Волхв

Морось не утихала. В растянувшихся и оттого болтающихся на ноге ботах хлюпало. С каждой ветки, стоило ее только тронуть, слетали крупные холодные капли. И почти обязательно несколько попадали за шиворот. Горий поднимал плечи и вертел шеей, разгоняя мурашиков на спине. И только волхв, казалось, вообще не замечал неудобств. Шагал себе и шагал. Парень поначалу пытался уворачиваться от потоков воды с деревьев, но скоро, промокнув насквозь, перестал. Только запахнул плащ потуже и, ссутулившись, спрятал озябшие руки под мышками.

Горий уже полчаса двигался за широкой спиной ведуна и, чтобы не отстать, ему приходилось то и дело переходить на трусцу. Еще дальше — парень несколько раз оглянулся — мелькала среди молодых стволов фигура деда. Но пока догнать их он или не хотел или не мог.

Внезапно в стороне, там, где вдоль старой просеки шел густой ельник, раздался короткий недовольный рык. Горий обернулся на звук и… влепился лицом в твердую, словно деревянную, спину резко остановившегося ведуна. Тот даже не пошевелился. Горий отстранился, потирая ударенную щеку, и тоже замер.

— Тихо, — прошептал Белогост. — Не шевелись.

Команда была лишней — парень и так боялся даже ногами переступить, чтобы не привлечь зверя. А вот Несмеян слов волхва, как и медвежий рык до этого, похоже, не слышал. Горий увидел, что он продолжал приближаться, не особо заботясь о тишине передвижения. Парень хотел жестом как-то дать понять деду, чтобы тот остановился, но старик на него не смотрел. Вдруг волхв поднял руки и сжал ладонями виски. Он попытался что-то сказать Горию, но побелевшие губы не послушались, и ведун медленно начал оседать. Горий растерялся и снова беспокойно оглянулся. Что происходит с ведуном? Как же дать знак деду? Вопросы застряли в голове парня, вызвав короткую, всего на пару мгновений, заминку. Расстояние быстро сокращалось. Старик находился от внука уже шагах в двадцати, когда, наконец, поднял голову и тут же встретился глазами с ожесточенным взглядом Гория — парень приходил в себя и уже был готов действовать. Он резко замахал руками, сигнализируя деду об опасности. И в этот момент из-за ближайшей елки на Несмеяна молниеносно, словно брошенной сильной рукой копье, выскочил здоровый медведь и в мгновенье ока оседлал ничего не успевшего понять старика. Следующие мгновения полностью выпали из памяти Гория. Парню потом рассказал ведун, что он бешено закричал что-то похожее на «айя…а…а» и, сломя голову, бросился на медведя, выхватывая меч из ножен. Эта психическая атака и спасла Несмеяна. Косолапый не мог не оглянуться на стремительно приближающегося паренька, хотя бы из любопытства. Но то, что он увидел, ему явно не понравилось. Медведь распахнул огромную пасть во всю ширину и свирепо зарычал. В следующий момент он оставил старика и, роняя капли пены из раскрытой пасти, рывком развернулся навстречу Горию. Парень уже находился в двух шагах и заносил меч для своего, наверное, последнего в жизни удара. Что для матерого зверя удар юноши, который он к тому же видит заранее? Но вмешалось провидение в виде старика Несмеяна, который в то же самое время, ничего не видя вокруг из-за заливающей глаза крови, на ощупь стянул с пояса нож и, приподнявшись на руке, со всей силы всадил клинок в медведя, ориентируясь только на его страшное рычание. Говорят, Боги покровительствуют смелым до сумасшествия: нож вошел точно в ухо косолапого. Тот захрипел и замотал бешено головой, на короткие сиги потеряв ориентацию от боли. Сразу ставшая скользкой рукоятка ножа вырвалась из руки старика, и он без сил повалился на землю. И в следующий миг грозный меч Гора обрушился на взъерошенный загривок зверя. Острый край, легко разрубающий гвозди, вошел глубоко, разрубив позвонки и распластав медвежью шею почти пополам. И все равно уже умирающий зверь еще успел махнуть лапой и зацепить страшными когтями парня. Гория крутануло, и он, не выпуская оружие, отлетел в сторону. Молодые деревца согнулись, удерживая легкий вес парня. Спружинив, они же помогли ему с легкостью подскочить. В горячке схватки он не почувствовал боли и даже не понял, что ранен. На напряженных ногах Гор шагнул вперед и тут сообразил, что короткий бой окончен. Медведь лежал на боку, его откинутая голова со страшной раной не оставляла сомнения в смерти зверя. Горий, держа меч на изготовке, начал быстро приближаться к косолапому. Тот по-прежнему не двигался. Парень бросился к застонавшему деду. Упал рядом на колени и приподнял голову старика. На первый взгляд, раны на голове были очень серьезными, кровь пузырьками вытекала из порванного горла. Позади раздались неуверенные шаги. Гор стремительно обернулся. Пошатываясь, подходил бледный ведун. В руке болталась его котомка. Он тоже опустился на колени и тихо, но твердо отодвинул Гора. Парень не стал перечить. Отпустил деда, который пытался ладонью оттереть кровь на глазах, и отстранился.

Везде по траве текла кровь. И старика, и медведя, и только сейчас Гор понял, что и его собственная. Кровоточила рана в боку. Он наклонил голову и рассмотрел ее внимательней. Несколько глубоких рваных ран пересекали ноющие кости. Похоже, одно из ребер или треснуто, или сломано. В целом, ничего страшного для мужчины нет.

В этот момент ведун, быстро приходящий в себя после непонятного приступа, потянулся к котомке. Горий пододвинул ее поближе к нему. Тот быстро развязал горловину и, порывшись, достал из глубины маленькую коробочку.

— Иди сюда, помогать будешь.

Горий с готовностью качнулся вперед.

— Нарви сухой травы и оботри кровь на шее и голове, — ведун раскрыл коробочку и пальцем набрал густой коричневой смеси.

Горий пополз на коленях вокруг и, торопясь, начал дергать свежую зелень. Собрав приличную охапку в ладонь, он подобрался к деду, который теперь лежал неподвижно и лишь поглядывал на суету вокруг него, и насколько смог, оттер старую кровь.

— Довольно, — ведун дождался, пока парень отодвинется, и широким мазком нанес смесь на раны деда. На шее и на голове. Присмотрелся и нанес еще и на руку, чуть повыше локтя, где тоже, оказалось, кровоточил глубокий шрам.

Горий заметил, что мазь прямо на глазах начала твердеть и менять цвет. Кровотечение сразу стихло. Несмеян лежал бледный с закрытыми глазами и, казалось, не дышал.

— Ты как? — повернулся к парню ведун. — Идти можешь?

— Могу, — Горий закивал головой.

— Тогда дуй в лес, выруби пару лесин — носилки будем делать. Несмеян сам не дойдет.

Горий легко поднялся и поудобнее перехватил меч. Конечно, рубить оружием деревья — святотатство по отношению к мечу, и в другой ситуации Горий с негодованием отверг бы это предложение. Но сейчас было не до церемоний — в любой момент дед мог отдать богу душу.

— Ты, меч, на меня обиду не держи, — тихо бормотал Горий, выбирая подходящую березку. — Надо деда моего — единственного родича от Мары спасти. Рано ему еще в Ирий уходить. Так что потерпи… — Парень размахнулся, и первая лесина с косо срезанным торцом упала у его ног.

К счастью, до хутора от места хватки было не далеко, не более версты. Но и эти сажени дались Горию не просто. Ныло в боку, дрожали от перенапряжения руки и ноги. Адреналин, впрыснутый в кровь услужливым организмом перед схваткой с косолапым, заканчивался, и парня начинало трясти. Это ведь был его первый серьезный бой. Пусть и со зверем. Но зверем непростым. По дороге ведун коротко объяснил, что с ним произошло. Белогост признался, он неверно оценил силу колдуна. Удаляясь по хребту в противоположную от хутора сторону, тот почувствовал, что делает что-то неправильно, и решил перестраховаться. Он мысленно нашел ближайшего косолапого и забрался ему в голову. Белогосту и Донским просто не повезло — этот мишка гулял неподалеку от просеки, по которой они шли. Колдуну не составило труда обнаружить маленький удаляющийся отряд. Сообразив, что его, мягко говоря, одурачили, он нанес сильнейший ментальный удар по ведуну, а подвластного ему медведя бросил на самого опасного, на его взгляд, после Белогоста бойца — деда Несмеяна.

— К нашей удаче, он не принял в расчет тебя, — ведун шагал впереди и говорил, не оборачиваясь. — Ну, а твоя сумасбродная, а потому неожиданная атака на косолапого-колдуна вообще застала его врасплох. Он не успел не то, что ударить тебя ментально, тогда нам всем, наверняка, конец пришел бы, но и даже защититься самому. Правда, каким-то чудом он успел выскочить из образа погибающего медведя, а жаль… — ведун помечтал, подняв глаза. — Было бы намного проще дальше воевать, не успей он спастись и отдай концы вместе с животным. — Ну, да что теперь, будем работать с тем материалом, какой есть… Так вот мы и спаслись, — подытожил Белогост, останавливаясь около своей избы и опуская носилки на землю.

А в следующий момент он уже пристально разглядывал незнакомых Гору охотников, приветливо поднявшихся навстречу с крыльца. Их было пятеро, все чем-то неуловимо похожие друг не друга. Крепкие бородатые русичи, с луками за спинами и ножами на поясах. Все в кожаных поршах*, расшитых на воротах рубахах и легких шапках из сосновых корешков, которые они, поднимаясь, сразу же скинули и сейчас мяли в здоровых кулачищах. Среди них выделялся один — невысокий, но необычайно широкий в плечах, про такого говорят: сам себя шире. В его фигуре не было ни капли жира, только широкие тяжелые кости, высокие жилистые плечи и неожиданно добродушный взгляд синих, как два озера, глаз.

— День добрый, родноверы, — заговорил мягким голосом богатырь и низко до пояса склонился перед ведуном.

За ним наклонились и другие пришельцы. Этот жест, не желая оскорбить охотников, тут же повторил и Горий. Белогост тоже ответил на поклон и, уже немного расслабившись — свои, с интересом уставился на них.

— Мы из Ураевки, Миловы, — продолжил ширококостный, — меня зовут Давило, это мои братья. — Он повел рукой на своих спутников. — Олбран, — крайний охотник, самый старший после Давилы склонил голову. — Велитарх, — кивок головы следующего, — Заруба и Ратигор, — он дождался, пока они кивнут. — Мы пришли к тебе Белогост по поручению старейшин, звать на праздник Купалы. Будь добр, не откажи почуровать.

Ведун кивнул головой, принимая к сведению их слова:

— Позже поговорим, судари, — сейчас надо другу моему помочь — он крепко ранен.

Охотники живо спустились с крыльца и заглянули за спину ведуну:

— Что с ним? Косолапый помял?

— Да, мишка, помогите его в избу занести.

Все пятеро дружно разбежались по сторонам носилок. Десять рук одновременно подхватили неподвижного Несмеяна и легко понесли в избу вслед за ведуном. Горий придержал дверь.

В горнице Белогост вытащил из-под лавки крынку с намоленой водой и достал из ларя еще какой-то травяной смеси. Попросив охотников отойти, подсел к деду. Несмеян был бледен и почти не дышал, во всяком случае, Горий его дыхания не слышал. Он присел у стола, положив меч на колени. Ратигор — он, похоже, был самым младшим из братьев, всего на пару лет старше Гора, с интересом глянул на оружие: