Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

В деревне тишина, все взрослые при деле. Почти до речки добежал, как вдруг получил по затылку сильный удар, я растянулся на тропинке, крынка откатилась в траву. Вокруг раздался смех и издевательские реплики

– Ой Мымра выгнали одного, прятаться теперича за кого будешь?

Рукой нащупал набухающую шишку.

– Это они камнем что ли?

Мальчишки собирались повеселиться. Меня окружили, наверно приготовились серьезно вывалять в грязи и попинать, неимоверно захотелось исчезнуть, спрятаться, сжавшись в комочек. Нет нельзя сдаваться, ползая в пыли рыдая навзрыд и умолять, чтобы пожалели и отстали, они от этого ещё пуще приставать станут. Сейчас неважно, что их больше и они сильней, надо просто упереться и не уступать, пусть бьют. Я перевернулся на спину и крутанул свой посох, пройдясь по ногам как по забору палкой, удалось достать почти каждого. Нападающие по падали и завопили. Стараясь не упустить преимущество, вскочил на ноги и начал лупить жердиной всех, до кого успел дотянуться. Мои обидчики разбегались с воплями.

– Не, так - это не закончится.

Кинулся по проулку за Мышатой, знаю именно он старается больше всех жизнь мне попортить. Легко догнать хромающего, он же среди первых был, когда я на спине лежал и пинать меня

собирался, вот ногу я ему дюже приложил. Подсёк шестом под здоровое колено, и обидчик повалился на спину, хлестанул его своим посохом прямо по животине, Мышата сложился пополам и заверещал на всю округу, а я охаживал его по ногам, рукам и заднице пытаясь передать ему всё, что накопилось за долгое время издевательств, теперь в пыли ползал не я. Мой обидчик заскулил и разревелся, клянясь, что более не в жизнь, не словечком… Остальные мальчишки, кто не дал в страхе дёру, сейчас стояли на безопасном расстоянии. На манер китайских бойцов кунг-фу, молча поводил своим шестом давая понять каждому, что ежели что…, так же будет, или ещё хуже. С чувством победителя поднял с травы молочную крынку и деловито осмотрел, мол и за крынку спрошу ежели чё. Теперь дразниться Мымром не посмеют или сами у меня такими станут.

Вообще меня сильно бесила слабость тела Дражко, я в его возрасте на разряд уже сдал, а с этими мышцами подтянуться вообще никак не получалось, дергался в каких-то конвульсиях на перекладине. Златка покатывалась от смеха мешая мне, искренне считала, что я это специально тут выкабениваюсь. Ну конечно про физкультуру тут никто не слыхивал и поэтому мой спортзал для неё и подружек был представлением одного актёра. Бесполезность изменить отношение к моим занятиям, выводило из себя и злиться то на Злату нельзя.

– Надо просто ей и остальным доказать, что я тут всё не просто так…, а для дела серьёзного. Пусть покудова веселятся, потом сами извиняться будут.

Златка потащила меня на реку, ей стираться, а меня она и раньше всегда с собой таскала, чтоб маме не мешался. Со мной же сподручнее и корзину тащить.

Сегодня очень жарко даже странно, живут на реке, а никто и не думает купаться. Бабы задрав подол по щиколотку стояли в воде, полоскали бельё и сплетничали. Златка отвлеклась от работы и закричала мне.

– Дражко, жарко что ли? Ты зачем так глубоко зашёл?

Я осторожно экспериментировал, может ли – это тело держаться на воде. Поджимал ноги и пробовал не пойти на дно, с каждым разом получалось всё дольше. Думал будет легче, ведь я когда-то умел и неплохо. Мои старания увенчались успехом, я поплыл.

– Всё теперь каждый день, пока вода тёплая, буду плавать.

С берега заорали женщины, ко мне как могла спешила Злата, еле остановил её. Плавать из местных никто не умел, поэтому все решили, что меня водяной утаскивает в воду. Вот же проблема. Надо ещё со Златкой теперь договариваться, а то спасать будет. На берегу собралась куча народу, в общем дети и бабы, в меня тыкали пальцем, галдели обсуждая. Слышались реплики, что Дражко с водяным договорился, когда утоп - эту и ещё много других небылиц, выпалила Златка моей маме, пересказывая чудо, случившееся на речке. Мама сильно перепугалась и стала ругать меня, чтоб больше не думал глубже колена в воду лезть. Неожиданно поддержал отец, его порадовала не только, что я единственный в деревне умею на воде держаться и не топнуть, а ещё возможная близость с водяным, раз он мне такое позволил. Кузнецы в деревнях всегда колдунами слыли, отец не исключение, вот и дитя его соответствует. Добро на плаванье я получил, правда возле берега и в компании Златы. Так теперь и таскал её за собой на речку, устроив аттракцион для местных. В деревне судачили, о бесе, вселившемся в Дражко, когда потоп, мол с тех пор и не узнать мальца, вон надавал тумаков Мышате с компанией, а тут ещё и с водяным дружится. Моё упорство в попытках тренировать тело дало свои плоды, через месяц подтянулся десять раз и переплыл реку, ух и влетело мне тогда от мамы. Так, что на следующий день был наказан, сидеть и помогать по хозяйству. Златка ходила с важным видом, мол чтобы знал другой раз, как её не слушать, а она предупреждала, так орала с мостков, что полдеревни сбежалось. У отца гора крицы надо горн топить да жар раздувать. К этому дню я давно готовился, причём в тайне. Знаний инженерных у меня было маловато, не на того учился и поэтому долго изучал кузницу на предмет своей полезности. Механический молот - это для меня слишком сложно, разве что найти человека, которому суть да идею обрисовать, а тот додумает, как воплотить. Про состав металла та же история, знаю не то всё, вроде как температуру повыше и разные добавки нужны и только… Выбор пал на меха, их на трудах в школе делали, правда тогда не у кого из класса ничего приличного не вышло. Решил сильно не усложнять, две деревянные плахи с дырочками по середине, через эти дырки воздух должен всасываться, с обратной стороны прикрепил кожаные накладки, чтобы обратно воздух не выпускали, прижимаясь к деревяшкам. Сами плахи соединил кожей. Всё проклеивал вываренным из костей клеем и прошил шнурком. Большой вопрос встал, как сделать само сопло, чтоб не сгорело. Металлической трубки у меня не было, единственным доступным материалом была глина, обмазал какую-то большую трубчатую кость и выжег её в костре. Достала Златка, допытываясь у меня, что такое я мастерю и для кого. Держался как партизан. Собрал всё ночью, сразу как был отруган и наказан мамой за мои рекордные заплывы. По утру, как матушкины задания переделал, с серьёзным видом сообщил

– Пойду в кузню, отцу подсоблю.

Только направился в избу, доставать из-под лавки поделку. Златка сразу бросила свою работу и начала пристально за мной следить. В кузне уже пылал горн и в нём занимались уголья с пережогов. Я деловито, спросил дозволения помогать и теперь уже под вторым, внимательным взглядом отца, пристраивал меха, так чтобы поэффективней работали и не сгорели сразу. Батя аж крякнул от удовольствия, как быстро горн набрал жара, да какого. Температура была явно повыше. Моё глиняное сопло не выдержало больше одного рабочего дня и к вечеру раскрошилось, да и остальная конструкция развалилась, но я теперь знал, как сделать лучше. Молот отцовой получилось поднять и пару раз ударить заготовку. Сегодня я был на высоте.

Вечером матушка, раскладывая кашу

– А что там Злата у вас диковину какую-то разглядела, нынче?

– Да Милавушка, сын наш сегодня штуку удумал нужную, да переделать

ещё пуще сулился и молот мой поднял. Будет из него толк. Сердце теперь моё спокойно за наследника. Тайну ему поведаю родичей.

Отец подошёл к очагу и отнял камень из кладки, вытянул свёрток длинный, замотанный в кожу сыромятную. Он бережно развернул на столе увесистый свёрток. Даже тусклого света лучины оказалось достаточно чтобы блеснул явно нержавеющий метал, кольчуга посеребрённая и два одинаковых, как близнецы меча.

– Вот Дражко, настоящие боевые клинки заморской работы, достойные руки боярина, а может и князя, из железа, которого не я не отец мой так и не смогли сделать. От отца к сыну в роду нашем передаётся с историей, чтоб всяк потомок цену знал и гордость имел.

Тепереча и ты слушай.

Давно случилась эта напасть, жили предки наши в других краях, далёких и тёплых. Пришёл на землю родичей Хазарин, убил многих, полонили деда моего и в далёкие земли Персам продали. Попал дед Тихомир на галеру большую, веслом ворочить, под кнутом басурманским. Возил на тех галерах купец важный товар свой из Дамаска в Константинополь да Херсонес. Дед говорил, видел он в дыру вёсельную, что города эти огромные, до небес стены из камня поднимаются и народу там живёт тьма-тьмущая. Случился шторм, корабль их долго волнами бросало, трюм галеры порою целиком водою заливало и многие сомлеть успели, толи кормчий не сдюжил, может ещё беда какая приключилось. Напоролась галера бортом на камни, аж весла поломались. Схватил тогда он обломок весла, к которому прикован был и в живот надсмотрщику, тут и остальные взбунтовались, кто с обрубком вёсельным оказался. Галера тем временем тонуть принялась, не до полонян вёсельных басурманам было, никто к ним не спускался за надсмотрщика мстить, спасались они. Пока все люк пытались открыть, дед наш цепи камнями балластными долбил. Так ему одному токмо и удалось выбраться, через дыру в борту, а ещё он тогда, прямо как ты Дражко, с духом морским закружился и плыть научился. Долго ещё волновалось море, пока дед Тихомир за камень цеплялся, что корабль сгубил. А как замирение на море вышло, оказалось, что вот она галера недалече потопла, в рост всего. Деваться то некуда, а надо взять деревяшек разных, чтобы до землицы догрести. Сказывал, что умаялся, но две бочки пустые с трюма вытащил и связал их вёслами да парусиной, а ещё кусок мяса вяленого и кувшин вина греческого, повезло сыскать. Два дня и ночь он толкал свой плот, изредка выбираясь передохнуть и поснедать. На вторую ночь он приметил огонь, то был берег Таврики, костёр разожгли дружинники купца с Ладоги, возвращались они на кнорре из Константинополя и тоже потрепались в шторме, на счастье деда Тихомира, встали у берега обсушиться да лодку смолой поконопатить. Приняли родича нашего из моря они со всем вежеством, оттого и он таиться не посмел да сказывал им у костра историю свою о полонении и спасении. Взял тогда купец его в ватагу свою, веслом ворочить, за пропитание и дорогу. Вещи его не тронули, признали добычею законной. Имуществом дедовым стали: две справные бочки, парусины кусок да верёвка. Но не всё на этом, когда один бочонок открыл, там два меча оказалось, кольчуга да шлем басурманский всё работы тонкой и выделки особой. Наверно в тайне везли куда, или увозили откуда, прежние хозяева. Слово купца крепкое, никто и не подумал горемыку обидеть. Продал тогда дед Тихомир, токма бочки да шлем, чтобы одёжу себе сладить и денег на жизнь заиметь. До Ладоги родич с купцом не дошёл, а честь по чести поблагодарив того в деревне остался, приглянулась ему Любава, бабка наша. Стал дед Тихомир кузницу строить да железо ковать. Вот Дражко и кольчуга та, работы тонкой, за годы ничегошеньки с ней не приключилось даже ржа не взяла. Так меня, как наследника, приобщили к сокровищу семейному, что - это сокровище, тут и к бабке не ходи. За один такой клинок можно пару деревней купить, не знаю даже, как оценить такое. Наказывал отец, строго настрого, никому и никогда не сказывать, даже Злактке, про реликвию.

Тут же примеренная кольчуга оказалась мне сильно велика, посмешил только родителей. Мечи были красивые, узор на металле говорил о дамасском булате. Оба клинка наверно по килограмму весом и длинной, что-то около метра. Это было настоящее боевое железо, с рукоятью в кожаной оплётке. Удивил лишь аскетизм, ничего лишнего, ни каменьев самоцветных ни золота. Вполне возможно серебро есть в отделке, но и - это не точно. Тут же начал уговаривать отца.

– Мне надобно, два меча тренировочных сделать, чтобы весом и размером схожи были.

С того дня, мечи - эти булатные мне разве, что не грезились наяву, снились точно. Сковал батя почти две копии, по длине и весу, ну чуть тяжелее и из железа дрянного. С мечами я не расставался, если бы не отлупил тогда Мышату с подельниками, то задразнили бы, а тепереча с уважением и интересом ко всем забавам моим относятся. Даже плавать пробуют, не получается конечно.

Пришла зима и мой спортзал вырос в длину, теперь там было несколько набитых соломой чучел для отработки колющих ударов и брёвна для рубящих, всё те же летающие на верёвочках мешочки с песком. Качающиеся досочки для балансировки. А ещё у меня появилось два закадычных товарища Радко и Сбыня, даже Злата начала меня ревновать к ним и пыталась везде влезть. Она с большим удовольствием участвовала в раскачивании песочных мешочков, стараясь непременно попасть мне в голову, хоть так отомстить за всё. Друзья теперь были постоянными спарринг партнёрами. Мы дрались на деревянных мечах и палках, я вспоминал всю программу, которую когда-то готовил для клуба толстосумов-реконструкторов. А пацанов я посвятил в тайный орден «Стали и пламени». Что такое тайный орден, объяснять не стал, потому что тайный. Зимой дел не так-то и много, вот и отрабатывал все приёмы с утра до вечера на благодатном материале, дубасил сразу обоих друзей, и от снежков Златкиных успевал уворачиваться. К весне я заматерел, выглядел гораздо старше своих лет и был явно сильнее всех сверстников в деревне. Бабы судачили

– Вон какова знатного жениха Милава воспитала, девки помоложе завидовали Златке, а ещё пеняли мне, что хожу как боярин, «гоголем». От моего прошлого, или из будущего, проявлялась тяга к чистоте и частым гигиеническим процедурам, что разительно отличало от вечно чумазых сверстников.

Вот уже всё кругом закрывало зелёной листвой, вода в реке готовилась прогреться до приемлемой к купанию температуре. Наша община собиралась с товаром на торжище, приготовили два струга. Мы с отцом тоже надеялись расторговаться. В затоне показался парус, а за ним второй и быстро пошли расходящимися курсами к берегу, причём не к мосткам, а по краям деревни.

Поделиться с друзьями: