Волчья жена. Глава 6

– Да много те люди понимают...
– вздохнул Хозяин.
– Помогу я тебе. Ты мне крови не пожалела, не испугалась инородь жизнью накормить, а оно дорогого стоит. Князь-то, он, конечно, три шкуры с меня сдерет, ну да переживу как-нибудь. Не впервой под его горячую руку попадаться.

Лешик поколдовал чуток, в ладоши хлопнул, и передо мной тропа расстелилась.

– Аккурат к Вяземке выйдешь. Если десятка не задержится, то не позднее них приедешь. Дальше сами разбирайтесь, - напутствовал меня Леший.

Угу, разберемся. Оторвет мне Вацлав и ноги дурные, и голову светлую вот и весь сказ будет.

Я на коня взгромоздилась и тронула его медленной рысью. Ездить верхом умею, но не люблю, да и практики у меня мало - все старалась телегу брать. Оно хоть и медленней, да приятнее. Не нравится мне попу об ухабы и рытвины бить, ну и животинку жалко. Но сейчас телегу точно брать не стоило - никто меня за каждым поворотом ждать не будет, а приезжать к разбитому корыту на радость Вацлаву тоже веселого мало. Хорошо, у Ярминки юбки широченные с подштанниками для верховой езды нашлись, да жилетка дорожная кожаная с карманами, а то бы туго в сарафане пришлось. Не по размеру мне, правда, одежонка, да тут утянула, там подогнула, здесь булавкой прихватила, так и поехала. Не до выбора.

Коник вез меня спокойно, не отвлекался, шаг не менял. Пару раз я даже успела вздремнуть, намотав повод на обе руки и к луке седла, чтобы невзначай не свалиться посреди тропы. А как солнце с дороги тени длинные убрало, так выскочили мы аккурат на тракт.

И прямо перед несущейся во весь опор десятке...

Животинка моя оторопела. Я завизжала и глаза закрыла, думая, точно убьюсь и еще кого с собой прихвачу, но...

Конское ржание, подзаборная ругань и кто-то меня с седла стащил. На этого кого-то я мешком и свалилась, продолжая визжать. Хороший подзатыльник привел меня в чувство.

– Жить надоело?!
– рявкнули в ухо.

– Н-нэт, - пискнула я.
– Случайно вышло!

– Слу... Янэ ты что ли?!
– опешил Косень только-только узнавший меня.

– Я, - жалобно протянула, отходя от испуга.

Меня рывком вздернули на ноги, из лап волка вывернули и в кусты потащили.

– Я тебе что сказал?!

Князь бесился.

Ну, я бы тоже бесилась, если болящий при слове лежать вскочил и в пляс пустился. Имеет право, только и я право имею, но пока помолчу об этом праве, а то запихнут мне его обратно в горло. И рот этот прикроют. Знамо как!

– Ты почему меня ослушалась?
– я продолжаю молчать.
– Отвечай, чего стоишь нема как рыба?

– А ты целоваться не будешь?
– спросила с опаской. Я ведь по его мнению опять глупость скажу, вдруг Вацлаву снова надоест меня слушать?

Волк словами подавился, откашлялся и рыкнул:

– Я тебя пороть буду до кровавых полос на попе!
– и наподдал по означенному месту своей лапищей для пущей убедительности.

– Я тебе все сказала, но ты слушать не стал. Сейчас послушаешь или просто вспомнишь?
– поковыряла сапогом землю.

Оборотень вздохнул.

– Играш хоть живой?

– Спит. Проснется скоро. Я хоть и весь пузырек сонника извела, да отпил дядька немного, - созналась.

– Ладно. Помнишь что я тебе говорил?
– Князь взял меня за подбородок и заставил ему в глаза смотреть.
– От нас ни на шаг. Вперед не лезь, - и вытащил меня из кустов.
– Она с нами, - объявил десятке.

Оборотни ухмыльнулись дружно, но не высказались.

До Вяземки чуть-чуть оставалось. Добравшись, волки спешились и давай по деревне шнырять, вынюхивать. Я за Вацлавом хвостиком ходила, по сторонам смотрела и губы кусала. Деревня вымерла. Никого не осталось. Особенно детские вещички больно было видеть, а уж пепелище на месте избы старосты... Я отошла в сторонку и села, прижимая к груди соломенную куклу. Их же всего двое было... Как они так смогли? Целую деревню? А остальных-то зачем в огонь?

– Колдовством тянет, - сошлись во мнениях оборотни.

– Накрыли деревню разом и принялись злобствовать...

– Твари!
– плюнул на землю Ясень.

– След туда ведет, - сказал в сторону восхода Косень, - только он рвется он, - развел руками.
– Трудно их взять будет.

– Ведьма нужна. Против колдовства только другое колдовство поможет, - принял решение Вацлав.
– Двинули к Ромнову Валу, там и волкодавы соберутся и ведьма есть. Авось она укажет верный путь.

***

Подъезжая к селу я больше всего боялась увидеть повторение Вяземок. Близко они расположены, могло так статься, что упыри туда направились. Но жизнь в Ромновом Вале била ключом. Что о соседях им известно выдало наличие вооруженных оборотней на въезде в село. Нас поприветствовали и сразу к старосте сопроводили. У него и ведьма уже сидела - старушенция вида страхолюдного, не чета Агнешке, чью красоту ни время, ни смерть не умалили.

Князь рассказывал. Староста и ведьма слушали. Жена старосты и дочки ее старшие с ужином носились. Мальцы по селу шастали ночлег нам готовя. Вскоре волкодавы прибывать начали. Я в угол избы забилась и от каждого стука двери вздрагивала. Если Вадька вот так вот появится... Хотела я куда поглубже зарыться, но Вацлав сказал сидеть и таким тоном он это сказал, что я к лавке будто приросла. Шутки шутками, а ремень у оборотня широкий, кожаный с вязью серебряной. Такой не то полосы оставит, такой до мяса доберется с одного удара!

С каждым новым мужиком, вошедшим в избу старосты Ромнового вала, я раскалялась все больше. Сердце ухало в груди сытой совой и ворчало: что-то будет... ночь скоро, а это время, как известно, все нехорошее собой прикрывает.

Выручила меня ведьма: сказала, ей готовить колдовство надо, и меня бы в помощница, тем более что заклятие на моей крови будет, так что хорошо, что я за ними увязалась, иначе день потеряли, а то и два.

Я за спасительницей вприпрыжку побежала к ее избе. Нет, тревога не отступила, но надежда появилась. Вдруг удастся Ваньку отдельно увидеть и предупредить его, чтобы не смел ко мне подходить. Даже не глядел в мою сторону!Будет время - насилуемая, а пока любовь нашу от глаз Вацлава схоронить придется.

Ведьму звали Ганей. Ромовцы "баба" добавляли или "бабушка", а мне она себя по имени величать дозволила. Изба у нее была небольшая, да чистая. Оно и понятно, в нашем деле любая соринка все испортить может. Пахло в доме как у нас с Агнешкой: травами, выпечкой сладкой и чуточку колдовством. Ведьма сразу начала зелья готовить, я помогала: отвешивала, резала, следила, руку свою подставила, из которой Лешего поила. Ганя корку сковырнула, каплю в котелок с варевом выдавила и заставила меня слова произнести, что отдаю добровольно. Пока остывало зелье бабка меня за стол к пирогу с творогом усадила и отвара из листов смородины и малины с шиповником нацедила. Знала я, говорить ведьма будет...

– Ты, значит, Вацлава жена будешь.

– Нет, разводимся мы скоро, - сказала я.

– Да?
– седые брови Гани поползли вверх.
– Дай-ка руку свою...
– Я протянула ладонь. Она погладила ее своими сухими пальцами, закрыла глаза и посидела немного. Затем вздрогнула всем телом, веки подняла и уставилась на меня, будто впервые видела.
– Принеси мне водицы, - попросила бабка, облизнув вмиг пересохшие губы.

Я метнулась в сени, принесла здоровенную деревянную кружку и поставила перед Ганей. Не терпелось узнать, что ведьма мне сказать хочет. Не просто же так она это все затеяла!