Волчица. Тварь Пустоши
Шрифт:
– Всем бросить мечи! – вдруг завизжал Его Императорское Величество. Настя, подпрыгнув от неожиданности, послала мощнейший импульс внушения в подтверждение его слов. Воины замерли с поднятыми мечами, - по-видимому, их разум заблокировали приказы, противоречащие друг другу. Настя подскочила к стражнику и рванула меч из его руки, - меч не поддался, а стражник грохнулся о пол. Она промчалась вдоль цепочки солдат, вырубая каждого кулаком в висок, потом бросилась к утробно завывающему Сирусу, вырубив и его. Она затащила замолчавшего врага в артефактную клетку, закодировала замок, и тут послышался
– Ах! Что со мной? Где мой блистательный Супруг?
– Который из двух? – переводя дух, поинтересовалась Настя. – Один – в этой клетке, второй блистает в клетке напротив!
– Любовь моя! – Бросилась Ее Величество к клетке Императора. – Меня околдовал этот мерзавец Сирус, прикажите его немедленно казнить!
Настя отодвинула заламывающую руки Императрицу от клетки и кинжалом сломала замок, с поклоном выпуская Его Величество на волю.
Император величественно расправил плечи и угрюмо прошествовал в замызганной простыне к трону, сурово отстранив с пути супругу.
– Ваше Величество! – Настя подчеркнуто почтительно поклонилась Императору. – Колдовством отнять у Вас трон пытался не Сирус, а демон, который в нем сидит! Сейчас он не может ничего внушать, потому что его клетка не пропускает волны внушения, и Ваше Величество находится в полной безопасности!
– В полной безопасности я буду находиться в других залах дворца, где есть бойницы для стражи! Изумрудный зал – единственный без этой защиты, он был оставлен таким специально для… гм… - Император сурово взглянул на супругу. Та бросилась к его ногам, лаская его ступни и преданно заглядывая в его лицо. Чем выше поднимались ее ласки, тем мягче становилось лицо Его Величества, и Насте стало неприлично находиться рядом.
– Ваше Величество, не убивайте Сируса, - ни оружием, ни голодом, - иначе демон окажется на свободе! Я скоро вернусь и обезврежу демона! – Настя оглянулась на поднимающихся стражников, нажала на тук и перенеслась в Крепость.
Вряд ли Император ее услышал, - уж больно томныйвид был у воспрявшего духом Его Величества.
***
В Крепости, кроме Драго, никого не было.
– Крааль почти согласилась! Быть моей драконихой! – С воодушевлением объявил ей Драго и радостно обнял ее шеей.
– Драго, а где все?
– Старший пошел искать Младшего, а Крааль и ее подруга с детенышами строят дом на Острове. Я им помогаю, когда притаскиваю очередное драконье яйцо!
– Ты решил перенести все яйца на Остров?
– Не все! Половину яиц Старший позволил оставить в Крепости! Он разрешил перенести на Остров несколько машин для еды и воды, только чтобы все убрались из Крепости! Но драконьи яйца ему не мешают. Главное, Крааль почти согласилась стать моей драконихой, но сомневается. Ты - уговори.
– Драго, это невозможно, потому что ты и Крааль – физически разные существа!
– В твоем мире не любились физически разные существа?
– Ну, любились один раз. Дельфин влюбился в девушку, и недвусмысленно демонстрировал это, но дельфины не только по интеллекту, но и по физиологии очень близки к человеку. И детенышей у таких пар бы не было.
– Мне не надо детенышей.
–
А что тебе надо? Почему нельзя душевно любить Крааль, не физически? Радоваться общению с ней, любоваться там, баловать подарками?– Высшее блаженство – любить физически. А что такое подарки?
– Все что угодно, что может порадовать любимого человека. Путешествия, наряды, лакомства, даже красивый камень или цветок!
– Я ей подарю главную часть себя – и она станет драконихой. Она почти согласилась, но сомневается. Ты уговори!
– Нет, Драго! Я не буду ее уговаривать! Это только ваше дело, решайте сами!
– Уговори. Ради меня.
– Драго, ради тебя я не буду Крааль - ОТГОВАРИВАТЬ. И поверь, - это на грани возможного! А все остальное - решайте вдвоем! А мне сейчас нужно отоспаться, и пусть весь мир подождет!
***
Императору не потребовалось много времени, чтобы разобраться в положении дел в стране: за время его жуткой несвободы законы Сируса привели империю Денгар к полному краху.
Денег в казну не поступало вообще – налоги не с чего было платить ни бедным, ни богатым. Имущественные и все другие споры решались грабежами и убийствами, а оставшиеся немногочисленные лавки торговали втридорога под охраной наемников, которые заодно уж грабили и горожан, и редкие караваны.
И богатых, и бедных воровали и продавали в рабство, а если какой-нибудь судья вдруг грозил тюрьмой – воровали и продавали в рабство и судью. Женщин и детей от сексуального рабства не спасало даже высокое положение хозяина семьи, - среди охранников дома всегда можно было найти охотника до наживы, и не одного. Империя превратилась в разбойничий притон с борделями, которые тоже без конца грабили и поджигали. Армия разбежалась по бандам, и Империю Денгар в любой момент могли без всякой войны присовокупить к любой другой империи, узнавшей об этом первой.
И все это сотворил Сирус, колдовством внушивший непотребства самому Императору и Его Благородной Супруге! Император простил супругу, - как же было не простить, если он сам лично побывал во власти демона, повторяя все, что Сирус ему внушал! Какое облегчение он испытал, когда супруга убедила его в своей любви! Бедная девочка, она неустанно продолжает доказывать свои пылкие чувства! Супругу он простил, но Сируса – с демоном внутри, или без демона, - прощать не собирается! Он казнит его самой страшной казнью, которую изобретут дворцовые палачи, несмотря на предостережение беловолосого Монстра Пустоши:
– Сируса нельзя убивать - ни оружием, ни голодом, - иначе сидящий в нем демон окажется на свободе!
Император заколебался, вспомнив эти слова. Вдруг освободившийся демон вселится в него или в супругу, - может, не казнить пока мерзавца? Конечно, Сирус нанес империи большой вред, – но стоит издать несколько новых ужесточенных законов, и порядок в Империи будет восстановлен!
Но потом император вспомнил страстные объятья и стоны Геллы во время бесчисленных соитий у него на глазах, и его сердце ожесточилось. Он хлопнул в ладоши – колокольчиком было пользоваться неприятно, а в Тронном зале отовсюду следили за каждым его жестом – и объявил подбежавшему чиновнику: