Волчица
Шрифт:
Нет, так лучше не думать – негативное мышление! Она не имеет никакого права даже на кончик ногтя сомневаться в своих силах! И пусть они противостоят не людям, но они ничуть – Да-да: ничуть! – не слабее. И не глупее!
Но она и её экипаж – лучше!!!
Возникшее над ней приветливое бородатое лицо весело рассмеялась:
– Что, опять самоедством занимаемся? – проворные пальцы быстро и тщательно проверяли все контакты, и прочность подключения основного и резервных кабелей к визиошлему. Впрочем, что бы Миша не делал, улыбался он всегда.
– Иди в …опу, Миша, достал со своим приколом!
– Ага,
Ну, например, как вы с Линдой вскрываете Станцию, словно яйцо всмятку, и разносите на куски их чёртов Командный Центр! И нам дают звание Спасителей Отечества… Отпуск на пару недель… И сувенирные поющие открыточки к Рождеству!
Ленайна не могла не фыркнуть. Вот уж чей юмор можно предсказать всегда – так это Мишин. С другой стороны – и хорошо, что он к «своим девочкам» всегда доброжелателен. И предсказуем. Что на него можно положиться. Что у них – Семья.
Без ЭТОГО, без теплоты и доверия, без подлинно семейного чувства – единения, взаимопроникновения, взаимодополнения, не было бы и их Экипажа.
Чего бы там Миша не шутил – одного из самых эффективных во Флоте.
– Ладно, командир, всё готово. Разрешите занять боевой пост?
– Валяй.
– Я полез! – неформальный стиль общения давно вошёл в традицию. Буквально все слова повторялись, как заученный урок. Потому что нет более суеверных людей, чем танкисты.
Разве что спортсмены.
Миша защёлкнул перчатки и шлем, и взобрался по ажурной лесенке в саркофаг. Разъёмы своего шлема он подключил сам. Улёгся в гель ячейки справа от Ленайны. Слева недвижно распласталась Линда – в геле она всегда принимает вид морской звезды: раскинутые широко руки и ноги, голова, чуть откинутая назад…
– Закрываю! – Миша щёлкнул клавишей под ладонью. Бронещиты с тихим жужжанием закрылись, отрезав Саркофаг от рубки с её полированными бронелистами палубы, стен и подволка*, отражающими ослепительный свет софитов, а переборка-дверь отрезала командный отсек от остального пространства «Волчицы». Теперь пробиться к ним можно только с помощью взрывчатки… (Не дай Бог!) А к бронеангарам торпед – вообще невозможно. Да и слава Богу. Потому что и так ощущаешь себя летающей на пороховой бочке.
*Подволок – потолок на корабле.
Голос диспетчера снова возник в наушнике:
– Внимание! Всем экипажам! Пятиминутная готовность! Прошу закрыть бронещиты. Внимание!.. – она знала, что сейчас из-под брюха её, и остальных кораблей, выбирается огромная армия техников, заправщиков, мотористов, электронщиков и прочего обслуживающего персонала, а сами платформы с кораблями из огромного центрального трюма Линкора вдвигаются в ячейки у бронированных бортов. Откуда потом стартуют с максимальным ускорением, вытолкнутые мощными катапультами…
Ленайна облизала губы, и воспользовалась речью. Как обычно, в последний раз в этом вылете (Если, конечно – тьфу-тьфу! – ничего не…):
– Мать! Мы готовы. Подключай.
Мягкий женский голос главного компьютера их корабля прозвучал из наушников:
– Вас поняла, командир. Подключаю.
Ленайна ощутила чуть заметную щекотку: в кожу головы полезли тысячи электродов… Порядок.
Еле слышный, с привычным замиранием сердца ожидаемый, щелчок.
Смутные голоса, шорохи и мыслефон вдруг исчезли совсем.
Но вдруг что-то словно взорвалось перед глазами огненным
фейерверком новогодних петард, и гул навалился снова – с удесятерённой мощностью и силой: заработал в нормальном режиме визиошлем.Затем, почти сразу, всё стихло: Мать отфильтровала посторонние шумы и разумы.
Боже, до чего кристально ясно стало ощутимо виртуальное пространство вокруг неё!..
Уже непосредственно в сознании Ленайны, слева возник образ абсолютно нагой Богини с бесподобно стройными формами. В руках – старинные многозарядные пистолеты: так себе себя представляет Линда. С другой стороны от Ленайны словно из-под земли вырос коренастый гном в красном колпачке и с огромным универсальным газовым ключом за поясом – Миша. Как всегда, не оригинален.
Себя же Ленайна всегда представляла хищницей. Злобной, и неудержимой в гневе, волчицей. Готовой рвать врага хоть голыми руками и зубами, когда закончатся боеприпасы… Именно за эту постоянную готовность стремительно, без колебаний, но в то же время не забывая о защите, кидаться в бой, интуитивно, словно неким сверх-видением, находя лазейки, пропущенные Обороной врага, похоже, её и назначили главной в их экипаже.
А вовсе не потому, что она всегда сверху…
Миша как обычно вытащил из-под прозрачной поверхности виртуального пола операторские перчатки – Мать создавала их образ и функции по его памяти. Менять что-либо даже в сторону «продвинутости» техник запретил. И правильно: каждый хочет действовать максимально эффективно. Тем оружием и инструментами, к которым привык.
– Внимание, экипажи! Минутная готовность!
– «Порвём гадов?!» – мысленный голос Линды обрушился на мозг словно Ниагара. Ленайна поморщилась: слишком громко. Будет мешать сосредоточиться:
– «Мать! Почему Линда говорит так громко»?
– «Она перестаралась с обратной связью. Я сейчас исправлю».
Мысль Ленайны дотронулась до мозга напарницы:
– «Линда. Как слышишь»?
– «Отлично. Извини, что так заорала. Нервничаю».
– «Знаю». – ещё бы не знать, когда оба мозга напарников перед ней (Вернее – ВНУТРИ неё!) – как на ладони. Со всеми кипящими, как всегда перед боем, страстями, желаниями, нетерпением, тщательно взлелеянными комплексами доминирования, желанием во что бы то ни стало доказать всем, что они – «самые-самые!», подавленными страхами… И всем остальным букетом!
Тут и азарт, и предвкушение, и дикий подсознательный ужас перед необратимостью возможной смерти, который самоконтроль сознания преобразует в острейшее желание скорее кинуться ему навстречу – чтобы победить его, победить себя…
Ну, и врага заодно.
С другой стороны – и её подсознание как на ладони.
И они трое – и она, и Линда, и Миша – давно сработались до такой степени, что «гармонично живут» в псевдопространстве телепатического поля, словно у себя дома!
Собственно, в этом и состоит смысл тройных – вернее, с Матерью – четверных! – экипажей.
Мать – хребет, позвоночник. Чинит, никого не спрашивая, с помощью армии вездесущих клопов-дроидов и крабов-дронов, все повреждения, полученные в бою.
Миша – Мышцы. На нём все ходовые механизмы, и срочный ремонт того, что он, иногда вопреки решениям Матери, считает приоритетным для боеспособности корабля.
Линда – руки. С оружием. Никто другой не может столь искусно отбиваться от противоракет, магнитных, акустических, мин-бакенов, и прочих сюрпризов, в изобилии приготовленных врагом, и находить мельчайшие бреши в защите: беспилотных перехватчиков, и кораблей Сверков, несущих на борту экипаж.