Волчий лог

Я захлопнула книгу, поднялась из-за стола, сменила сапоги на рабочие туфли и вышла из кабинета. Нужно было проверить новую экспозицию. Вчера мы выставили на специальном столике отреставрированный чайный сервиз, но у меня осталось ощущение какой-то незавершенности. Будто чего-то в нем не хватает.

– Доброе утро, Ирина Николаевна, – войдя в зал, улыбнулась смотрительнице.

Невысокая худощавая оборотница в ответ торопливо кивнула. Седые волосы, стянутые в низкий узел, красивый шерстяной платок на плечах, прямая юбка и удобные туфли – Хрусталева выглядела типичным музейным работником. Да она и была таким работником. Она даже жила при музее, в маленькой сторожке у ворот, и почти не покидала усадьбу, оставаясь и смотрителем, и сторожем, и завхозом. Работал у нас и официальный сторож, Кузьмич, но на того надежды было мало. Вроде и хороший мужик, но запойный. Как нахлынет на него, так, считай, потерян из списка живых на неделю. Но ведь жалко дурня, не выгонишь – у него в Сосновке сноха-вдова, а у той трое мальцов, всех кормить нужно.

– Залы в порядке?

– Да, Инга Яновна. Зоя полы помыла. Сказала, послезавтра придет. Оно и правильно, посетителей сейчас нет, грязь носить некому.

Хрусталева поправила сползающие с носа очки. Зоя тоже была из Сосновки, соседней с Волчьим Логом деревни. И тоже одна тянула семью, в которой было двое ребятишек и парализованная бабушка. Я и взяла-то своих деревенских сотрудников только потому, что тем деньги нужны были так же отчаянно, как и мне когда-то. И Егора уговорила. Альфа не хотел чужих брать, опасался, что те могут что-то неположенное увидеть. А что тут увидишь? Усадьба от Лога в двух километрах стоит, у нас тут ничего «неположенного» не бывает. Я грустно хмыкнула. Не музей, а общество помощи одиноким бабам.

– Хорошо. Давайте мы с вами вчерашнюю экспозицию проверим. Хочу посмотреть на нее свежим взглядом, – отвлеклась от невеселых мыслей.

– Да-да, конечно.

Ирина Николаевна поднялась со стула, суетливо одернула платок, и мы пошли в соседний зал, в котором когда-то была гостиная семьи Брагиных.

Комната, несмотря на огромные размеры, казалась уютной. Мебель в стиле модерн, тяжелые, затканные витиеватыми узорами шторы, ковры на натертом, сверкающем желтизной полу, рояль.

Я подошла к стоящему между кресел чайному столику и замерла, разглядывая хрупкий фарфор, прозрачным озерцом застывший на темной лаковой столешнице.

– Кажется, все, как при хозяевах было, – задумчиво улыбнулась Хрусталева.

Конец ознакомительного фрагмента.