Волчонок с Паллады

– Рядовой первого класса Смит, повторите отданный вам приказ, – голос киборга, казалось, мог заморозить даже кипящий на огне котел с грешниками в аду.

Тот едва заметно вздохнул. Похоже зря он осмелился просить за мальца. Ответил спокойным, размеренным голосом, так не соответствующим содержанию его речи:

– Уничтожить старого Гирея и его родственников.

– Ну и что же вы копаетесь? Что президент предъявит избирателям? – в голосе появился яд, достаточный для целого клубка тайпанов (Тайпаны – род очень ядовитых змей семейства аспидов. Крупные австралийские змеи, чей укус считается самым опасным среди современных змей). Густые брови презрительно поднялись – Ваши безуспешные потуги ликвидировать обычного мальчишку?

– Сэр! – упрямо повторил попытку спецназовец, – Все взрослые Гиреи уничтожены, а электроника в доме выжжена. Так что нам не смогут предъявить доказательства нашего участия в деле. Сэр! Какой смысл в излишней жестокости?

Несколько секунд Мухаммед молча смотрел в типично англосаксонское лицо с волевым подбородком и серыми глазами, когда-то таких называли WASP (Белый англосаксонский протестант, термин, обозначавший привилегированное происхождение). Потом пухлые губы искривились в неприятной усмешке:

– Вы что правда не понимаете или претворяетесь? Остался живой свидетель, он вас видел, а свидетелей быть не должно! Напоминаю, что в нашей службе не бывает тех, кто не выполняет приказа. Их в лучшем случае вышвыривают на улицу. Я ясно выразился?

– Так точно, сэр! – в глазах спецназовца сверкнул откровенный страх.

Угроза была более чем весомая. В англосаксонской федерации, объединяющей 78 колоний от совсем крохотных, до гигантских с населением в миллионы человек, власть принадлежала мегакорпорациям. Государство было крупнейшей из них, но всего лишь главной среди равных. Личной и частной собственности по закону не существовало, всем обеспечивали и всем владели мегакорпорации. Их хозяева – граждане нулевого класса могли реализовать любые, даже самые буйные фантазии. Ниже по положению стояли граждане первого класса: директора филиалов мегакорпораций, ведущие ученые, артисты, спортсмены и прочая богема. Они бесплатно обеспечивались первоклассными товарами и услугами: от жилищ и спортивных автомобилей до одежды, ресторанной еды и бытовых мелочей. Еще ниже находились граждане 2-3 классов. Они получали все необходимое бесплатно и на условиях социального найма в соответствие с собственным рангом: от жилища до одежды, еды в столовой и бытовых мелочей, но только до тех пор, пока статус не утерян. Условием его сохранения была работа на одну из мегакорпораций и вместе с работой человек терял и статус, превращаясь в негражданина, которому место на улице и судьба его никому не интересна. Жив ты или умер от голода – это твои проблемы

Безмолвно слушавшие перепалку операторы аватаров отвернулись. Щелкнул, возвращаясь на законное место штекер Смита, глаза мужчины закрылись. В центре управления повисло гнетущее молчание. Слегка презрительная усмешка проскользнула по вывернутым губам Мухаммеда. Взгляд скользнул по двери, вмонтированный в тело киборга радиомодем подал сигнал. В распахнутую дверь въехал стандартный робот-официант, на тележке рядом с коробкой сигарет лежала зажигалка и небольшая гильотина. Через десяток секунд по центру управления поплыл, втягиваясь в отверстия идущих по потолку воздуховодов, ароматный дымок.

***

Алексей стрелял, стрелял и стрелял, меняя магазины, один раз аватары подобрались так близко, что он ясно различил блестящую в солнечных лучах металлом безликую физиономию одного из них, потом они вновь отступили. В душе появилась робкая надежда что сумеет продержаться, пока полиция или один из искусственных интеллектов колонии не заметят вооруженную стычку в элитном поселке, сердце забилось неровными скачками. Он приподнялся, собираясь одним рывком переместиться к другой амбразуре, когда страшный удар в грудь обжог молнией боли, откинул на стену и почти вырвал сознание. Во рту появился железистый и соленый вкус крови, он понял, что падает. Стремительно пронеслась навстречу земля. «Все», – змеей скользнула паническая мысль, принесшая странное облегчение. Потом только черная пустота…

Алексея несло по темному и узкому тоннелю, попутный ветер упруго подталкивал в спину, не давая ни на миг остановиться. Впереди светилась, постепенно приближаясь, круглая дыра выхода, оттуда исходила благодать и небесное спокойствие, с каждой секундой отверстие увеличивалось в размерах. Он устал, он смертельно устал. Сначала он потерял нежно любимую мать, затем единственного оставшегося родного человека: отца. Сколько можно мучиться в несовершенном мире, когда его ждет мир Вечный, где нет ни боли, ни потерь? Осторожно приблизившись к выходу, заглянул внутрь, от увиденного глаза его округлились. Впереди был истинный рай: сочно зеленела листва бесчисленных рощиц и лужаек, густо перечеркнутых спокойно и весело текущими ручьями; неведомые, но прекрасные ароматы принес теплый ветерок. Это тепло, это обилие запахов и цвета, да еще невидимое присутствие миллионов существ обрушились на него с почти ощутимой силой. Но пройти дальше мальчик не мог. Загораживая путь, стояло существо огромного роста, чьи ноги стояли на земле, а голова доходила до небес, почти теряясь в белоснежных облаках, в двух руках зажат огненный меч. При виде Алексея оно нахмурилось и произнесло зычным, подобным грому небесному голосом, проникшим, казалось, до самых глубин души мальчика.

– Зачем ты пришел сюда незваный!?

– Я не знаю, – растерянно произнес Алексей. Он сразу узнал того, кто загораживал ему путь. Это грозный Джабраиль (один из четырех особо приближенных к аллаху ангелов).

– Бедный мой мальчик, – совсем рядом раздался полузнакомый голос. Он повернулся. На губах незаметно подошедшей молодой женщины гуляла едва заметная улыбка, а в глазах таилась такая любовь, что Алексей сразу узнал маму, она была в точь-точь как на портрете в спальне отца: юная и красивая.

– Мама! – с отчаянным криком бросился к ней Алексей, – Я так скучал по тебе, так скучал, куда ты пропала, мне говорили, что ты умерла!

– Так и есть, – смутно улыбаясь, произнесла женщина и обняла его ласковыми руками отчего мальчик почувствовал себя словно в раю. Мама нежно взъерошила жесткий ершик коротких светлых волос сына:

– Не торопись сюда, твое время еще не пришло. Тебя ждет долгая и интересная жизнь.

– Но мама – громко воскликнул мальчик, – я хочу к тебе!

– Лешенька, тебе еще рано сюда, – настойчиво повторила мама и начала таять в воздухе, а та неведомая сила, которая подталкивала мальчика во время путешествия в спину, мягко, но неумолимо, так что сопротивляться ей не было никакой возможности, надавила с другой стороны. Он еще успел увидеть, как мама полностью исчезла, а облик грозного архангел аллаха полностью изменился, на его месте стоял добродетельный старец с седыми недлинными волосами и бородой в желто-синем одеянии, в руках он держал ключ и кротко глядел вслед мальчику. Апостол Петр, неизвестно откуда пришло имя святого старца. Ветер нес его по туннелю все быстрее, пока он не почувствовал, что падает…

Сознание возвратилось из черной бездны небытия внезапно, одним рывком. Во рту сухость, словно он не пил много дней подряд, тупо ныла грудь. Алексей открыл припухшие глаза. Сначала появились размытые силуэты, все расплывалось, словно в густом тумане. Через несколько мгновений зрение сфокусировалось. Он лежал на траве, а над ним стоял кунак отца Мурадин-бей и рассматривал его прищуренными глазами со странным выражением лица: смесью недоумения и опаски. Стоящего немного позади человека с пухлым лицом добряка, он не знал.

– Дядя Мурадин-бей – едва слышно просипел мальчик распухшими губами, – папу убили, боль с новой силой прострелила грудь. Чтобы позорно не застонать, он почти до крови прикусил губу.

На лице кунака мелькнула тень удивления, а возможно это лишь показалось мальчику.

– Я знаю, – ответил взрослый и тут милосердное сознание вновь покинуло Алексея, мальчик снова плавно скатился в черную яму небытия.

Послышались громкие крики приехавших с Мурадин-беем джигитов, затем кто-то требовательно произнес: «Пропустите!». Из-за угла дома выбежали двое с озабоченными лицами в белых халатах не первой свежести, в руках – носилки. Потоптались над окровавленным и неподвижным телом раненого мальчика, неуверенно поглядывая на Мурадин-Бея с помощником. Один из санитаров, лет тридцати, с курчавыми арабскими волосами и довольно бойкий, слегка поклонившись, обратился к Мурадин-Бею, безошибочно признав в нем главного. Слишком облик его был неординарен. Это был страшный человек; лицо, исполосованное в юности бог весть чьими ножами, он так и не стал исправлять у пластических хирургов, гордясь шрамами словно наградами. На смуглом и ассиметричном из-за шрамов лице с широкими скулами мрачно горели слегка раскосые глаза. То ли повадками, то ли характером, непокорным и всегда готовым на взрыв и агрессию, он напоминал волка. Поговаривали что в родне у него затесался кто-то из китайцев, но только втихомолку. Рискнувший сказать это в лицо рисковал остаться без собственных ушей.

– Уважаемый, извини не знаю, как тебя звать, кому присылать счет за лечение мальчика?

Бесплатной медицинской помощи в колонии не было. Нужны услуги врача? Плати. Нет денег – сдыхай, твое здоровье и жизнь – это только твои проблемы.

Мурадин-Бей неторопливо вытащил из кармана блеснувшую золотой фольгой пачку сигарет, закурил от услужливо поднесенной помощником зажигалки и отвернулся. Задумчивый взгляд упал на длинный словно автобус снежно-белый электролимузин, на нем он приехал к дому Гиреев. Позади стоял грузовик с открытым бортом, джигиты Мурадин-Бея и Гирея, переговариваясь гортанными голосами совместно грузили в кузов блестящие на утреннем солнце полированным металлом тяжелые туши аватаров. После того как связисты Мурадин-Бея заблокировали связь в районе бывшей резиденции Гиреев аватары стали всего лишь высокотехнологичными кусками мертвого металла и пластика.