Волчата голодны всегда

– А что обсуждать? Ты же говоришь, что любишь меня? – сжалась в ожидании новых обвинений девушка.

– При чем тут это?! – Малахитов, нервно вскочив с места, выбежал из помещения, оставив Анжелу опустошенной и полной отчаяния.

Капитан Фролов хорошо продумал встречу с обвиняемым Хлыстовым. С утра он побывал у его молодой сожительницы и как мог расположил ее к себе, убеждая девушку, что он не верит в виновность Дмитрия. В этом ее нетрудно было убедить, поскольку Екатерина Смирнова считала, что лучше ее парня просто нет человека. Практически под диктовку капитана девушка написала любимому письмо, которое Фролов обещал доставить адресату сегодня же. Кроме этого, от своих коллег – оперативников он получил очень ценную информацию о занятии группы Хлыста торговлей наркотиками и об их серьезном конфликте с главным поставщиком наркоты. Но самое главное, еще до официального заключения экспертизы он уже имел результаты экспресс-анализов. С таким багажом аргументов он рассчитывал вывести молодого уголовника на нужные ему признания. Услышав звук подходящего к двери конвоя, включил диктофон.

– Здравствуйте, гражданин начальник, – зайдя в камеру, разочарованно поздоровался Хлыст, думавший, что его вызывают к адвокату.

– Присаживайся, – указал на привинченный табурет Фролов. – Курить будешь?

– Чего это вы такой добрый? Никак еще какое дело хотите на меня повесить? – подозрительно усмехнулся подозреваемый, беря, однако, из протянутой пачки пучок сигарет.

– Нет, Дима, я к тебе по-человечески. Вот письмо от твоей девушки принес, – дружелюбно протянул листок полицейский.

– С чего бы это опер под адвоката косить начал? Никак купить меня вздумал, – сделал вывод Хлыст.

– А чего мне перед тобой понты колотить? – принял равнодушный вид капитан. – Какая мне в том выгода?

– И то верно, – задумался Хлыст, но потом вспомнил про письмо и с интересом стал его читать.

По мере прочтения выражение его лица менялось с наивно-доброго до озабоченного и злого.

– Чего это она тут пишет про большой срок за двойное убийство? Мне адвокат говорил, что вопрос с моим освобождением уже решен. Вопрос времени. Нет на меня доказательств!

– Все же меняется. Не было доказательств, а теперь есть, – перебил его Фролов.

– Какие? – недоверчиво прищурился задержанный.

– Ты дал показания, что золотые изделия снял с утопленников на дне озера, а молекулярно-биологическая экспертиза утверждает, что эти изделия не были на их телах в воде.

– Ну и что? – озабоченно нахмурился подозреваемый. – Что же, по-вашему, я, что ли, убил мэра с женой? На кой ляд мне это было нужно?

– Золото. Начальство считает, что жажда наживы тебя обуяла, – спокойно произнес капитан, пытаясь вывести собеседника на откровенность.

– Ну да, – поник головой Хлыстов, – жаба меня задушила на этих утопленников такие дорогие украшения вешать. Вот я и прикарманил их, а должен был вначале повесить на жмуриков и только после этого их обнаружить.

– А кто тебя об этом просил? – напрягся как стальная пружина Фролов.

– Вы что, капитан, хотите, чтобы я до своего освобождения не дожил? – отрицательно покачал головой собеседник.

– А если без протокола? – попробовал использовать свой последний аргумент полицейский. – Ты же читал письмо своей девушки, она просит тебя мне поверить. Если все расскажешь, то я тебе обязательно помогу.

– У меня для этого адвокат есть, – опять ощетинился, словно еж, парень. – Вы что же, впрямь решили, что вам это по плечу в нашем городе? Вы здесь не имеете никакого веса.

– Я? Это точно, никакого. Не то что Степанков, начальник ОБНОНа. Вон он вчера арестовал твоего друга Рогатого. Не знаешь почему?

– Вот сука, – взвился Хлыст. – Он же обещал, что нас не тронут!

– Кто он? – продолжал давить на него Фролов.

– Обносов Кузьма Сергеевич, – сгоряча выпалил Хлыст.

– Да ладно гнать, ему какое дело до всего этого? – Опер специально провоцировал начавшего говорить задержанного на дальнейшую информацию.

– Кто гонит? Он же со своим братом весь наркобизнес в городе держит!

– Он с братом? – оперативник переспросил, потому что не понял, о ком говорит Хлыст.

– Ну да, с Ильей Сергеевичем, – подтвердил подозреваемый. – А мы тут с Рогатым и другими пацанами замутили свой маленький ручеек… Вот у меня и было толковище с Кузьмой. Он сказал, что разрешит пару точек держать, если я ему помогу ментов за нос поводить. Он же и передал мне часы и цепочку с крестиком.

– А где трупы затоплены, он тебе показал? – задал очень важный вопрос капитан, мысленно моля Бога, чтобы не подвел диктофон.

– А чего показывать, там дерево у берега сгнившее, так аккурат напротив него в пятидесяти метрах. – Интонация Хлыстова стала раздраженной. – Оно наклонено и как раз показывает, в каком направлении считать пятьдесят метров.

– Ну, может, план начертил? – старался уточнить оперативник, чтобы привязать Обносова в показаниях Хлыстова на все сто процентов.

– Чего ты ко мне пристал? – ощетинился Хлыстов.

– Ладно, остынь, – сбавил обороты Фролов, чтобы не лишиться важных показаний. – Ты это повторишь перед следователем?

– Слышь, начальник, ты сам сказал – без протокола, – замотал головой Дмитрий Хлыстов. – За базар, ведь знаешь, отвечать надо.

Отправив задержанного в камеру, капитан еще раз прослушал запись их разговора. Все выходило, как он и предполагал. К убийству мэра и его жены был причастен Обносов, их мажордом. В отделении, куда Фролов примчался для доклада начальнику, дежурный объявил, что полковник Нефедов заболел и находится дома. Андрей Фролов, полагая, что ситуация не терпит отлагательств, позвонил на мобильный телефон полковника. На том конце раздался голос явно больного человека. Извинившись, Фролов стал настаивать на встрече, но полковник категорически отказывался. И только когда оперативник сказал, что у него есть доказательства причастности Обносова к убийству мэра, начальник согласился принять его. Через десять минут капитан был у него дома. Его встретила жена начальника, и по ее заплаканному лицу оперативник понял, что дела на самом деле неважные. Но то, что он увидел, когда зашел в кабинет начальника, не могло уложиться в его голове. Полковник Нефедов лежал на расстеленном кожаном диване с видом больного из травматологического отделения городской больницы.

– Что с вами, Сергей Михайлович? – невольно забыв о цели визита, Фролов вглядывался в многочисленные гематомы на лице и загипсованную руку полковника. Один его глаз закрылся полностью.

– Неудачно упал, – пытался пошутить начальник и хохотнул, при этом сразу схватившись за переломанные ребра.

Вчера вечером, поужинав, выпив изрядно коньяку, полковник полиции был в приподнятом настроении, но жена стала пилить его за сына, за то, что он отбился от рук, и вина за это на отце. Настроение испортилось, и вместе с этим пришли нерадостные мысли о сыне. Мобильный Карла не отвечал. Так прошло прилично времени, родители не спали, ожидая возвращения сына, и наконец в первом часу ночи к воротам их коттеджа подъехала машина. Подгоняемый женой, Сергей Михайлович вышел во двор, но, открыв ворота, был ослеплен фарами приехавшей машины. Из машины вышли четверо с бейсбольными битами. Только теперь начальник догадался, что это была машина омсовцев. Лица ребят из отряда молодежной самообороны были спрятаны за темными масками.

– Ты чего же, мент поганый, сына своего терроризируешь?

Один из молодых людей отделился от группы и без всяких предупреждений, размахнувшись, нанес удар дубинкой. Полковник успел подставить руку, которая приняла на себя удар битой – и тут же повисла бездвижной плетью. Главный полицейский города закричал от боли, но на него посыпался град ударов ногами и руками по лицу, ребрам, спине…

– Хватит, убивать пока не велено, – видя, что полковник теряет сознание, остановил своих бойцов старший группы.