Волчья невеста

Дорсан прокашлялся и впервые обратился ко мне:

– Ну что, девочка, готова послужить своей стране?

Я посмотрела на генерала, затем перевела взгляд на зверя и зло хохотнула. Может, мое поведение было не самым логичным, но после всего, что я тут услышала, меня только на это и хватило. Они издеваются? Какая, к бесам, страна?

– Ты уверен, что она не безумная? – снова поинтересовался у Лиама генерал.

– Скорее, умеет кусаться, – оскалился зверь. А вот нотки восхищения в его голосе мне совсем не понравились. Я не собиралась ни служить родине, ни идти на какую-то там миссию.

– Я здесь, генерал Дорсан, и понимаю все, что вы говорите, – я кивнула себе за спину. – Может, сначала развяжете меня?

Генерал нахмурился.

– После того, как ты ранила одного из моих людей и кого-то покусала? Я предпочту перестраховаться.

– Вы же это не серьезно?! – Я уставилась на него во все глаза. Про генерала Дорсана слагали легенды. Он представлялся мне умным, расчетливым и храбрым мужчиной, способным защитить Крайтон и всех нас, свободных людей. – Выходит, что заезжие барды лгут? Они поют вам дифирамбы, а на самом деле вы и ваши люди лишь шайка мародеров?

Дорсан шагнул ко мне и занес ладонь для пощечины. Я отшатнулась, но удара не последовало: в мгновение ока Лиам перехватил его руку, сдавил запястье так, что генерал поморщился от боли. А вот тон зверя, в противовес угрозе, звучал на удивление ласково:

– Используйте слова, мой генерал. Они порой бывают больнее и изощреннее пыток. Нельзя оставлять на ней следов. Где мы найдем еще одну нетронутую девицу? – Он отпустил руку генерала, который принялся растирать запястье, и посмотрел прямо мне в глаза: – Или там, откуда ты, еще много таких девиц?

Мне стало дурно, как представила, что эти уроды позарятся на мою младшую сестру или на других девчонок по соседству. Нет, не бывать этому!

– Я не успела стать женой, потому что вы моего жениха на войну призвали, – выпалила я.

– Как удачно, – хмыкнул зверь, за что я подарила ему новый злой взгляд.

– Из-за нее нас всех уничтожат, – генерал помрачнел еще сильнее и посмотрел на Лиама: – Или из-за тебя.

От звериного рычания, вырвавшегося у вервольфа, у меня встали дыбом все волоски на коже, холодок прокатился по спине, несмотря на духоту шатра.

– Напомнить тебе, Дорсан, благодаря кому твоя голова все еще у тебя на плечах, а не гниет на колу после одного из побоищ, устраиваемых альфами? Этот план предложил я. Мне и доводить его до конца.

Генерал и так потерял уважение в моих глаза, а сейчас вовсе побледнел и словно стал меньше ростом.

– У тебя две недели, – сказал он. – Через две недели мне нужны тринадцать покорных моей воле девиц. Ни днем меньше.

Он бросил на меня еще один брезгливый взгляд и вышел. Кажется, мы испытывали друг к другу одинаковые чувства. Но с генералом все было понятно: будь его воля, он бы меня прогнал или отдал бы своим воякам. А вот Лиам… У него на меня были какие-то свои планы, которые хорошо бы узнать. Впрочем, он мне этого не позволил, потому что вышел вслед за Дорсаном.

Я принялась осматриваться, пытаясь найти что-то, что поможет справиться с веревкой. Но из вариантов пока была только оставленная на столе бутылка. Если разбить ее, то можно использовать осколки для того, чтобы избавиться от оков. А потом… Потом действовать по обстоятельствам. Свободные ноги могут далеко унести!

Я не знала, что здесь происходит, что придумал генерал на пару со зверем, но я и не хотела этого знать. Я перевернулась на бок и поползла в сторону стола, напоминая себе гусеницу-переростка. Расстояние оказалось не таким большим, но я всякий раз замирала, когда слышала шаги за стеной шатра, прислушивалась. Сердцо шумело в ушах, словно я провалилась в реку. Но, когда я все-таки доползла до стола, то что есть силы ударила по ножке. Раз, второй, третий. Бутылка закачалась и свалилась, расколовшись и обрызгав меня вином и осколками. Я же успела зажмуриться, защищая глаза.

– Это что такое? – раздалось гневное от входа. – Решила повредить свою прекрасную шкурку?

Меня подняли в воздух, как котенка, и снова швырнули на матрас, выбив из меня дыхание. А затем Лиам навис надо мной и указал пальцем мне в грудь:

– Это теперь мое. Не вздумай что-то с собой сделать. Я знаю, как заставить тебя кричать от боли, даже не прикасаясь к тебе. Все понятно?

Он говорил спокойно, но в каждом его слове чувствовалась угроза. Такая, что все мои инстинкты требовали подчиниться. Спрятаться. Молчать. Сдаться. Но вот еще!

– Понятно, – ответила я, но моему голосу не хватило твердости.

Он удовлетворенно кивнул.

– Теперь сиди тихо.

– Что вам от меня нужно? – спросила я в спину вервольфу.

– Скоро вернусь и узнаешь, – пообещал он и вышел. А я сглотнула слюну, чтобы хоть как-то смочить пересохшее горло. Выждала, пока он отойдет подальше от шатра, и засунула осколок, который все-таки успела подобрать, под матрас.

ГЛАВА 3

«Скоро» растянулось на час или даже больше: серое небо, что просматривалось в прорехе шатра, заволокло дождевыми облаками, и было сложно понять, время движется к обеду или перевалило за середину дня. Мать до вечера меня не хватится, я иногда надолго уходила. Вот если затемно не вернусь, может и деревню поднять, меня искать. А нельзя, пока лагерь генерала здесь стоит, нечего женщинам по лесу шастать! Значит, я должна вернуться вовремя.

К осколку бутылки я так и не притронулась, чувствовала, что еще рано. К тому же опасалась, что зверь вот-вот вернется. Я уже поняла, что перемещается он бесшумно. Если честно, я не знала ни одного человека, кто двигался бы настолько беззвучно. Но Лиам не человек. Он вервольф. А этот небольшой осколок – моя единственная возможность спастись из плена.

Мне нужно точно знать, что зверь занят. Не сможет меня перехватить или выследить. Как сделал это с Айрой. Мы с ней перекинулись всего парой слов, но я чувствовала сожаление по поводу того, что у меня не получилось ей помочь. Спрятать ее, защитить. Отец всегда говорил, что это в моем характере – защищать. Что я маленький воин, боец. Правда, при этом добавлял, что девке с таким нравом придется тяжко. Может, и прав был. Не полезь я к этой Айре, уже вернулась бы в деревню. Но пройти мимо для меня означало предать саму себя. Я не умела так.

Только где теперь Айра? И где я?

Словно в ответ на мой вопрос полы шатра разошлись, и один из тех уродов, кто держал меня на берегу реки, втолкнул внутрь мою беловолосую подругу по несчастью.

– Жди здесь, – рявкнул он, Айра же, заметив меня, метнулась к стене, отворачиваясь и пряча заплаканное лицо за завесой длинных волос.

Мужик, мазнув по мне похотливым взглядом, нехотя вышел, а я обратилась к девушке:

– Айра, что происходит?

Она так долго молчала, что я думала, не ответит.

– Я больше не волчья невеста, – наконец, сдавленно просипела она.

– Это же хорошо. Ты же этого хотела, – напомнила я.

Девушка даже перестала плакать, повернулась ко мне. Я уже видела ее лицо, но мне едва удалось не вздрогнуть и не отвести взгляд. Следы от когтей зверя сейчас воспалились и выглядели особенно жутко. Очевидно, я все-таки себя выдала, моргнула, показала чувства, потому что Айра выпалила:

– Я не хотела становиться уродиной!

– Понимаю, – пробормотала я.