Вольф Мессинг

Что ж, если случай с чудо-яичком действительно имел место, то рационально объяснить его не так уж сложно, не применяя разного рода теории телекинеза. Можно предположить, например, что лечение пострадавшего языка яйцом предложил сам Мессинг и потому он заранее положил в штопальницу яичко — чтобы поразить воображение мальчика и побудить его с энтузиазмом поглощать прописанные ему в терапевтических целях сырые яйца.

Существует легенда, будто за год или за два до победы в войне Мессинг предсказал ее дату. Правда, не совсем точно. Якобы на одном из выступлений ему задали вопрос, когда же окончится война. Мессинг напрягся, побледнел и, наконец, промолвил, что он видит советских солдат на улицах Берлина 5 мая 1945 года. Примечательно, что в мемуарах Мессинга об этом предсказании не говорится ни слова. И неудивительно. Ведь посредством телепатии, то есть чтения чьих-то мыслей, невозможно было бы, при всем желании, предсказать день окончания войны. Так что здесь могла речь идти только о ясновидении, явлении мистическом, но, поскольку мемуары Мессинга как раз и призваны были разоблачать всяческую мистику, подобный сюжет здесь был явно неуместен.

По поводу предсказания Мессингом времени начала и конца Великой Отечественной войны существует несколько свидетельств. Так, по словам Эгмонта Львовича Месин-Полякова, Мессинг предсказал, когда и чем закончится война на одном из своих выступлений: «Но еще раньше он сказал об этом в Кремле: 22 июня 1941-го — начало, 5 мая 1945 года — окончание войны. Берия возмутился. У СССР был пакт о ненападении с Германией, а дата окончания войны казалась еще более нереальной — Мессинг пророчил целых четыре года сражений… Позднее, в мае 1941 года, выступая в концертном зале гостиницы “Москва”, Вольф предсказал одной девочке, которая собиралась в “Артек”, что ничего этого не будет. Эта девочка, ставшая впоследствии журналисткой, Татьяна Лунгина, написала книгу о Мессинге, будучи уже в Америке, куда она уехала».

Об этом предсказании, приведенном в книге Т. Лунгиной, мы уже писали — правда, оно было сделано не во время выступления, а перед ним, и лично ей, а не аудитории в тысячу с лишним человек. На первый взгляд оно производит сильное впечатление: «Нет! Ничего этого уже не будет!.. Ни фильма, ни поездки, НИ-ЧЕ-ГО!» Однако ничего необычного в предположении о скорой войне в июне 1941 года не было. Когда в 1960-е годы популярность Мессинга в СССР достигла пика, усиленно пропагандировался тезис о внезапности германского нападения как главной причине неудач Красной армии в начальный период войны. Поэтому подавляющее большинство людей, особенно тех, кто родились уже после начала войны или в момент начала войны были малолетними детьми, пребывали в глубокой уверенности, что накануне войны советские граждане, исключая отдельных провидцев, даже не подозревали, что война вот-вот начнется. На самом деле, многие современники, по крайней мере взрослые, видели, что к западным границам перебрасываются войска, что многие школы готовятся переоборудовать под госпитали, что существуют другие признаки близкой войны. Правда, все ожидали, что Красная армия быстро разобьет немцев — «малой кровью, могучим ударом» —? и пойдет освобождать народы Европы от фашизма.

Вольф Григорьевич перед войной немало ездил по приграничным областям Белоруссии, и слухи о возможности скорой войны до него наверняка доходили. Но одно дело — намекать на возможность скорой войны, и совсем другое дело — назвать точную дату, когда именно она разразится. В начале июня 1941 года точную дату начала советско-германской войны знали только Гитлер и несколько десятков министров и старших офицеров вермахта. И, судя по рассказу Лунгиной, Мессинг даже не пытался назвать дату начала войны. Кстати сказать, если бы война в 1941 году не началась, Татьяна скорее всего забыла бы о разговоре с Мессингом или связала бы его с неудачной попыткой съемок в Средней Азии.

Есть, впрочем, целый ряд рассказов, где Мессинг называет точные даты начала и конца войны. Один такой рассказ — это приведенный выше рассказ Месин-Полякова. Приведу еще два записанных мной рассказа об этом предсказании. Оба они принадлежат детям Михаила Васильевича Хвастунова — Наталье Хвастуновой и Михаилу Голубкову. Наталья Михайловна, которой доводилось встречаться с Мессингом, в беседе со мной рассказала: «Мессинг говорил, что предсказал в 1940 году или в начале 1941 года, но еще до 22 июня, что у Германии с Россией будет война, которая закончится советской победой между 3 и 5 мая 1945 года. Я считаю, что мысли можно читать, что будущее тоже можно предсказать. Хотя предсказаний судьбы Мессинг никому прямо не делал. После Победы Сталин прислал Мессингу поздравительную телеграмму, где подтверждал его предсказание, сделанное в закрытом выступлении перед военными. Сталина при этом не было, но ему сообщили. Мне кажется, я ее видела, но точно не помню».

Михаил Голубков, в отличие от сестры, с Мессингом никогда не встречался, поэтому о предсказаниях Мессинга он рассказывал со слов отца и своей матери Валентины Алексеевны Голубковой. Как он сообщил в беседе со мной, «отец рассказывал, что Мессинг говорил ему, что предсказал в 1937 году в Варшаве, что русские танки будут в Берлине в 1945 году».

Таким образом, все свидетельства о предсказаниях Мессинга, касающихся Великой Отечественной войны, за исключением воспоминаний Татьяны Лунгиной, не являются прямыми. Практически все свидетели рассказывали о предсказании начала или конца войны, ссылаясь на слова самого Мессинга, причем сказанные через много лет после окончания войны. Нет ни одного прямого свидетеля, слышавшего, как во время своего выступления перед многолюдной аудиторией то ли в Новосибирске, то ли в Иркутске, то ли в Омске Мессинг за два года до конца войны предсказал, что она кончится в мае 1945 года, когда советские танки будут в Берлине. И это само по себе наводит на размышление. Если бы Мессинг так поразительно точно, с ошибкой всего на несколько дней, предсказал еще в 1943 году советскую победу в мае 1945-го, то кто-то из зрителей наверняка запомнил бы такую поразительную сбываемость предсказания по вопросу, волновавшему не только весь советский народ, но и все человечество. А если бы запомнил, то наверняка поделился бы этим удивительным фактом с журналистами. Однако все сведения о предсказаниях победы появились в печати только в изложении друзей Мессинга, причем лишь с его собственных слов. Тут одно из двух: либо Мессинг вообще никогда не предсказывал даты окончания Великой Отечественной войны, либо предсказания были, но в крайне неопределенной форме, примерно в такой же, в какой Мессинг предсказал Лунгиной начало войны. Поэтому после Победы об этом предсказании никто не вспомнил.

Глава восьмая Король эстрады

После окончания войны слава Мессинга неуклонно возрастала. Этому немало способствовали публикации в газетах о том, что «профессор-патриот» пожертвовал средства на строительство двух боевых самолетов. Помогла и благодарственная телеграмма от Сталина, которую Вольф Григорьевич мог предъявлять не только в концертных, но и в других, более серьезных организациях. Может быть, из-за этой своеобразной «охранной грамоты» Мессинг не попал в опалу во время известной послевоенной кампании «борьбы с безродными космополитами».

После войны Мессинг вместе с женой-москвичкой поселился в Москве. Четыре года им пришлось жить в гостинице «Москва», и лишь позднее им дали маленькую квартиру на Новопесчаной улице. Вот что вспоминает в своей биографии Мессинга писатель Варлен Стронгин: «Я впервые увидел Вольфа Мессинга в конце 1947 года на сцене Государственного еврейского театра на Малой Бронной, которым руководил народный артист СССР Соломон Михайлович Михоэлс (тогда Варлену Львовичу было всего 15 лет. — Б. С.). Вечер состоялся в понедельник, в выходной для актеров день, и значительно пополнил бюджет малопосещаемого тогда театра. Намечался разгром еврейской культуры, и слова “еврейский буржуазный национализм” были у всех на слуху. Люди боялись ходить в этот театр. Кое-кто, чтобы помочь ему, покупал абонементы, но на спектаклях не появлялся. Зато на вечере Вольфа Мессинга зал был набит до отказа. Стулья поставили даже в центральном проходе. И несмотря на то, что вскоре в моей семье наступили тревожные времена и в феврале 1948 года был арестован отец — директор государственного издательства еврейской литературы “Дер Эмес” («Правда»), — концерт Вольфа Мессинга поразил меня настолько, что я и сейчас, спустя полвека, помню до мельчайших подробностей все опыты этого чудо-человека.

Из зрительного зала, освещенный прожекторами, он казался волшебником, но недобрым и веселым, с легкостью творившим любые чудеса, а сосредоточенным и взволнованным. На каждый удачный эксперимент со зрителями Вольф Мессинг затрачивал немало энергии, вежливо кланялся рукоплескавшему залу и через мгновение уже работал снова, с напряжением всех своих физических и умственных сил. К концу вечера на его лбу выступили капельки пота».

Рассказ Стронгина — едва ли не единственное свидетельство о связях Мессинга с еврейской общиной в СССР. Это — одна из наиболее таинственных страниц его биографии, хотя, положа руку на сердце, следует признать, что не таинственных, проясненных страниц в биографии Мессинга практически нет. Разве что время, место и обстоятельства его смерти не вызывают сомнений.

Не доверять рассказу Варлена Стронгина, как кажется, нет оснований. За концертом Мессинга в ГОСЕТе последовали трагические события — убийство Михоэлса агентами МГБ в январе 1948 года, арест отца Стронгина, закрытие Еврейского антифашистского комитета и ГОСЕТа, открытые гонения на еврейскую культуру. Так что вечер Мессинга и его время могли особенно твердо отпечататься в памяти пятнадцатилетнего подростка. И устройство концерта в театре Михоэлса в тот момент, когда тучи над еврейской культурой в СССР все больше сгущались, следует признать настоящим гражданским поступком. Тем самым Мессинг продемонстрировал, что ему небезразлична судьба евреев и еврейской культуры на своей новой родине, хотя с публичными заявлениями в их поддержку он никогда не выступал, хорошо усвоив правила игры. Надо также учитывать, что тогда Михоэлс воспринимался советскими евреями в качестве их неформального лидера. К тому же он пользовался большим авторитетом в мире, особенно среди еврейских общин. Поэтому Сталин предпочел не судить его показательным судом, а просто убить, представив убийство в качестве несчастного случая. И, разумеется, Мессинг поддерживал контакты не только с Михоэлсом, но и с другими видными представителями еврейской диаспоры в СССР, только ни он, ни они об этом мемуаров не оставили.

О возможных связях Мессинга с еврейской общиной и сионистским движением в СССР мы еще поговорим. Пока же только отметим, что никаким гонениям в эпоху борьбы с космополитами Мессинг не подвергался — его не громили в прессе, не изгоняли с работы и даже не ограничивали в количестве и географии выступлений. Концерт в ГОСЕТе породил впоследствии легенду, будто Мессинг в 1952 году приходил к Сталину просить прекратить гонения на евреев и даже предсказал смерть диктатору через несколько месяцев, как раз в иудейский праздник Пурим. Разумеется, это только легенда, как и рассказ о том, что Мессинг предсказал катастрофу самолета в Свердловске, на котором должен был лететь сын Сталина Василий вместе с опекаемой им хоккейной командой ВВС. Тогда генералиссимус якобы распорядился, чтобы Василий ехал в Свердловск поездом. Тут не слишком достойно выглядят не только Сталин, но и сам Мессинг. Почему он не настоял, чтобы рейс вообще был отменен? И как быть здесь с причинностью и с предсказанием будущего вообще, если предсказание Мессинга изменило предсказанную реальность, поскольку Василий Сталин остался жив? Непонятно также, почему Сталин, пожалев сына, не пожалел самолет с его экипажем и хоккейной командой. Это был явно не государственный подход, а Иосиф Виссарионович был завзятым государственником и без нужды людей, по крайней мере из числа элиты (в данном случае — спортивной), а тем более дефицитную авиатехнику, старался не губить.