Волчица в засаде

Я отвел взгляд в сторону.

— Нет ее дома, — язык плохо мне повиновался, я сам себя почти не слышал.

Подул резкий холодный ветер. Запахивая на необъятной груди куртку, Вера потерянно спросила:

— То есть как это нет? А где же она?

Я поежился и от холода, и от тоскливого взгляда Веры, тотчас же понявшей, что с ее дочерью стряслась новая беда.

— Ты только не волнуйся, Вера, дочь твоя жива. — Я взял под руку как-то сразу обмякшую женщину и повел ее к воротам стадиона. — Но у Эллы возникли серьезные проблемы, и ей необходимо помочь. Пойдем-ка, посидим где-нибудь, я тебе обо всем расскажу, а уж ты сама решишь, как дальше быть.

Вера безропотно мне повиновалась. Она дала увлечь себя на территорию стадиона, отвести на аллею, ведшую к теннисным кортам, и усадить на скамейку. На работу я приехал рано. До начала занятий оставалось еще полчаса, и я неторопливо и подробно рассказал женщине о том, что произошло с ее дочерью, начиная от момента обнаружения мной трупа Чака и заканчивая похищением девушки неизвестными парнями и последовавшим за ним телефонным звонком с угрозами. Пока я говорил, Вера менялась на глазах. За несколько минут она постарела лет на десять. И из цветущей и оживленной дамы превратилась в сникшую, окаменевшую от горя пожилую женщину. Наконец Вера пошевелилась и, взглянув на меня затуманенным скорбным взором, тихо спросила:

— Откуда же они взялись в дачном поселке?

— Парни? — Я в знак приветствия помахал рукой вошедшему в ворота и направившемуся к спортивному комплексу знакомому тренеру и снова повернулся к собеседнице. — Думаю, я их туда привел. Ребятам, по-видимому, очень нужна была Элка, но где ее искать, они не знали. Вот они и следили за мной от дома Чака и до коттеджа художницы. Только откуда им стало известно, что я разыскиваю Элку и выйду на нее?..

Вера стала потихоньку приходить в себя от потрясения. В ее голосе зазвучали гневные нотки.

— Но зачем им вообще нужна моя дочь? Зачем они ее украли?

Я только вздохнул, словно чувствовал за собой вину за похищение девушки.

— Трудно сказать. Пацаны, по всему видать, крутые, из блатных или уголовников. Возможно, они считают, что Элка убила Чака, и теперь хотят ей отомстить. А может быть, убийством этим шантажировать тебя хотят. Элка преступницей сейчас считается, да еще в бегах, вроде как бы бесправная, вне закона. Могут выкуп за нее потребовать.

Вера посмотрела на меня пытливо.

— Но ты-то веришь, что моя девочка не совершала убийство?

— Я-то? — Я проводил взглядом медленно упавший на асфальтовую дорожку кленовый лист и пожал плечами. — Неважно, верю я или нет, главное, чтобы Элке в милиции поверили.

На глаза Веры навернулись слезы. Она достала носовой платок, долго сморкалась, вытирая глаза, наконец спросила:

— Как ты посоветуешь мне дальше поступить?

— Сообщить в милицию, — не задумываясь, ответил я.

Ягодкина печально покачала головой и с горькой иронией сказала:

— Ага, чтобы Эллочку в убийстве обвинили и всех собак на нее повесили? Ты разве не знаешь нашей милиции?

— У вас с дочкой одинаковые взгляды на наше правосудие, — хмыкнул я.

— Но если и не обвинят в убийстве, — вдруг всхлипнула Вера, — то обязательно что-нибудь напортачат, и тогда мою девочку могут убить. Нет, в милицию обращаться нельзя.

— Но не сидеть же и не ждать у моря погоды! Неизвестно, что у этих парней на уме. Нужно как-то помочь девке.

— Вот ты и помоги! Ты же обмолвился, что художница запомнила лица парней и сможет их нарисовать. Займись поисками бандитов. Чем черт не шутит, может быть, тебе удастся их разыскать. А возможно, за это время парни сами со мной свяжутся и объявят, что им от нас с Эллочкой нужно.

Я внимательно посмотрел на женщину.

— Послушай, Вера, почему бы тебе не обратиться за помощью в своему дружку? Виктором, кажется, его зовут.

Мой вопрос ее ужасно смутил.

— А ты-то откуда про Витьку знаешь? — пробормотала она.

— Да уж знаю!

— Да ну его к черту! — с неожиданной горячностью воскликнула Вера. — Для этого борова главное выпить, вкусно поесть и завалиться со мной в постель. Какой от него толк? Он ничем не сможет мне помочь, только деньги будет тянуть, якобы на расходы для поисков Эллы. Я его знаю. Ты — дело другое. Тебе я доверяю. Ты мужчина во всех отношениях положительный, смелый, физически развитый, целеустремленный, и уж если взялся за дело, обязательно доведешь его до конца.

Сговорились они, что ли, сегодня петь мне дифирамбы? Сердце мое стало таять, однако я отрицательно покачал головой:

— Извини, Вера, но я не могу взять на себя ответственность за судьбу Эллы. Не дай бог, конечно, но вдруг с ней что-нибудь случится, я ж потом всю оставшуюся жизнь казнить себя буду.

Ягодкина моментально раскисла.

— Я прошу тебя, Игорь, — сказала она плаксиво, и ее нижняя губа затряслась. — Помоги мне! Я заплачу тебе любые деньги, только вырви мою дочь из лап бандитов. Ну хочешь, я перед тобой на колени встану?

Эх, Верка, Верка, чемодан ты с ручкой! Права была дочь твоя, когда говорила, что любишь ты свои заботы на чужие плечи перекладывать. И как ни странно, находятся дураки, которые плечи подставляют.

— Ладно, Вера, сердце у меня не каменное, — вздохнул я. — И деньги твои мне не нужны. Я попытаюсь тебе помочь, хотя и не уверен, что из затеи с портретами что-либо выйдет.

Круглое лицо Ягодкиной просветлело.

— Спасибо тебе, Игорек! — воскликнула она с чувством. — Ты снова меня выручаешь!

— Возможно, — я встал, взглянул на часы. До начала занятий оставалось пять минут. — Еще один вопрос, Вера. — Я помог женщине подняться со скамейки. — Тебя совсем не интересует тот факт, что твою дочь обвиняют в убийстве?

— Нет, почему же! — живо откликнулась Ягодкина. — Очень даже интересует. Я, разумеется, не верю в то, что дочь моя кого-то убила, но отлично понимаю, в какую она угодила ловушку. И это еще одна причина, по которой я не хочу обращаться в милицию за помощью. Тогда сразу же всплывет дело об убийстве, Эллочке приклеят ярлык преступницы и будут думать не о спасении девушки, а о том, как бы пришить ей дело. Но мне пока не до возможных обвинений. Снимать их будем позже. Главное сейчас — живой и здоровой вернуть дочь домой. — Вера вдруг заспешила: — Ладно, Игорь, ты проведи тренировки и займись поисками, а я по знакомым поеду. Кое-кто долги вернуть обещал. Деньги мне, сам знаешь, ох как нужны. Домой часикам к двум подъеду. А с тобой я обязательно расплачусь! И не смей мне возражать. Все расходы на поиски я также, разумеется, оплачиваю. Так что не экономь.

Я не стал возражать. Мы вернулись к воротам и здесь расстались. Вера пошла по широкой дороге к перекрестку, а я направился к спорткомплексу.

В крытом бассейне, мимо которого я проходил, уже звучал свисток — в спортшколе начались занятия, — и я прибавил шагу. Мимо следующего строения я так же прошел, не задерживаясь, — в нем тренировались гимнасты — а вот, наконец, родные стены здания, отведенного для занятий по различным видам борьбы, восточным единоборствам и боксу. Я ступил в темное фойе и сразу же столкнулся с выходившим на улицу Лехой Пироговым, — а попросту Пирогом — тренером по самбо.