Волчий лог

— Опять каша! — скривился Ник, но покорно поплелся на кухню.

Ага. Скажи ему, что еще курица есть, так он на тыквач и не посмотрит. Нет уж. Пусть сначала полезную кашу съест. А то знаю я его. Научился у Никона, что еда — это мясо, а все остальное, так, трава. И упирается. Правда, спорить пока не решается. Но это пока. Чувствую, подрастет еще немного, и совсем от нормального питания откажется. Он может. И в кого такой упрямый?

Я наблюдала, как сын расправляется с ярко-оранжевой кашей, от которой шел нежный аромат тыквы и сливочного масла, и чувствовала, что от былой тоски не осталось и следа. Правда, чего я так злилась? Неужто не сумею взять себя в руки и забыть никому не нужные чувства? Конечно, сумею. Мне бы только с рыжей пореже встречаться, хотя бы первое время.

— Ник, еще мясо есть, — отвлеклась от своих мыслей.

— Ну, мам! Ты всегда так! Я бы эту гадость и не ел, если бы знал, что настоящая еда есть!

Вот так. Настоящая еда. Так я и знала.

— Мужчина должен есть только мясо, — уписывая за обе щеки куриные рулеты, невнятно пробубнил Ник, а я только головой покачала. Вот оно, «суровое» воспитание Никона. Скоро я этого маленького «мужичка» не прокормлю.

Сын доел, отложил ложку, вскинул на меня серьезный взгляд и спросил:

— Мам, а правда, альфа скоро женится?

— Правда.

— На пришлой?

В зеленых глазенках заплясали любопытные искорки.

Я незаметно вздохнула. Откуда вдруг такой интерес? Маленький же еще подобными темами интересоваться. Или он просто повторяет то, о чем говорит весь Лог?

— Да, на пришлой, — ответила своему любознательному сыну.

— А почему на ней? — не отставал Никитка.

Он подпер голову кулаками и уставился на меня с тем выражением, с каким обычно сказки на ночь слушал, когда совсем крохой был.

— Она его пара, Ник.

Я старалась говорить спокойно, но в душе снова засвербело. Даже дома не могу избавиться от этой рыжей. И чего она в наш поселок приперлась?

— А ты? — Никитка сосредоточенно нахмурился, а в его взгляде застыла совсем не детская грусть. Снова.

Сердце на мгновение сжалось. Как же мне хотелось, чтобы мой ребенок жил так, как все: играл, веселился, был беззаботным и счастливым. Порой мне казалось, что это почти так и есть, но потом один такой вот взгляд — и все прежние страхи возвращались, заставляя меня пристальнее всматриваться в серо-зеленую глубину слишком серьезных глаз.

— Ты тоже чья-то пара? — продолжал допытываться Ник.

— Наверное, — я пожала плечами, постаравшись перебороть свои страхи.

В самом деле, чего это я? Гладков сказал, что Ник обязательно перерастет все эти «мелочи», да я и сама вижу улучшения. В последнее время Никитка стал гораздо общительнее и посторонних почти не боится. А в школе у него даже друзья появились, о чем я уже сколько времени мечтала.

— А почему тогда ты одна? — нахмурился Ник.

Светлые брови смешно сошлись на переносице, а на лице появилось немного упрямое выражение. Вылитый дед.

— Разве ж я одна? У меня ты есть, а больше мне никто не нужен, — как можно беззаботнее улыбнулась в ответ, и почувствовала, как больно кольнуло сердце.

Ой, вру… Нужен. Еще как нужен. Только я ему без надобности.

Никитка нахмурился еще больше, пытливо вглядываясь мне в лицо.

— А я когда вырасту, тоже найду себе пару, да? — спросил он.

— Конечно, найдешь.

— Обязательно?

— Да.

— Ну вот, значит, будет у тебя помощница и не придется чужих в дом брать, — неожиданно выдал сын и соскочил с табуретки. — Спасибо, ма. Я наелся.

Он шустро отнес тарелку к раковине и повернулся ко мне.

— Я пойду, поиграю?

— Иди, сынок, — кивнула в ответ.

Ник тут же умчался к компьютеру, и вскоре из комнаты уже слышались звуки пальбы и громкие довольные возгласы.

Я усмехнулась. Да уж… С тех пор, как Яр принес нам эту старую железяку, прошло всего пару месяцев, а сынка уже умудрился освоить технику и рубится теперь в какую-то сумасшедшую стрелялку с видом заправского геймера.

Я поднялась из-за стола, собрала посуду, вымыла ее и сложила в сушку.

Бросив полотенце в машину к остальным вещам, запустила стирку, достала коробку с вязанием и уселась в любимое продавленное кресло. В нем еще моя бабушка вечерами сиживала. Я его ни на какое другое не променяю!

В кухне уютно тикали ходики, тихо жужжала машинка, изредка порыкивал холодильник, тоненько звенели спицы. Я накидывала петли, стараясь не сбиться со счета, и раздумывала, сумею ли довязать свитер за оставшиеся два дня. По всему выходило — успею. Мне только горловина осталась и манжеты. Справлюсь.

А дальше мысли свернули на обычную прозу жизни.

За костюм Ядвига трешку даст. Молоко и мясо в город отвезу, считай, еще двадцатка. Как раз на ремонт детской хватит. А там и до спальни доберусь. Может, у Янки займу. Или кредит возьму.

Я накинула добавочную петлю и вздохнула.

В соседней комнате гремела компьютерная мышь, которой сражался мой Никитка, за окном крупными хлопьями валил снег, машинка натужно тряслась и ходила ходуном, наращивая обороты. Обычный вечер обычного дня. Такой же, как сотни других.

Грех жаловаться на судьбу. У меня есть самое главное — мой ребенок. А мужчины… Что ж, не везет мне с ними, ну и ладно. Как-нибудь сама проживу.

Я подняла глаза и бросила взгляд на еле видную за тучами луну. Она исподтишка заглядывала в окно и тихо наблюдала за мелькающими в моих руках спицами, а мне неожиданно стало так хорошо и спокойно, что захотелось придумать для себя что-то приятное, вроде утешительного приза. Может, в город с Ником на выходных смотаться? Сходить в кино, поесть мороженого, купить какую-нибудь мелочевку. А что? Нужно же себя как-то радовать? Решено. Если успею разобраться с делами, обязательно устрою нам с Никиткой развлекательную программу. Настоящую и безоговорочную.

***

Утром я проспала. Впервые за последние шесть лет, между прочим. Разнежилась чего-то, залежалась и не услышала будильник. И теперь мы с Никиткой собирались в бешеном темпе.

— Дневник взял? А сменку?

Я металась по дому, торопясь втиснуть в оставшиеся несколько минут все утренние дела.

— Мам, все я взял, идем уже, — нетерпеливо встряхнул головой Ник.

— Так, животину покормила, кур закрыла, — я озабоченно нахмурилась, пытаясь вспомнить, что еще не сделала. — Стоп. Мясо из морозилки забыла достать.