Волчий остров

Пыхтение одного из охотников стало слышно метров уже за пятьдесят. Серега внимательно прислушался к шипящим и свистящим звукам, доносившимся со стороны леса и на всякий случай присел пониже. "Паровозный" "охотник" запросто мог быть отвлекающим фактором, составной частью "ловушки", уже подготовленной, возможно, для него ушлыми любителями пейнтбола по-русски.

По мере приближения "паровоза" к зеленой границе, отделявшей лес от поляны, за которой устроил свою засаду Быков, сердце Сереги билось все чаще, все сильнее. Он стал даже сомневаться, что сможет надежно прицелиться. Однако все его сомнения развеял… Павел. Где-то недалеко от края поляны он остановился. Слышно было, как он старается поменьше и пореже дышать. Бывшему тренеру на какую-то секундочку это показалось даже смешным; у него в душе шевельнулась жалость к давно не тренировавшемуся предпринимателю. Но он тут же взял себя в руки, вспомнил, чем грозит ему и его семье всего одна его секундная слабость. Быков еще раз внимательно осмотрел кусты и деревья вокруг полянки, осторожно поднес к плечу автомат, не закрывая левого глаза, посмотрел в прицел правым. На противоположном конце полянки шевельнулась пушистая, поросшая длинными зелеными иголками веточка. Из-за нее показалось сначала черная вороненая труба глушителя, а потом – озабоченно-настороженное лицо охотника за человеком.

Этот самый человек, примерно тридцати метрах от него, поймал в перекрестье прицела его лоснящуюся от пота физиономию, затаил дыхание, немного потянул на себя спусковой крючок, выбирая свободный ход курка. Наконец скоба уперлась во что-то. Серега дождался паузы между ударами сердца и очень легким движением потянул курок на себя.

Павел на какое-то мгновение замер. Взгляд его перестал блуждать по окрестным зарослям, остановился. "Охотник", стоймя, стал медленно заваливаться назад и через две-три секунды упал навзничь, раздавив под собой большой крепкий белый гриб.

Серега с печалью на лице посмотрел на "охотника", опустил автомат. Нужно было уходить. Через несколько секунд на поляну подтянутся двое оставшихся любителей пострелять по живой мишени, и неизвестно, с какой стороны поляны они это сделают. Не исключено даже, что именно сейчас, в этот самый момент они уже целятся ему в затылок из своих АКМ.

Быков даже поежился. От каких мыслей спина у него покрылась "гусиной кожей", как при ознобе. Он присел, внимательно осмотрелся по сторонам, оценивая обстановку, через секунду растаял среди ветвей, качнувшихся ему вслед. Чтобы зайти к поляне с другой стороны, нужно было сделать по лесу круг.

Степа и Аркадий осторожно приблизились к Павлу, наклонились над ним. Так и есть – маленькая аккуратненькая дырочка точно посреди лба, капелька крови, стекшая по лицу.

– Послушай! – Неожиданно спросил Аркадий. – Как ты думаешь, Павел стрелял в "зайца", или нет?

– А что такое? Стрелял, наверное. Ты же сам говорил, что "сайгак" не нападает на тех, кто ему не угрожает непосредственно.

– Говорить-то говорил… Но как тогда объяснить вот это? – Он ткнул глушителем в предохранитель автомата Павла, который стоял в верхнем положении. – И гильз не видно…

– Ты, думаешь, что ошибся тогда, на поляне?

– Нет, не думаю… Он же мог тогда стрелять, но не стал. А теперь мог не стрелять, но выстрелил. Что-то изменилось за это время, что-то произошло. Но что?

– Трудно сказать… Я не понимаю, что так быстро могло изменить его отношение к нам.

– А я, кажется, догадываюсь. Подсади-ка меня! – Обратился он к Степе, подойдя к сосне, у которой нижние сучья росли примерно в трех метрах от земли. Владимир наклонился. Аркадий забрался к нему на спину, оперся коленями на плечи. Степа стал медленно выпрямляться. Когда он принял вертикальное положение. Аркадий стоял у него на плечах. Он зацепился руками за сук, подтянулся, оперся ногами о ствол дерева, довольно ловко для столь большого тела полез наверх. На высоте примерно полутора десятков метров он остановился, поднял к лицу автомат, через оптику стал по периметру оглядывать водное пространство, окружавшее остров.

Неожиданно он быстро закинул автомат за плечо, резво спустился вниз.

– Бежим! – Сказал он Владимиру, потянув его за рукав. – По дороге все объясню!

Серега практически заканчивал свой "круг", когда мимо него, ломая кусты, словно небольшое стадо кабанов, пронеслись двое "охотников". Судя по шуму, который они издавали при движении, они двигались в сторону восточного побережья Волчьего острова, судя по скорости и "скрытности" – они очень надеялись найти там спасение.

"Не иначе кто-то приплыл еще!" – Кольнула догадка обескураженного тренера. Не долго думая, он быстро двинулся вслед за "кабанами", логично рассудив, что в шуме, создаваемом ими самими, шелест веток о его одежду будет неслышимым.

"Охотники" остановились только за бугром, отделявшим песчаный пляж от лесной части острова. Они быстро разошлись в стороны примерно на тридцать-сорок метров друг от друга, устроили свои огневые позиции так, чтобы сектор обстрела был максимальным, полностью закрывал пространство перед восточной частью острова, а также, чтобы они могли подстраховывать друг друга на случай неожиданного нападения сбоку.

– Чё случилось-то? – Спросил, наконец, Степа, с трудом отдышавшись от быстрого бега по пересеченной местности.

– Ты на море посмотри! – Вместо ответа порекомендовал ему Аркадий. Степа оглянулся. Взял на прицел яркую дорожку бликов он восходящего Солнца. В самой ее середине он почти сразу увидел… собственный катер. На катере темнело около дюжины точек, которые по мере приближения судна к острову обретали контуры человеческих тел. "Нашли!" – Обрадовался Степа. – "Нашли катер и нашли остров, где мы с ребятами… Теперь нужно только продержаться. Максимум через пять или шесть минут "братва" будет на острове. И тогда… Тогда этого сраного снайпера они порежут на ломти. Будут "строгать" медленно, с наслаждением. Живого. Как тогда…".

Степа представил, как его нож отрезает куски плоти от "зайца", как течет кровь по его ножу, как громко и обреченно визжит "сайгак", умоляя – нет, не о пощаде, а о том, чтобы поскорее прикончили его. На сердце у него словно пролился бальзам. На душе стало тепло, сладко, от предчувствия крови у Степы вновь возбужденно затряслись руки.

Он повернулся к лесу, осмотрел границу леса через оптический прицел.

Неожиданно ему показалось, что одна из веточек шевельнулась. За ней точно кто-то был. Степа прицелился чуть пониже веточки, левее – именно там должно было находиться тело человека, который находился сейчас за покачивающейся веточкой. Он плавно нажал на курок, короткими очередями посылая пули в лес, в котором должен был находиться "сайгак".

Шевеления прекратились. Степа вновь оглянулся назад, оценивая расстояние между катером и островом. Ждать оставалось еще меньше.

Серега осторожно отполз в сторону, бросил на землю тростинку, которой он шатал сосновую веточку. "Разведка" показала, где находится один из "охотников". Судя по слабым нервам – Степа. Значит, Аркадий – где-то в другом месте, скорее всего, правее. Аркадий был намного умнее и выдержаннее Степы, а, значит, намного опаснее. Сначала нужно было заняться им.

Быков углубился немного в лес, перебежал к самому правому краю острова, лег на песок прибрежья, стал медленно подползать к рубежу, из-за которого он сможет увидеть позицию Аркадия. Не стоило забывать ни на секунду, что в тот самый миг, когда Серега сможет заметить противника, тот сможет сделать то же самое.

Аркадий Серегу не заметил. Об этом можно было судить по тому, что часть стопы, обутая в туристский ботинок и видимая из-за земляного холма, за которым притаился "охотник", никак не отреагировала на появление в поле зрения Аркадия "сайгака".