Волхв пятого разряда

Он опорожнил бокал и сел, его примеру последовали гости. Несколько минут в беседке слышался лишь приглушенный звон приборов о тарелки. В дверном проеме показался повар и, получив кивок от Николая, принес поднос со скворчащим мясом. Официанты помогли раздать его гостям и вновь наполнили бокалы. Акчурин встал со своим в руке.

– Ты, Боря, хвастаешься, как славно выполнил задание, – сказал Касаткину-Ростовскому, – я, между прочим, справился б не хуже. Немецкий тоже знаю.

– Наслышан, – хмыкнул князь. – Как айне кляйне швайне хунд марширен вдоль по штрассе. Лицом так вовсе фон барон германский.

Волхвы захохотали, Акчурин – вместе с ними. Всем стало ясно: подполковник прикололся.

– Теперь серьезно, – продолжал татарин, когда все успокоились. – В том, что мы успешно справились с задачами, заслуга нашего наставника. Он обучил нас, разработал операции, а нам осталось только выполнить. Я мусульманин. Пророк, да будет мир ему и благословение, говорил: «Не из моей общины тот, кто не уважает старшего, не милосерден к младшему и не отдает должное тем, кто обладает знаниями». За нашего наставника! Пускай хранит его Аллах!

И мусульманин тут же выпил, что никого не удивило. Ведь есть в беседке крыша? Есть. Под ней Аллах не видит – так, по крайней мере, утверждал Акчурин. Веселье набирало обороты, когда в беседку заглянул оставшийся в автобусе водитель. Его сытно накормили, и водитель ждал, когда волхвы закончат посиделки.

– Ваше сиятельство! – он подбежал к Несвицкому. – Там к вам приехали.

– Кто? – удивился Николай.

– Какая-то важная персона. Два автомобиля, один с охраной, офицеры. Один из них велел позвать вас.

Николай пожал плечами.

– Я скоро, – сообщил заинтригованным волхвам и отправился к калитке. За ней и вправду обнаружились автомобили – большие, черные. Возле одного застыли офицеры в отглаженных мундирах с орденами. Один из них, завидев Николая, открыл заднюю дверь автомобиля. В проеме показались ножки в сиреневых туфлях, такого ж цвета платье, и наружу выскользнула молоденькая девушка в шляпке, с сумочкой в руках. Несвицкий вытянулся: к нему пожаловала великая княжна Екатерина. Кого он менее всего ждал здесь увидеть, так это цесаревну. С чего она в Царицыно?

– Желаю здравствовать Ваше императорское высочество! – гаркнул Николай.

– И вам того же, князь! – ответила Екатерина и улыбнулась. – Мне доложили, что у вас гостит князь Горчаков. Мне нужно его видеть.

– Прошу! – Несвицкий сделал жест рукой по направлению к калитке.

– Господа! – обратилась Екатерина к своей охране. – Ждите меня здесь. Князь защитить меня сумеет, к тому же, как мне сообщили, там взвод волхвов. Николай Михайлович, предложите даме руку.

Так, рука об руку, они вошли в беседку. При виде их волхвы оторопели. Наследницу они, естественно, узнали. И первым сообразил князь Касаткин-Ростовский.

– Господа офицеры!

Волхвы вскочили, вытянувшись.

– Добрый день, господа, – приветствовала их Екатерина. – Извините, что помешала вашему застолью. Я ненадолго.

– Вы не помешали, вы его украсили, – Борис галантно поклонился.

– Льстец! – Екатерина погрозила ему пальцем. – Я здесь с поручением от императора. Князь Горчаков, прошу ко мне.

Юрий выбрался из-за стола и, бледный от волнения, приблизился к цесаревне. Встав, принял стойку «Смирно!».

– За беспримерный подвиг по защите граждан союзного нам государства, уничтожение новейшей батареи ПВО противника указом императора Варягии князь Горчаков удостоен ордена Андрея Первозванного, – торжественно объявила Екатерина, после чего достала из сумочки коробочку, обтянутую красным бархатом, и вручила ее волхву. – Поздравляю, князь! Носите с честью.

– Служу империи! – выпалил Горчаков.

– Ура герою! – улыбнулась цесаревна.

– Ура! Ура! – с воодушевлением закричали офицеры.

– Моя миссия исполнена, – сообщила Екатерина, когда они умолкли. – До свиданья, господа. Надеюсь, вновь увидеть вас на очередном вручении наград. Империя вас не забудет.

– Ваше императорское высочество, – не удержался Николай. – Окажите честь и разделите с нами трапезу.

– Хотелось б, князь, – наморщила нос цесаревна, – в таком блестящем окружении… Как мне сказали, здесь лучшие волхвы империи. Но, увы, мой график очень плотный. Только сегодня меня ждут летчики, а после них – артиллеристы. А завтра – бронетанковые части, потом мотострелки.

«Император прислал наследницу, чтобы поднять дух в частях перед наступлением, – догадался Николай. – Умно. Вон как ребята на девчонку смотрят! Скажи она сейчас им слово – и порвут любого». Он бросил взгляд на повара и официантов, застывших у стены. В их глазах читалось обожание. Мало того, что пригласили обслужить блестящих офицеров, приехавших в республику, так еще свезло увидеть цесаревну. Восторг и радость…

– Проводите меня, князь, – прервала его мысли цесаревна.

Николай подал ей руку, и они направились к калитке. Но на полпути Екатерина вдруг остановилась.

– Николай Михайлович, на пару слов. Мне сообщили: вы отказались возглавлять мою охрану. Могу узнать я, почему?

– Мне нравится лечить людей, – Николай пожал плечами. – Двор и все эти интриги не для меня.

– Карьера вас не интересует?

– Абсолютно.

– Мне так и говорили, – она вздохнула. – Николай Михайлович, то я сейчас скажу, должно остаться между нами. Вы обещаете?

– Клянусь.

– Вы мне очень нравитесь, и я хотела б видеть вас с собою рядом. Понимаете, о чем я?

«Ничего себе заявка! – мысленно воскликнул Николай. – Девчонка захотела себе куклу».

– Ваше императорское…

– В Архангельском вы звали меня по имени, – прервала его наследница.

– Как скажете, Екатерина, – кивнул Несвицкий. – Вас не смущает то, что я женат? Что мы с Мариной ждем ребенка, а недавно приняли в семью сиротку, которую впоследствии удочерим?

– Все это решаемо, – не сдалась наследница. – С женою можно развестись, а детям обеспечить содержание.

– А если я ее люблю и не хочу с ней расставаться? – закипая, спросил Несвицкий.

– Вас не привлекает возможность стать супругом будущей императрицы?

– Нисколько!

– Дед был прав, – вздохнула цесаревна. – Вы не тщеславны. Что ж, очень жаль. Прощайте, князь, не провожайте!

Она направилась к калитке, Несвицкий посмотрел ей вслед, пожал плечами. «Рассказать бы обо всем Марине, – подумал, хмыкнув. – Меня царицей соблазняли, но не поддался я. Клянусь!»[4] Он засмеялся и пошел к беседке. Гостей застал за увлекательным занятием: они разглядывали орден Горчакова, пустив награду по рукам. Акчурин и Касаткин-Ростовский в этом не участвовали, поглядывая снисходительно – у нас-то, дескать, есть такой.