Вокзал Двух Алтарей
Шрифт:
Её ждало разочарование. Адвокат твёрдо сказал, что не занимается уголовными делами, и даже отказался кого-либо порекомендовать — ищите по объявлениям, ничем помочь не могу.
— Чтоб тебя Камул перевернул да шлепнул, — пожелала Эльга, выйдя на улицу.
Она вернулась к машине и села за руль. Айкен, съежившийся на сиденье, взглянул на неё вопросительно.
— Здесь ничего не получилось, — сказала она. — Будем искать кого-то другого. Для начала поедем домой. Ты поужинаешь, а я обзвоню знакомых.
Дома, перелистав записную книжку, она позвонила бывшему однокурснику, славившемуся ресторанными кутежами — помнится, он жаловался, что на сами кутежи уходит меньше денег, чем на оплату услуг адвоката, улаживавшего
— Учти. У него дорого. Работает с помощниками, заключает досудебные соглашения, комар носу не подточит, но всё это стоит приличных денег.
— Я готова к расходам. Спасибо, что помог, — поблагодарила Эльга.
Она пресекла попытку Айкена вымыть тарелку, сказала ему, что завтра, до работы, они поедут к другому адвокату, отправила его в ванную, постелила постель в гостевой спальне и нашла толстую книжку сказок, чтобы почитать вслух перед сном. Надежда, что Бранта отпустят и он позвонит или постучит в дверь, таяла с каждой минутой. Эльга уложила Айкена, посидела в кухне до полуночи, и тоже пошла спать — грядущий день обещал быть сложным и затратным по силам.
Ночевка прошла без эксцессов, а утром, заехав в домишко за мостом, и убедившись, что Брант не вернулся, они поехали в адвокатскую контору, располагавшуюся в центре города в небольшом солидном особняке. Эльга с трудом прорвалась через молодых помощников, повторяя, что только господин Персиваль может решить, возьмется ли он за ее дело.
Седому и настороженному Персивалю она рассказала всё, что знала — и, в процессе рассказа, поняла, что знает она немного.
— Я не представляю, чем это закончится. Может быть, его оштрафуют и выпустят. Может быть, разошлют запросы, получат ответы и посадят в тюрьму за прошлое. Мне нужно, чтобы его освободили. Чтобы он вернулся к сыну, жил, работал. Вы сможете мне помочь? Айкен пока у меня, завтра мы поедем в гости к моим родителям, надеюсь, его это отвлечет и развлечет. Но это временно. У меня нет никаких прав, не уверена, что смогу его усыновить при худшем исходе — возникнут препятствия, у него есть дедушка и бабушка. Нужно вернуть Бранта. Вы сможете это сделать?
— Не готов дать вам однозначный ответ, — уклончиво проговорил Персиваль. — Я не занимаюсь такими делами. Однако, я ознакомлюсь с документами Бранта, наведу справки по своим каналам, и после этого скажу, возьмусь его защищать или посоветую вам кого-то из коллег.
Выслушав ответ, Эльга решила положиться на волю Хлебодарной — Персиваль внушал ей доверие — и поехала в алтарный зал, где бригада электриков монтировала светильники. Она обнаружила ошибку — синие и желтые фонари были перепутаны — долго ругалась с бригадиром, забралась под купол, проверила точки питания возле витражей, а, спустившись, попала в объятия помощника Персиваля, спросившего, будет ли она передавать Бранту продукты.
Покупка сыра, колбасы — Эльга на всякий случай собрала передачку без выпечки — новый виток скандала из-за фонарей, Айкен, потребовавший, чтобы его отвели в ДК на пробное занятие в хоре… К вечеру Эльга добралась до конторы Персиваля абсолютно вымотанной. Нога ныла, но самая главная боль была в голове, не вмещавшей проблемы.
Персиваль удвоил прежний задаток и сказал, что берется за дело — с почти гарантированным благополучным исходом.
— Ваш Брант идеально попадает под амнистию. Есть несомненные плюсы — он одинокий отец, в свидетельстве о рождении ребенка в графе «мать» стоит прочерк. Чтобы посадить его в тюрьму, надо доказать, что у него руки по локоть в крови. Судя по всему — нет. Он обычный деревенский ополченец. Такие идут в Огненное Сопротивление, выполняя родительскую или общинную волю, никогда не зверствуют
и сдаются в плен при удобном случае.Эльга приободрилась.
— Интересно будет поиграть фактами, — продолжил Персиваль. — Наша контора нередко занимается уголовными делами: последствия ресторанных гулянок, вождение в нетрезвом виде с отягчающими последствиями, употребление запрещенных законом веществ. Но каждый из клиентов уже имеет добропорядочную биографию. Всего-то надо доказать, что он случайно оступился. У нас никогда не было клиента с расплывчатым прошлым. Это любопытный опыт. Этот Брант работал, надо просто поднять табели, мой помощник уже поехал к старосте, чтобы вытряхнуть из него документы. Убедить следователя, что Брант приносил пользу обществу, будет несложно. Плюс ребенок — смягчающее обстоятельство, объяснение, почему он не явился в уголовно-исполнительную инспекцию.
Эльга сходила в гастроном в соседнем доме, оставила в адвокатской конторе ещё один пакет с продуктами, и, несмотря на скользкую дорогу и темноту, решилась ехать к родителям. Айкен, ожидавший, что отец вернётся вечером, начал капризничать, и она понадеялась, что его отвлекут свежие впечатления.
Перед тем, как отправиться в путь, она затащила Айкена в магазин одежды, и накупила кучу рубашек, курток, белья и носков. И, зажмурившись, купила куртку с вышивкой для Бранта. А ещё свитер с неброским узором и тёплые зимние брюки. Как залог того, что хмурый лис вернётся, и им придётся ругаться из-за подарка.
Родители Айкену искренне обрадовались. Выходные пролетели незаметно: прогулки, вкусная еда — матушка испекла пирог с черносливом и орехами — знакомство с лошадьми, библиотека, в которой хранились книги, радовавшие Эльгу в детстве.
В понедельник Эльга выяснила, что недочёты светильников не исправлены, а к монтажу дополнительных ламп возле витражного купола бригада даже не приступала. На одной из колонн отвалился кусок лепного декора, кубы-постаменты слишком сильно выпирали из ниш, Айкену нужно было на хор и в изобразительный кружок одновременно.
Когда во вторник Персиваль приехал в зал, осмотрел мозаики и сообщил, что Бранта выпускают из тюрьмы, Эльга испытала неимоверное облегчение. Забрезжила перспектива спокойно принять ванну и выспаться. Она, вроде бы, радовалась тому, что с Бранта сняты все обвинения, но больше этого хотела получить обратно личный комфорт и закончить работы в алтарном зале ко Дню Изгнания Демона Снопа, как и прописано в договоре.
Она встретила Бранта возле тюрьмы, поблагодарила Персиваля — счёт за услуги действительно был увесистым — довезла альфье семейство домой, выдала сложенную на заднем сиденье одежду, и, отказавшись зайти и выпить чаю, уехала к себе, мечтая о том, как ляжет в тёплую ванну. А потом будет спать. Спать и видеть приятные сны.
Ворчание лисицы она проигнорировала.
«Не последний раз видимся, — сказала она. — Нам еще из-за куртки ругаться. Поругаемся, а после этого уже или пригласит, или нет. А сейчас я очень устала».
Глава 11. Брант
Дни замелькали, как столбы за окном разогнавшейся электрички. Город прихорашивался: то тут, то там ставились елки, сияли лампочки гирлянд, вешались соломенные и можжевеловые венки — даже в бытовке кто-то травяной шарик на гвоздь прицепил. В столице звенела медалями, прощалась со зрителями Первая Зимняя Олимпиада. Эльга пропадала на работе и не рвалась приходить к ним в гости, хотя лис громко мечтал, как будет ловить лисице мышь. Брант Эльгу под дверями зала не караулил. Ему хватало работы, хозяйственных забот — то стирка, то уборка, то готовка — и визитов в правоохранительные органы. Сажать его, вроде бы, не собирались — на сто процентов попадал под применение акта об амнистии. Но, пока не выдадут на руки все бумаги, радоваться было нельзя.