Волей Повелителя Перемен

Сработало, и неплохо. Фигура Призывающего застыла, не в силах преодолеть гибельного очарования Хаоса. Гаингава взвыл и кинулся на Велемира с ножом, но, получив в грудь удар бронированным кулаком Скингера - отлетел в сторону и успокоился. И я для себя заметил, что как средство контроля низкоранговых противников, кулак всадника Хаоса работает не хуже, чем навык культистов.

Поскольку противомагические кандалы, захваченные в караване уже все были использованы - пришлось пользоваться дедовскими методами: кляп в рот, предотвращая использование вербального компонента, руки связать так, чтобы пальцем не шевельнуть - жестовый компонент тоже машет ручкой... В общем, архимага, способный творить заклятья мыслью, так не остановишь. А вот деревенский колдун... и даже довольно-таки могучий маг среднего уровня - окажется беспомощен.

Колдуна вытряхнули из плаща, в котором могли найтись небезопасные составы, и тщательно обыскали. Подозреваю, что последнее доставило обыскивающим мстителям немалое удовольствие, поскольку колдун оказался вовсе даже колдуньей: молодой девушкой, чье довольно-таки симпатичное личико было изуродовано сильным ожогом.

– Понятно, почему она подалась в колдуньи, - покачал головой Велемир, убирая с ладони Свет Хаоса.
– Но ты ошиблась, девочка, - сказало он на глазах приходящей в себя колдунье. Тебе нужна Жизнь, а не Тьма.

– Жизнь?
– хмыкнула у меня из-за плеча Мирина.
– Пятьсот монет за заклинание - и никаких проблем, не так ли?
– пленница задергалась, а культистка продолжила.
– Но откуда такие деньжищи у деревенской девчонки? Вот и подалась к тому культу, который сумела найти на землях Империи Света. Возможно - рассчитывая на мутацию Хаоса.

– Мутацию?
– заинтересовался я, открывая раздел соответствующего заклятья.
– Есть такое. Один шанс из двух - на смерть и погибель вечную. Да и за человека больше не примут, - прокомментировал я, прочитав описание мутации, которую с таким энтузиазмом принял Штур, и активировал Зрение Хаоса. Не то, чтобы я хотел что-то увидеть... но вот глаза при этом изменяются ну очень характерным образом.
– Ну что? Делаю?

Пленница дернулась, и заизвивалась, всячески демонстрируя, что здравый смысл ее покинул еще не окончательно, и шанс сыграть в ящик один к одному - кажется ей слишком маленьким. Впрочем, в отличие от Юлиуша, ее проблемы, судя по всему, поддавались менее радикальным решениям...

Между тем, ее соратника также упаковали, и мы были готовы выступить. Вначале пленников согнали к Ратуше, где большую часть отправили в камеры.

– Ждешь два дня, - на всю площадь заявил я коменданту.
– Если гильдия захочет выкупить - по сто золотых с головы (большего эти отбросы все равно не стоят, но с паршивой овцы - хоть шерсти клок)...

– Господин...
– комендант умоляюще посмотрел на меня, и я как-то сразу понял, о чем он хочет спросить.

– На твое усмотрение, - ответил я на не успевший прозвучать вопрос.
– Я установил нижнюю границу. Хочешь задрать цену на кого-то - задирай. Половину от разницы между тем, что сумеешь выторговать, и установленной мной ценой - оставишь себе.

Комендант радостно кивнул.

– А с теми, кого не выкупят?
– поинтересовался он.

– Как обычно, - спокойно ответил я.
– По выбору: рудники или Конопляная Тетушка9... Ну, это, конечно, для тех, кого ты не захочешь посадить на кол.

Судя по кривой ухмылке коменданта - он захочет. Чем-то, похоже, сильно достали его эти разбойнички.

Намеченного заранее крысообразного, я отвел в сторону, и огляделся вокруг, убеждаясь, что надлежащим образом проинструктированное оцепление "не заметило" нищего пьянчужку, старательно делающего вид, что его тут нет. Я кинул разбойнику тяжелый кошелек, убедившись, что "нищий" не видит его ошарашенного лица, и громко приказал выделить пинка на дорожку, что и было немедленно исполнено. Прости уж, парень, но мне совершенно неохота, чтобы кто-нибудь подумал на моего настоящего информатора. А ты... если повезет - успеешь удрать из города до заката... но вряд ли... поскольку "пьянчужка" уже отправился за тобой, пошатываясь чуть более старательно, чем это было бы натурально. Однако Ставр и его подчиненные, по моему знаку, повелись на эту игру, "не заметив" огрехов.

1 Хрюкер - начальная пехота орков. В Варкрафте grunt (англ. "хрюкать, ворчать") - это именно слабейший юнит Орды.

2 Тарханы - родовая знать Золотого каганата.

3 Дромон - гребное судно переходного типа от античной к средневековой галерам. Монера - гребное судно с одним рядом весел.

4 Амазонка - в данном случае имеется в виду женский костюм для верховой езды.

5 Куршея - проход между банками (скамьями гребцов) на галере.

6 Экспа (слэнг) - от англ. experience (опыт).

7 Данмеры - одна из народностей мира Нирн, где происходит действие серии игр "The Elder scrolls". Обитают в провинции Морроувинд, давшей название одноименной игре. Характерные черты внешности - пепельно-серая кожа и красные глаза.

8 Стих взят из книги Виктора Чиркова "Тропа плача".

9 Конопляная тетушка - виселица.

Мы же двинулись в другую сторону. Нас ждет Азир.

Эпилог

На боевой галерее донжона замка Азир, возвышавшегося над одноименным городком, гулял ветер. Возможно, что и тот самый лазурный Азир, ветер пророков и Видящих, давший имя замку, о котором проповедовал хозяин замка и всего домена.

Видящая Реалуэ поежилась. Горячий степной ветер, горько пахнущий полынью, сильно отличался от привычного легкого, прохладного ветерка ее родных лесов. Но, все-таки, он был лучше, чем отравленный злым чародейством ветер, раздувающий пожар над Олваирином. Эти видения раз за разом приходили к Реалуэ, и, даже выбери она путь Пророка - никаких сил не хватило бы, чтобы отвратить их. Слишком многим нужен и выгоден будет пожар Олваирина, слишком мало тех, кто хочет, а главное - может что-то сделать. Это и есть то, что называют "Судьбой" - сила многих выборов, совершенных в прошлом, либо предстоявших в будущем. Иногда пророк может вмешаться в эти выборы, навязывая линиям жизней определенный рисунок. Но не всегда, далеко не всегда.

Реалуэ смотрела на север. Туда, где за бескрайней степью, в густых лесах, хотя и представляющих собой лишь окраину Вечного леса, твердыни эльфов, возвышаются деревья, давшие приют ее Дому, и иным Домам эльфов. Домам, которым ныне угрожает уничтожение. Темной тенью нависал рок над судьбами ее родных и друзей.

Пророки отказываются от тонкости восприятия, от понимания деталей и всей ширины веера вероятностей, ради силы, способной эти вероятности изменить. Видящие поступают наоборот. И там, где пророк будет биться головой в стену чужих замыслов, отголосков бесчисленных пророчеств и слепой судьбы, для Видящей может найтись тропинка. Видящая не может изменить судьбу... но она может изменить себя, может выбрать из всех вариантов собственного поведения те, которые ведут в нужном ей направлении. К примеру - "не заметить" чужой интриги, оказаться "слишком занятой", когда дочь решится посоветоваться...

Но, все-таки отдать дочь - человеку... Это плохо связывалось с усвоенными Реалуэ взглядами на жизнь. И то, что это было необходимо - не делало данную необходимость сколько-нибудь приятной.

– Мама?
– Иримэ выскользнула на галерею, раздвинув завесу из вечно цветущего альмарита, выросшего здесь по слову Матери, откликнувшейся на просьбу дочерей своих. В легкой броне и с мечом и луком выглядела дочь Реалуэ как типичная воительница, лишь краешком вкусившая Силы, дарованной эльфам их Матерью, а не Видящая, осененная Ее благодатью в полной мере.