдающих и смеющихся, встречающих и провожающих, на выпивающих, дерущихся, ворующих, на ремонтников в ярко-оранжевых куртках, на местных служащих в железнодорожной форме.
Он перестал слышать неразборчивый станционный радиохрип, гудки нетерпеливых электровозов, бодрую и оглушающую
музыку, рвущуюся наружу из динамиков.Он действительно акклиматизировался на вокзале, доказав, что человек может жить везде...
На вокзальной площади Вера делала вид, что ждет автобуса.
Платон вышел из здания вокзала и первым делом взглянул, не уехала ли Вера. Увидев ее, обрадовался и ускорил шаг.
– Это хорошо, что автобусы ходят редко.
– Автобус был. Только переполненный, – с ходу сочинила Вера. – Я решила поехать следующим. В Москву звонили? Что у вас нового?
– Слава Богу, ничего. Как известно, отсутствие новостей – лучшая новость.
– А вас не ищут? – осторожно спросила Вера.
– Откуда я знаю... Вроде пока еще нет...
К остановке подъехал пустой автобус. Он и не мог подъехать переполненным, так как здесь был конец маршрута.
– Так что до свидания! – попрощалась Вера.
– До свидания! – отозвался Платон и вслед за Верой полез в автобус.
– Вы едете меня провожать или вам некуда деваться?
– И то, и другое.
Вера опустила пятачок в кассу, оторвала билет и вручила его Платону. Потом объявила вслух:
– У меня проездной!
Автобус выехал на городскую окраину.
– Муж у вас был кто? – Очевидно, все, что касалось Веры, начало интересовать Платона.
Вера поняла это и потому охотно рассказала:
– Машинист. Наша семья может обслужить целую железную дорогу. Он – машинист, отец его – путевой обходчик, мать по станции дежурила, его брат в депо работает, моя двоюродная сестра – проводница, а я – пищевой комплекс!
Автобус уже катил по пригородному шоссе.
– Почему вы с ним разошлись? В наши дни пищевой комплекс не бросают.
Вера поднялась с места.
– Нам выходить!..
...Платон и Вера пошли по проселочной дороге.
– Как хорошо! Благодать...
– Это точно, – согласилась Вера. – После дыма, галдежа, ресторанных запахов приедешь ночью, вдохнешь воздуха – и всю усталость как рукой сняло...
– Не боитесь ночью одна возвращаться? Страшно.
– Да что вы! Я привыкла. А потом, ко мне часто моя подружка, Виолетта, приезжает... Идем мы с ней – зачуханные, сумки тяжелые, молчим. ...Чап-чап-чап... И вдруг, представляете, сзади – кхе, кхе – мужской кашель. И мою Виолетту – она старая дева – как будто подменили. То она шла еле-еле, ноги гудят, все болит, жизни нет...
И тут Вера показала, какая метаморфоза происходила с Виолеттой, которая чувствовала, что мужчина сзади. Походка ее приобрела упругость, руки кокетливо взбили прическу, она зазывно завиляла бедрами, напевая что-то популярное.
Платон от души хохотал.
– Представляете, происходит знакомство. Она дает телефон. Ждет день, два – и никакого результата. А казалось бы, мужик в кармане! Дальше провожать меня не надо. Спасибо, что проводили.
Вдали виднелось железнодорожное полотно. Рядом возвышался домик путевого обходчика.