Волчьи игры

— Ах, ты ж!..

Грэйн церемониться с кусачей собакой не стала — пнула так, что та отлетела шагов на семь. Псина как ни в чем не бывало подпрыгнула и зашлась в лае, но издали, не решившись снова испробовать на вкус ролфийского сапога. А вот прапорщик разобиделся, словно это его пнули.

— Это наше животное, — сообщил он с нескрываемым укором. — Казенное.

— А это моя нога, милейший. Личная, собственная, и она мне бесконечно дорога, как вы сами понимаете, — фыркнула ролфи и многозначительно посмотрела на деревянную конечность файристянского офицера.

То ли прапорщик оказался слишком дотошным, то ли лишь совсем недавно освоил грамоту и по слогам читал, но скорее всего просто из мелкой мести ролфийской офицерше он долго мусолил бумагу. Даже принюхивался в поисках причины задержать путешественниц и посадить их в каталажку под замок для выяснения личностей. Но документы у женщин выправлены оказались идеально — не придерешься при всем желании.

Время шло, полицейский ожидал небольшой мзды, Грэйн медленно закипала, и Джона начала всерьез опасаться за безопасность Нэшана.

— Дорогая, если в Файристе станет на один городок меньше и на одно пепелище больше — нас неправильно поймут, — мягко молвила шуриа и погладила подругу по плечу.

— Милейший, вы скоро там? — рыкнула ролфи в окошко.

Из кареты она не выходила принципиально. Слишком большая честь для ленивого паршивца.

И тут прапорщик решился, должно быть, на самое крупное в своей жизни вымогательство. Он скорчил серьезнейшую рожу и молвил гнусавым тоном, который наверняка почитал вернейшим признаком незаурядного ума:

— Видите ли, сударыня, военное положение предполагает поражение в правах чужестранцев. Поэтому попасть в Нэшан будет сложно и теоретически, — он сделал большим и указательным пальцами правой руки узнаваемое скользящее движение, словно пропускал между подушечками нитку. — И практически. — Он повторил тоже самое движение левой рукой.

У Грэйн от зрелища подобной наглости глаза полезли на лоб. Она молча цапнула документ, свернула и засунула его за отворот шинели.

— Я уверена, что эта подорожная, выданная лично князем Эском, дозволяет нам с госпожой Ияри попадать в любой город Северного Княжества совершенно спокойно. Как практически… — Правая рука ролфийки изобразила комбинацию из трех пальцев. — Так и теоретически. — Вторая фига у Грэйн вышла еще более смачной. — Поднимайте шлагбаум, милейший!

Рычащие интонации в голосе ролфи лучше всяких красочных клятв засвидетельствовали неудавшемуся мздоимцу, что в случае неповиновения офицерша дойдет с жалобой до самого князя, не пожалеет ни усилий, ни времени. Точно-точно!

— Возможно, я погорячилась с остановкой, — испуганно подала голос Джона, когда карета уже катила по мостовой Нэшана.

— Нет уж! Хотела ночевать в гостинице — будь теперь так любезна, — отрубила донельзя разгневанная эрна Кэдвен.

Местная гостиница оказалась не самым лучшим заведением на памяти Джойаны, а если смотреть правде в глаза, то настоящим гадюшником. Без всяких шурианских намеков.

Но не сразу, ибо поначалу путешественницам отказали в поселении. Наотрез.

— Местов нету, — сказал унылый хозяин.

При этом буфет оставался темен и пуст, две горничные вязали наперегонки носки, а единственный помощник мирно почивал на обтянутой коровьей шкурой скамье. И даже глаз не открыл, подлец.

— Вы уверены? — вкрадчиво поинтересовалась Грэйн.

— А то! Все комнаты забиты.

— И яблоку негде упасть?

— Точно так, сударыня, — промямлил полукровка.

Джона подозрительно огляделась вокруг. Наверняка прапорщик с заставы прислал какого-нибудь мальчишку с просьбой сбить с наглых баб спесь.

— И вам совершенно не нужны деньги, правда? — спросила она, улыбаясь ласково, почти благостно.

Слово «деньги» доставляло бедолаге почти физические мучения. Так всегда бывает, когда их очень хочется, а брать нельзя из патриотических побуждений. Именно в этот момент торжества высокой идеи над низменными потребностями люди и начинают родину особо сильно ненавидеть.

— Не-е-еа, не нужны, — выдавил из себя владелец гостиницы и затравленным зайцем поглядел на ролфи, ожидая от нее побоев.

Тогда в бой снова вступила Джойана. Она быстрым змеиным движением облизала губы и прошептала:

— А проклятья нужны?

— Ка-кие п-проклятья?

Маленькая смуглая женщина в странной одежке внушала страх почти иррациональный, потусторонний какой-то.

— Шурианские. Именем Сизой Луны. Хорош-ш-шие такие проклятья. Веч-ч-чные.

А тут и солнышко опустилось за горизонт, и ветер подул со стороны моря — холодный, сырой, и запахло сразу плесенью.

— Гав-гав!

Казенная желтопузая пустолайка сообщила о своем визите столь внезапно, что хозяин подпрыгнул на месте подстреленным кроликом. Ругнулся последними словами и запустил в тварь пустой чернильницей. Четвероногое создание оживило его память.

— Кажется, у меня есть одна комнатка. Совсем маленькая, но вполне приличествующая для женщин.

Врал, безбожно и нагло врал! В крошечной конуре с заплесневелыми стенами могли безболезненно находиться только клопы, и то не все, а лишь самые крупные и матерые. Они там, кстати, и находились в зримых невооруженным глазом количествах. Впрочем, Джона присягнула бы, что все остальные комнаты в этой проклятой гостинице примерно в том же состоянии.

Во все щели дуло, доски пола под птичьим весом шуриа опасно прогибались, под ними топали крысы, в углах ярусами свисала паутина, а кровать… О! Джойану Алэйю охватил священный ужас при ее виде. Монументальным в ней были все детали: ножки, изголовье, кисти на пологе, кроме размера самого ложа. И если бы не перина, то Грэйн и Джона вполне бы уместились на ней. Однако же тот предмет, который, по идее, должен облегчать сон, представлял собой гигантский валун как по форме, так и по мягкости. Перья внутри успели окаменеть, а ткань чехла — покрыться коркой из пыли.

Джона потыкала пальцем в перину и жалобно посмотрела на подругу.

«Ты сама этого хотела, милая моя», — безмолвно ответствовала разъяренная ролфи сверканием глаз.

Будь на месте телохранителя кто-нибудь другой, шуриа из кожи вылезла бы, но фасон показала, переночевав на твердокаменной вершине перины. Но Грэйн не обманешь и не проведешь.

— Это ужасно, — призналась честно Джона. — Я была неправа.

— Эрна, позвольте, я его проучу! — возмущенно предложил капрал, затащив сундук путешественниц в комнату. — Это же конура!

— Кого? — ухмыльнулась Грэйн и тут же сморщилась и зажала пальцами нос. — О-уууу… Ну, допустим, я разрешу. Предположим, ты побьешь хозяина — и что же? Мне придется раскошелиться на штраф и подкуп местным чинам, чтобы тебя не засадили в каталажку? Отставить, Сэйган. Перетерпим. Случалось мне ночевать в конурках и потеснее этой.

— Но здесь же воняет, эрна, — жалобно прогнусил денщик. — И слишком холодно, чтобы открыть окно. И камин этот наверняка дымит.

— Переночуй на конюшне. Там хотя бы ты выспишься.