Волевой поступок

Винсент вывел жену из гостиной, где стоял гроб. Он не разжимал объятий, пытаясь облегчить ее страдания. Рубашка его стала мокрой от ее слез.

Элиза и Альфред пришли посмотреть на мертвого внука, разделить горе сына и невестки и чем возможно помочь.

Альфред, в прошлом старший сержант шотландского полка морской пехоты, стойкий и мужественный человек, был сломлен горем и, не таясь, рыдал над гробом. Его глубоко потряс вид Альфи, тезки. В восковой неподвижности смерти красота ребенка была еще более поразительной и совершенной. Казалось, что Альфи просто спит. Когда же Альфред наклонился и поцеловал его щечку, исходивший от нее холод поразил его в самое сердце – будто ударили в грудь ножом. Он ухватился за руку Элизы. Она пыталась утешить его, хотя горе захлестнуло и ее.

Когда некоторое время спустя они присоединились в кухне-столовой к Винсенту и Одре, Альфред огляделся, словно в тумане, и спросил дрожащим голосом:

– Почему? Почему у нашего маленького Альфи отнята жизнь? Он был всего лишь дитя и приносил всем одну только чистую радость… Скажите мне, почему его отняли у нас так жестоко?

Но ответа для Альфреда ни у кого не было.

22

Стоял золотой октябрьский день, один из тех чудесных дней бабьего лета, которые так часто случаются осенью, перед тем как суровая зима вступит в свои права. Небо цвета вероники было пронизано солнцем, а ветерок дул легкий, почти теплый.

«Какой прекрасный день, – подумал Винсент, подняв глаза к небу и наслаждаясь окружающим великолепием. – Надеюсь, такая погода продержится до конца уик-энда». Свернув с Таун-стрит, он ускорил шаг, услышав, как часы на церкви пробили три. Он направлялся по Ридж-роуд к фирме «Варли и Сын, Строители», стараясь не опоздать на встречу с мистером Фредом Варли. Был четверг, почти конец особенно трудной недели. Винсент безжалостно подгонял своих людей – постройка складского помещения на шерстяной фабрике Пинфолда к завтрашнему полудню должна быть закончена. Несомненно, мистер Варли именно поэтому захотел его видеть. Наверно, он поздравит его, к тому же ему и его бригаде причитаются премиальные.

При мысли о дополнительных, пусть и небольших, деньгах Винсент начал насвистывать, походка его приобрела легкость. Он дотронулся до шляпы, улыбнулся и кивнул, поравнявшись с женой священника возле его дома при Церкви Христа, а затем перешел через дорогу. Несколько секунд спустя он уже входил в контору строительной фирмы и приветствовал Морин, секретаршу мистера Варли.

– Салют, милашка, – сказал он, снимая шляпу и широко ей улыбаясь. – Мистер Варли послал за мной.

– Добрый день, Винсент, – ответила Морин и кивнула в сторону двери. – Можешь войти, он ждет тебя.

Мистер Варли говорил по телефону, но, как только Винсент показался в дверях, немедленно попрощался со своим собеседником, повесил трубку и сделал Винсенту знак войти.

– Вот и ты, дружище, ну входи, входи и присаживайся.

– Спасибо, мистер Варли. – Винсент опустился на стул перед столом хозяина. – Работа у Пинфолда будет закончена завтра к полудню, – сказал он, – парни постарались, мистер Варли. Я уверен, что вы будете довольны, когда увидите склад. Это хорошая работа, хотя я сам говорю это.

– Конечно, я уверен, что так и есть. Ты хороший работник и хороший мастер – самый лучший из всех, что у меня когда-либо были. Фред Варли откашлялся. – Поэтому мне так тяжело говорить тебе, что… К сожалению, у меня для тебя очень скверные новости, Винсент, очень плохие. Я собираюсь закрыть свое дело.

Винсент уставился на Варли, не в состоянии осмыслить услышанное.

– Закрыть? – быстро спросил он, подняв брови. – Закрыть фирму Варли?

– Ах, парень – с завтрашнего дня.

– О, мой Бог! – Винсент был потрясен. – Я не понимаю… – начал он и остановился, когда смысл сказанного наконец дошел до него.

– Я собираюсь объявить себя банкротом, у меня нет другого выхода, – сказал Варли.

– Но почему? В последние месяцы у нас было много заказов…

– Да, заказы были, парень, – прервал его мистер Варли, – но некоторые из этих мерзавцев пока ничего не заплатили, и я, черт побери, не имею понятия, когда они это сделают. Я работал в кредит чертовски долгое время, Винсент, и столько задолжал банку, что не смею просить еще, к тому же я сомневаюсь, что они дадут мне еще один заем. Я заложил все под завязку. – Грустно покачав головой, он закончил: – Есть только один выход – я должен сократить свои расходы. И только один способ сделать это… закрыть дело.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – пробормотал Винсент, с тревогой глядя через стол на хозяина. Он думал не только о себе, но и о других рабочих, которые завтра будут выброшены на улицу. Все они были женаты, кроме Билли Джонсона, напарника слесаря-водопроводчика.

– Естественно, парням я объявлю об этом сам, – сказал Варли. – Завтра. Я не стану перекладывать это на тебя и, как говорится, уклоняться от своих обязанностей. Я смогу выплатить зарплату за эту неделю, но это все. Мне очень жаль, но не будет ни выходного пособия, ни премий – ничего такого… Завтра ты получишь свои бумаги, Винсент. На твоем месте я бы сразу пошел и зарегистрировался в Управлении помощи населению. Чтобы начать получать пособие как можно скорее.

Винсент мрачно кивнул.

– Надеюсь, что смогу выпутаться из этой передряги, – заметил мистер Варли, вставая и явно желая закончить трудный разговор. – Положение в стране должно повернуться к лучшему. Депрессия не может длиться вечно. Знаешь, я собираюсь начать все снова и не в очень далеком будущем. И хочу сказать тебе: когда я опять открою свое дело, у меня будет работа, Винсент. Я очень надеюсь, что ты вернешься ко мне.

Винсент тоже встал.

– Спасибо, мистер Варли, конечно же, вернусь. Вы всегда очень хорошо ко мне относились, всегда были справедливы. И мне жаль, что ваш бизнес рухнул, действительно жаль.

– Да, парень, и мне жаль. И вдвойне обидно за тебя и остальных ребят. Я знаю, как трудно это будет для всех вас.

– Значит, увидимся завтра, мистер Варли. До встречи.

– До встречи, парень.

23

Сидя на скамейке на спортплощадке позади парка на Мурфилд-Роуд, Винсент Краудер курил сигарету. Он уже больше не замечал прекрасного бабьего лета, его прежняя веселая беззаботность улетучилась. Он был погружен в горестное раздумье о том, как заработать на жизнь для себя и Одры. Только позавчера он прочел в «Йоркшир пост», что число безработных в Англии достигло одного миллиона девятисот тысяч человек.

– Плюс один, – пробормотал он шепотом, – если я пополню их ряды.

Мысль о переходе на пособие ужаснула его. Но ему придется это сделать, потому что до тех пор, пока он не найдет работы, ничего другого ему не остается.

Когда он вышел из конторы Варли, у него было такое чувство, как будто его ударили в живот, и это ощущение не проходило. Двадцать минут назад он зашел в маленький парк, надеясь прояснить свои спутанные мысли и привести в порядок смятенные чувства, прежде чем вернется домой. Он был оглушен и обескуражен. Он считал Фреда Варли расчетливым и везучим дельцом, и ему ни разу не пришло в голову, что фирма может закрыться, а хозяин оказаться банкротом. Это доказывало лишь одно: никогда ничего нельзя знать наверняка.