Волчий пастырь. Том 3

Кавендиш и Ливия остались у лестницы контролировать подходы и проходы длинного коридора через весь второй этаж. Я уже был в его конце и вошел в кабинет старшего трибуна. Зашел вместе с дверью с золоченой табличкой «Чрезвычайный полномочный посол старший трибун Стефан Лавиолетт».

Как и предполагал, из-за объявленного усиления старший трибун в столь ранний час находился на месте. Погрузившись, правда, не в работу, а в популярную многопользовательскую карточную игру – очень уж узнаваемая картинка на мониторе.

Оторвавшись от напряженной – судя по комбинации карт на экране, партии, чрезвычайный полномочный посол Конгрегации в Северном круге моему появлению весьма удивился. Выстрелов из холла он не слышал – в кабинете был активирован рабочий полог тишины. Был активирован, но слетел вместе с дверью. При моем появлении господин Лавиолетт попробовал возмутиться – вместо того, чтобы попытаться создать хотя бы элементарный щит или послать сигнал тревоги.

Да, очень и очень давно никто открыто не нападал на инквизиторов. И все они – низшее, среднее, высшее звено, давно превратились в неспособных к быстрой организации сопротивления. Преследовать мятежных одиночек, арестовывать покорных, выжигать ересь каленым железом и рубить головы на плахе – вот это у них прекрасно получается. А быстро собраться для оперативного и жестокого ответа – нет, не способны. Все те инквизиторы, которые умирали на моих глазах за последние часы, в большей степени прежде всего удивлялись происходящему. Обида и непонимание – вот их едва ли не основные эмоции. Привыкли за долгие годы с покорными воле Императора расправляться. Тот же герцог Альба ведь самостоятельно на плаху заходили, спасая от истребления остальную фамилию.

Стефан Лавиолетт, полностью подтверждая все мои мысли, даже когда я стягивал ему руки его же яркой наградной лентой ордена «За заслуги перед Империей III степени» (со стены сорвал) смотрел на меня с возмущенной обидой. Он просто отказывался понимать, что подобное – прямая атака на старшего трибуна Конгрегации, возможна. Лавиолетт просто не мог смириться с реальностью, происходящее казалось ему плохим сном, который вот-вот должен закончиться.

Кавендиш и Ливия, которые контролировали коридоры, по моему короткому свисту заскочили в кабинет. Причем Ливия очень выразительно, больше для меня, в этот момент посмотрела на Кавендиша. Тот при этом неожиданно смутился. Что-то только что явно произошло, судя по их реакции.

«Что?» – одними губами произнес я.

– Работаем, – коротко ответила на мой взгляд напряженная Ливия.

Ладно, похоже, ничего непоправимого не случилось, а нам все же не стоит задерживаться. Инквизиторы могут прийти в себя и собраться с мыслями. Пусть они пока неспособны принять реальность, в которой им могут отвесить хороший удар, но мальчиками для битья от этого вовсе не становятся. Это пусть пока крайне удивленные происходящим, но по способностям весьма умелые бойцы.

Инициатива пока у нас, так что терять ее не нужно.

Путь отхода я выбрал самый оптимальный. Подхватив вместе с Ливией связанного Лавиолетта, взяв его как куль с мукой, мы просто выкинули его в окно. Чрезвычайный посол такому обращению, судя по выкрикам во время короткого полета, очень удивился. Правда, кричал недолго, и голос его оборвался вместе со звуком глухого удара тела о землю.

Зачем кричал, спрашивается? Пусть в падение связанному со второго этажа приятного мало, но процедура не смертельная. К тому же и этажи здесь невысокие, и падал Лавиолетт на аккуратный изумрудный газон. А мы ведь могли его и на брусчатку тротуара выкинуть.

Выпрыгнув из окна следом, мы с Кавендишем подхватили оглушенного падением (во всех смыслах) инквизитора. Протащив его через задний двор, выскочили на небольшую площадь. Ливия бежала рядом в готовности отразить возможные атаки. Глаза сверкают, руки объяты зеленым сиянием – активировалась энергетическая подпитка принятого ей еще в лимузине лириума. Ох и плохо ей будет уже к завтрашнему дню, когда откат догонит.

Чрезвычайный посол Конгрегации между тем собрался с мыслями, справился с дыханием и попытался что-то сказать. Но я жестко и не особо миндальничая лишил его этой возможности. Из-за этого чуть замедлился, пальцы скользнули по ткани его кителя и рука сорвалась. Кавендиш пленника тоже не удержал – Лавиолетт кулем упал и, проехавшись немного по тротуару, остался лежать. Мы же, по инерции пробежав несколько шагов, остановились. Выругавшись одновременно, вернулись, подхватили выпавшего инквизитора и уже без задержек продолжили стремительный бег по тихим утренним улочкам Нордхейма.

Посольство-резиденция Конгрегации располагалась на окраине. Но Нордхейм, несмотря на значение – все же бывшая столица Северного круга, совсем небольшой городок. Сейчас, на рассветных улочках, здесь совсем тихо и пустынно, не горят вывески, все витрины закрыты декоративными деревянными ставнями. Днем тут поактивней – как помню, здесь всегда много гуляющих пожилых людей, работают многочисленные небольшие кафе и ресторанчики, стайками бродят туристы.

Тихий и спокойный зеленый городок. Настоящая пастораль. Обманчиво благостная для тех, кто не представляет насколько нордлинги могут быть жестоки. Совершенно под стать своим богам. Жестоки по меркам Запада, конечно же – нордлинги подобной характеристике только искренне удивятся.

Пока быстро двигались к центру города, встретили несколько удивленных ранних прохожих. Люди застывали, наблюдая за нами в оцепенении. Ну, я бы тоже удивился, увидев троих быстро бегущих людей в форме Корпуса Спарты, несущих старшего трибуна инквизиции. Проскочив под крайне удивленными взглядами бегом почти пустую главную площадь перед небольшим и аккуратным – будто игрушечным, зданием городской ратуши, мы забежали на склон высокого зеленого холма. Куда, как и последние сотни, даже тысячи лет, вела незарастающая широкая и вытоптанная тропа.

Холм, на котором мы оказались, был пологим с одной стороны, а с другой обрывался практически отвесной скальной стеной высотой в три человеческих роста.

Скала закона.

Все, половина дела сделана – мы пришли.

Вместе с Кавендишем мы подтащили возмущенно похрипывающего болью инквизитора почти на край скалы. Я бросил короткий взгляд, осматривая панораму раскинувшегося вокруг небольшого городка. Прямо подо мной расстилалась вытоптанная голая земля обширной площади, находящаяся в небольшой ложбине. Склоны которой также были вытоптаны до голой земли. По краям этой природной площади кругом стояло множество шестов с укрепленными разноцветными стягами – с гербами многочисленных фамилий Севера.

Поле тинга. Никак, как и Скала закона, не изменившееся за последние тысячи лет.

Дальше, за полем тинга, в нетронутом изменениями времени Старом городе видны длинные и приземистые, по обычаю нордлингов, каменные постройки с ковром мха на покатых булыжниках стен. Большинство из которых уже нежилые, а вмещают в себя трактиры, гостиницы, рестораны.

Туристическая зона. Волей тиранов Империи отсюда давным-давно удалены все административные здания. Но, как и раньше по традиции прежних веков, здесь по-прежнему проводится тинг Вестургата, где каждой весной собираются представители всех фамилий первого и второго сословия Северного круга. Либо же здесь может собираться альтинг – внеочередное собрание всех Владык северных земель.

И поэтому вот оно, прямо передо мной – истинное сердце Северного круга. Настоящее, живое, пусть и затихшее сердце. Оно находится здесь, а не в безликом здании из стекла и бетона имперской администрации на Айлгвене, где располагается Дракенсберг с правительством протектората.

На площади снизу уже слышались крики и звуки суеты – полицейские, инквизиторы, несколько легионеров уже бежали к холму. Выглядывали из окон жители, на прилегающих улочках появилось даже несколько туристов из Рима и Септиколии – по одежде не перепутаешь, местные так не выглядят.