Вокзал

– Подождите, – перебил Тимошевского Виктор Андреевич и повернулся к Оксане:

– Ты что молчишь?

Она подняла на него глаза – холодные, отчужденные. Губы плотно сжаты, скулы резко очерчены. Как ни пытался в них Ларин что-нибудь прочесть, все было бесполезно. Он снова повернулся к Тимошевскому.

– Хорошо, что дальше? – сглотнул болезненный комок в горле Виктор Андреевич.

– А дальше, – улыбаясь, продолжал Николай Павлович, – стали выяснять, как и что было. Всем понятно, что такие делишки не прокручивают в одиночку. Всегда есть руководитель, покровитель, организатор. Целая система, если хотите…

– И что? – нетерпеливо проговорил начальник вокзала.

– А вот здесь мы подходим к самому интересному, – все так же спокойно говорил Тимошевский, – потому что этим руководителем являетесь вы, Виктор Андреевич.

– Что за ерунда? – отмахнулся от Тимошевского Ларин и снова перевел взгляд на Оксану.

На этот раз глаза Оксаны казались более живыми. Ларин даже заметил, что губы девушки несколько размягчились и дрогнули.

– Ксюша, да скажи ты все как есть, – не выдержал напряжения Хоменко.

– Могу помочь вам, Оксана Георгиевна, – снова взял прежний, легкий тон Тимошевский. – Сейчас необходимо ответить на такой вопрос. Признаешь ли ты, что занималась незаконной перепродажей билетов?

Оксана, опустив глаза, кивнула.

– Не слышу! – уже без улыбки произнес Николай Павлович.

– Признаю, – затравленно посмотрела она на него.

– И второй вопрос. Как дальше распределялись вырученные тобой деньги?

– Я уже вам говорила!

– А ты повтори, – тыкнул он пальцем в сторону Ларина. – Мы вообще здесь собрались исключительно ради него. Нам троим ведь все уже известно, а ему еще нет.

– Хорошо, – собралась с духом Оксана. – Мы отдавали часть денег старшему кассиру – обычно половину. А она уже делилась дальше – с начальником вокзала.

– Что?.. – только и мог вымолвить Ларин.

– Помолчите, – грубо остановил его Тимошевский. – Продолжайте, Панчук!

Были ли случаи, когда вы отдавали часть денег начальнику вокзала лично. Минуя старшего кассира.

– Были.

– Очень хорошо, – снова повернулся к Виктору Андреевичу майор.

– Это… чушь какая-то, – встал из-за стола Ларин.

Он вплотную подошел к девушке.

– Оксана, что?.. Посмотри на меня. Тебя заставили? Да посмотри же ты мне в глаза! – Ларин за подбородок поднял голову Оксане и заглянул ей в глаза.

– Ты с ума сошла?! – продолжал он. – Тебя вынудили?! Это он, он тебя заставил?! – ткнул пальцем в Тимошевского Ларин.

Оксана молча покачала головой.

– Ну-ка выйдите все отсюда. Мне нужно переговорить с ней один на один, – повернулся Виктор Андреевич к начальнику милиции.

– Да что вы, Виктор Андреевич. Не положено. Я и так пошел вам навстречу.

– Ну хорошо, – взглянул Ларин снова на Оксану. – Меня ты хочешь утопить – не понимаю, правда, почему. А при чем здесь старший кассир? Она за что должна пострадать?

Девушка, стиснув зубы, продолжала молчать. Виктор Андреевич приоткрыл дверь в приемную и крикнул секретарше:

– Немедленно старшего кассира ко мне.

– У нее сейчас обед… – начала было Ольга.

– Я сказал – немедленно, – рявкнул Ларин.

Через несколько минут старший кассир быстрым шагом вошла в приемную.

– Что там, Ольга? – испуганно спросила она секретаршу.

– Не знаю. Там начальник милиции, Панчук и этот Хоменко. И шеф сам не свой. Белее полотна.

– Вот же, ежкин кот, денек сегодня какой! Не соскучишься! – Елена Леонидовна подошла к двери кабинета начальника, прислушалась, что там за дверью.

– Бесполезно, – шепнула ей Ольга. – Слышимость нулевая. После ремонта хорошую звукоизоляцию сделали. Ничего не попишешь.

– Ну ладно, пойду, – решительно выдохнула старший кассир.

– Ни пуха вам! – пожелала секретарша.

– Да иди ты! – отмахнулась от нее Елена Леонидовна.

Она вошла в кабинет с осторожностью. Эта ситуация с перепродажей билетов и ловлей маклеров выбила сегодня из нормального ритма и так напряженную работу кассиров. Огорошило и взятие нескольких кассиров в отделение милиции. Кассовый зал стал похож на улей, растревоженный неожиданными посетителями. И это прежде всего отразилось на пассажирах. Очереди сразу ощутимо выросли. Началась нервотрепка, взаимные жалобы кассиров и клиентов.

– Вызывали, Виктор Андреевич? – внимательно оглядывая всех присутствовавших в кабинете, обратилась к начальнику старший кассир, – Проходите, – глухо пригласил Ларин.

Старший кассир подошла к столу и села рядом с Тимошевским.

– Вот, Елена Леонидовна, это все по поводу сегодняшнего инцидента с перепродажей билетов, – ввел в курс дела Ларин и посмотрел на Тимошевского.

– Да, – по праву взял на себя инициативу начальник милиции. – Вот, гражданка Панчук Оксана Георгиевна была сегодня задержана с поличным при попытке незаконно сбыть по спекулятивной цене железнодорожный билет…

– Ой, да ну что вы! – заулыбалась старший кассир. – «Незаконно сбыть»…

Это Оксаночка-то? Не смешите. Я более тридцати лет в кассах работаю и знаю, кто на что способен. Кто-то, может быть, и ловчит налево – не буду отрицать. Не все у нас такие честные. Но чтоб она? Никогда в это не поверю. У нее, кроме одной недостачи еще в первые недели работы, никаких нарушений не было. Да и то она ее покрыла за два месяца. Помните, Виктор Андреевич?

«Еще бы не помнить, – подумал Ларин. – С этой недостачи у них все и началось!»

– Как же так, Елена Леонидовна? – снова заговорил Николай Павлович. – Интересно получается. Вот вы говорите, что она никогда не могла бы это сделать.

А она сама сейчас нам в этом призналась.

– Оксаночка, ты что? – с недоумением посмотрела на девушку старший кассир.

– Более того, гражданка Панчук призналась в том, что вы сами имели отношение к незаконной торговле билетами, – продолжал Тимошевский.

– Это какое еще отношение? – растерялась Елена Леонидовна.

– Самое непосредственное. Покрывали действия своей кассирши и участвовали в распределении прибыли.