Волчий дурман. Черная луна

Адам не заглушил машину и вышел вслед за мной, встав за моей спиной.

Молча.

Ни говоря ни слова на прощание и не пытаясь в очередной раз отговорить от этой сомнительной затеи, а я ощущала жар его тела за собой и с дрожью понимала, что через несколько минут останусь одна.

Без него.

— Ты уверена, что хочешь остаться именно здесь, Кити?

Ни единой эмоции не показалось в его словах, а я продрогла до костей, глядя на темные пустые окна второго этажа этого отеля. Но гораздо сильнее тревожили те, где был свет. Где были люди.

— Да. Всё в порядке.

Он только чуть дернул бровью, но снова промолчал.

— Вам пора возвращаться домой. Вы и так потратили столько времени на поездку, которую не планировали.

— Я буду в городе еще несколько дней по делам. Можешь звонить мне, если понадобится какая-то помощь, — Адам проговорил ровно и, кажется, снова без каких-либо эмоций, но когда я обернулась, чтобы сказать о том, что мой телефон сломан, то застыла, окунувшись в его глаза.

Огненные.

В них было слишком много всего.

Слишком!

Казалось, что если я не сделаю сейчас шага назад, то он схватит меня, как может волк схватить свою добычу. И уже не отпустит.

Интуиция вопила мне уходить.

Как можно скорее.

Чтобы никогда не узнать того другого Адама, который иногда прорывался сквозь черноту его глаз неожиданными горячими словами или жестами, в которых было слишком много огня. Слишком!

Но я продолжала стоять рядом с ним, непозволительно близко, запрокидывая голову, чтобы видеть, как в иссиня-черном полотне его глаз одна эмоция сменяет другую, кружа голову и заставляя терять связь с реальностью.

Мне нужен был он, чтобы довести дело до конца.

И если я не скажу этого прямо сейчас, то другого шанса уже не будет.

Губы тут же обсохли от дурной безумной мысли, и сознание понеслось вскачь, а я прошептала, боясь собственной смелости:

— Сделайте меня своей.

Он медленно моргнул и задержал дыхание.

— Что?..

— Переспите со мной, Адам. Я хочу, чтобы моя девственность досталась вам.

Мужчина настолько резко сделал шаг ко мне, что я вздрогнула.

— Что же ты делаешь, маленькая, — он сжал мои скулы, не позволяя отвернуться и заставляя смотреть в глаза, от которых бросало в странную дрожь — необъяснимую. Пробирающую до самого нутра. — Ты не понимаешь, что говоришь.

— Понимаю, — прошептала я, но вырваться не попыталась.

И глаз не отвела, даже когда он неожиданно скользнул большим пальцем по моим губам, касаясь их хоть и легко, но с той жадностью, которую мужчина скрыть не мог.

Теперь даже не пытался скрыть.

Он хотел меня.

Всё в нем говорило об этом. Кричало.

В том, как прищурились и заблестели глаза.

В том, как изменилось дыхание, сбившись с привычного ритма.

В том, как опалили жаром его руки.

Как напряглось его тело.

— Ты настолько ненавидишь своего жениха, что готова отдаться первому встречному?

Я тяжело сглотнула горечь во рту и медленно кивнула.

— Да. Вы меня от волков спасли.

Мужчина только изогнул бровь и хрипло выдохнул:

— Это не повод отдавать себя. Ты меня и сутки не знаешь.

— Вы хороший человек… и зла мне не причинили, хотя могли бы.

Он странно смотрел на меня.

Раздумывал и не поддавался, а я чувствовала, как с каждой секундой становится всё страшнее и страшнее. Потому что было в его взгляде что-то такое, от чего становилось не по себе.

Я даже объяснить это не могла.

Только чувствовала нутром, что, несмотря на полное внешнее спокойствие, внутри него сейчас такая буря, что если она вырвется, то будет плохо. Очень.

Она и его сметет с лица земли. И меня.

— Ты меня совсем не знаешь, — добавил он тихо и низко. И ничего в его лице не изменилось, а у меня по позвоночнику прошла волна колючих мурашек.

— Как бы там ни было, вы лучше, чем он.

Губы пересохли, и я облизнула их, замирая от того, как метнулся его взгляд и остановился на них.

Тяжелый, пробирающий до жути.

Опаляющий своими скрытыми эмоциями.

— Лучше того, кто похож на дьявола?

— …Он и есть дьявол, — с дрожью выдохнула я.

Адам закрыл глаза и выдохнул тяжело и с дрожью, словно пытался прийти в себя и успокоиться.

Но мне это было вовсе не на руку!

Если он откажется сейчас, что я буду делать?

Искать другого мужчину, который лишит меня девственности? Человека?

От одной только этой мысли мне сделалось жутко.

— Я не хочу, чтобы это сделал человеческий мужчина, — волнуясь и запинаясь, пробормотала я. — Но если вы откажетесь, то…

Он сжал руку сильнее, оставляя на моей коже розовые следы, и глухо зарычал.

Но глаз так и не открыл, только теперь тяжело помотал головой, словно вокруг него летал рой пчел, от которых он пытался избавиться.

— Молчи, маленькая. Просто молчи.

И я притихла, потому что чувствовала, что он на грани чего-то страшного. Дикого.

У него задрожали пальцы, когда он проговорил низко и хрипло:

— Всё это не так должно быть для тебя, понимаешь? Не в этом месте. Не на человеческой территории среди смрада и грязи.

Не знаю, как я не запаниковала.

Только выпрямила плечи и сделала шаг к мужчине, чтобы осторожно положить ладонь на его грудь, тут же ощутив, как он весь собрался и напрягся.

Я не могла дать ему уйти сейчас.

Не могла допустить ошибки и остаться без него в эту ночь.

— Так вы поможете мне?

Он не ответил сразу.

Сжал челюсти так, что губы побледнели, но когда открыл глаза, то я вздрогнула, потому что на секунду мне показалось, что зрачок в его совершенно черных глазах полыхнул красным отблеском.

— Тебе больно будет.

— Я знаю.

Он сделал шаг назад от меня и убрал руку, но напряжение не спало.

Напротив. Мне казалось, что между нами скоро начнут сверкать молнии.

— Поехали отсюда.

— Куда? — тут же встрепенулась я, понимая, что напрямую он не ответил, но и не отказал.

— В нормальную гостиницу.

Сердце предательски дрогнуло и заколотилось, разгоняя по телу жар и ужас.

Так это означало «да»?

Он согласился?

Спросить я не решилась, только опустила смиренно голову и молча залезла в машину, когда он приоткрыл дверцу, приглашающе кивнув на переднее сиденье.