Волчий цветок

– Лина, смени меня, я оденусь, - бросил на ходу.

– Хорошо, - пробормотала она, перелезая вперед.

Осторожно тронула машину, а он стал быстро потрошить сумку. Александр был крупнее Яна, далеко не все ему подошло, но все же кое-как оделся. И сразу:

– Давай, пусти меня за руль.

Волк беспокоился, Лина была взволнована, чувствовала себя неуверенно, а зимняя дорога коварна. Успокоился, только после того, как сел за руль сам.

– Ну все, теперь рассказывай.

Как ни странно, после того как он оделся, успокоилась и она, утихли взбудораженные эмоции. Теперь Лина устроилась рядом на переднем сидении и смотрела на него. Прежде всего спросила:

– Саша, а куда мы едем?

Он пожал плечами, хмыкнул:

– Есть у меня тут один знакомый спасатель. К нему. Устроит нас на ночь, а утром посмотрим. От машины надо избавиться.

Девушка помолчала, потом тихо выдохнула:

– Ты туда вернешься?

Что волк мог ей ответить? Что не оставит врагов безнаказанными? Что глотки им вырвет в прямом и переносном смысле? Но только после того, как он будет уверен, что она в безопасности.

– Посмотрим, - проговорил он и напомнил: - Рассказывай.

– А что рассказывать.
– уткнулась в ладони Лина.
– Меня ведь шантажировали, заставили, чтобы я отравила тебя аконитом. Я не хотела, мне стыдно Саша...

– Все хорошо, Лина, перестань. Все очень хорошо. Очень, - и потянулся коснуться ее.

Александр как раз мог себе представить, чего именно они добивались. Что он спятит, его упекут в психушку, а клан достанется Яну. Да и черт с ним! С ней что было бы?! Он же просто разорвал бы ее, если бы не... Волк зарычал, стискивая зубы.

– Кто, Лина. Я должен знать.

– Ну... про Мельнера ты уже знаешь, - сказала она.
– Но, наверное, я все же должна начать с самого начала. Моя мать... Хотя нет, теперь выяснилось, что она мне не мать. Не важно. Она уже какое-то время живет в частном загородном пансионе. В психушке, то есть. Я навещаю ее часто. Так вот, как только она услышала о тебе, она сразу сказала, что ты сын врага, и я должна тебя отравить. Я подумала, это просто бред, она же сумасшедшая. А потом, перед самым моим отъездом сюда она подарила мне вязанный шарфик. Такой мягкий, пушистый... Кстати, он пропал.

Странная догадка промелькнула Александра.

– Имя, - проговорил он.
– Как зовут твою мать? Имя.

– Стелла.

Сложилось все в мозгу! Он даже замер на миг от неожиданности, а потом сжал кулак и проговорил:

– А вот с этого момента давай поподробнее.

глава 22

Это было неожиданно. Мужчина так странно отреагировал, когда она начала рассказывать. Лина уставилась на него приоткрыв рот. Нет, не испугалась, но...

– Что ты хотел узнать?
– проговорила она осторожно.

Видела, как хмурятся его брови, а рот перекашивает горькая усмешка.

– Все, что касается той, кого ты назвала Стеллой.

Неприятный холодок пробежался по позвоночнику. Лина и так уже поняла, что с женщиной, которую привыкла считать матерью, связаны какие-то тайны.Теперь стало просто страшно.

– Я не знаю, что именно ты хочешь услышать, буду рассказывать, а ты задавай вопросы.

Мужчина кивнул.

– Мама...
– Лина запнулась, прикрывая рукой горло, все-таки непросто было враз перечеркнуть то, что она считала истиной всю жизнь.

– Стелла всегда, сколько я ее помню, была очень сильной и волевой женщиной. И она всегда плотно опекала меня и контролировала мою личную жизнь. Иногда меня коробило, но она, даже после того как это с ней случилось, болезненно реагировала на любое умалчивание или проявление недоверия. Наверное, потому у меня и не было личной жизни, - она снова замялась.
– Не было секса. Ну, ты понимаешь...

Лина смутилась и отвела глаза, а он нашел ее руку и крепко сжал.

– Ты не представляешь себе, как я этому рад, - услышала она его тихий голос, пропитанный чисто мужским самодовольством.

– Что?
– потрясенно пробормотала Лина.

– Прости. Я знаю, я ужасный собственник. Но ты не представляешь, ЧТО ты для меня значишь.

Теперь он смотрел на нее, и что-то такое светилось в его глазах, что ей просто хотелось утонуть в нем и раствориться.

– Лина моя, Лина, - прошептал он и потянул ее руку ко рту.

Прижался губами, затих. Потом резко сказал:

– Рассказывай.

Она вздохнула, говорить об этом совсем непросто.

– Стелла всегда была очень сильной женщиной. В буквальном смысле. И здоровья это касалось тоже, она никогда не болела, только один раз. И это было очень страшно, Саша. Ее так корежило! Она кричала и бесновалась, крушила все. Я успела выскочить наружу и заперла входную дверь. Ее тогда смогли зафиксировать только всемером. Крепкие мужики. В общем, теперь она в «Маховичах»*.

Лина некоторое время молчала, потом продолжила:

– Знаешь, потом такой силы припадки уже не повторялись. И если не знать, она даже могла бы показаться нормальной. Но я-то знала, что она все время на препаратах, - Лина мрачно усмехнулась.
– А в остальном здоровье у нее крепкое, не то, что у меня. Я очень сильно болела в детстве, так сильно, что чуть не умерла. И потом тоже бывало.

Все это всколыхнуло много неприятного, она замерла, глядя на стекло, к которому прилипал снег. Саша молча вел машину, потом проговорил:

– Насчет припадка.

А Лина сразу же перевела на него взгляд.

– С ней произошло именно то, что должно было произойти со мной. На это рассчитывал Мельнер. Так бывает, когда у оборотня срывает башню, его накрывает оборот, а внутренняя сущность не может вырваться на свободу. И тогда человек превращается в обезумевшее животное. После такого припадка изолируют навсегда. Мы не афишируем свою природу и прячем спятивших, это наши тайны, за которые отвечают головой. А ты оказалась втянута.

Он шумно вздохнул, сглатывая, а после выдал:

– Стелла оборотень, Лина, такой же, как и я. Просто мне повезло, что ты оказалась рядом.

Ей стало жутко, стоило представить, что могло, вернее, должно было случиться.

– Саша...
– у нее слезы навернулись на глаза.
– Я не хотела, Саша...

– Я знаю, - мягко проговорил он и притянул ее к себе.

Она все еще вздрагивала, прижимаясь к нему, когда мужчина заговорил:

– Постарайся вспомнить, когда ты болела, в каком возрасте. И как.