Волк 10: Лихие 90-е

— Я тут твою долю привёз, — сказал я. — С нашего дела в Чите. Обещал вам двоим, а ты за ней не заходишь.

— Это, Волк, — Слава задумался и потёр лоб. — Оставь их у себя, прокрути, ты же как-то умеешь. Всё хоть побольше будет. А то я их на шмотки да на тачку новую просру, жалко потом будет. У меня деньги вообще не задерживаются.

— Я вот тоже не стал брать, — влез Женя. — Волк говорит, баксы ещё скоро пригодятся, у него и оставил. Потом заберу.

— Вот только, — Слава поднялся. — Дай мне из них десять кусков.

— Без проблем, — я полез в портфель и достал оттуда одну пачку долларов.

— Там это, видели по телику? — он показал на пыльный телевизор. — Сёма Леонтьев скоро вернётся, весь день показывают по ящику. Из-под Читы который, помнишь, Коваль?

— В натуре, живой он? — Женя удивился. — Думал, всё ему, кранты.

— Ща, — Слава поднял руку, глядя на старенькие часы с кожаным ремешком. — Ща новости скоро будут, должны ещё раз показать.

Он включил телевизор, а вскоре и правда, показали то, о чём говорил Слава.

На больничной койке сидел тощий лысый парень в пижаме, очень истощённый, с усталым взглядом. По загару видно, что его совсем недавно обрили, потому что лицо тёмное, а макушка белая.

— В плену был два года, — пояснил Слава. — Выкупили недавно, домой скоро поедет. И эта до него до***сь.

Надменного вида репортёрша, одетая в белый костюм, тыкала в лицо парню микрофон.

— И чем вы там занимались? — высоким скрипучим голосом спросила она.

— Работал, — пробурчал парень.

— Работа на свежем воздухе — что в этом может быть плохого?

— Кто не работал, того держали в яме. Или били, или калечили. Или пальцы резали, если выкуп долго не платили.

— Ну вот зачем вы на них наговариваете? — репортёрша выпрямилась и с обидой посмотрела на парня. — Будто это какие-то бандиты. Пусть вы и сильно обижены на них, но эти люди сражаются за свою свободу, и ложные обвинения в их адрес говорят о вас не лучшим образом…

Парень только хотел ответить, что он про это думает, но картинка сменилась. Показали посредника, какого-то бывшего сотрудника КГБ, только его лицо прикрыли мозаикой и изменили голос, а потом появился мой недавний знакомый. Платонов сидел за столом, на котором стояла корзинка с фруктами, и охотно давал интервью.

— Дело в том, что в плену находится очень много наших сограждан, — мягким, вкрадчивым голосом говорил Платонов, глядя прямо в камеру. — И на них всем плевать, и властям, и командованию армии, и спецслужбам. Но наш фонд проводит работу по возвращению ребят, и результаты вы видите, очередные пленники получили свободу и скоро будут дома. Мы сами договариваемся с представителями вооружённых сил республики Ичкерия и вызволяем наших пацанов из плена.

— П*** как дышит! — не скрывая злости вскричал Слава. — Переговоры он проводит! У Сёмы родители дом продали, машину, ссуду в банке взяли, и только тогда смогли выкуп заплатить! Всё село им помогало! Посреднику только десять тонн ушло! А этот, сука, примазался!

— Ты для этого деньги взял? — спросил Женя спокойным тоном. — Сёме передать?

— За выкуп-то его родаки всё отдали, что было. Хоть часть им передам, — Слава, не привыкший афишировать свою помощь, смутился. — Может, сами как-нибудь выход туда найдём, Волк? На этих чехов? Много кого из ям вытащим, а пацаны благодарны нам будут.

— Посмотрим, Слава, — я задумался. — Посмотрим, что можно сделать. Стой, мысль у меня есть… А ведь если… погодите-ка.

Я взял со стеллажа молоток с рукояткой, перемотанной синий изолентой, и просто начал его крутить, чтобы чем-то занять руки, пока думаю. А мыслей шло много, ушло немало времени, пока я сложил всё в голове.

— Это дело нелегальное, — сказал я, промолчав минут пять, не меньше. — Но если мы сможем найти связи с местными тейпами, полевыми командирами и прочими, сможем выкупать пленных сами, без левых посредников. И не как Платонов, который мордой светит перед камерой, а всерьёз, чтобы людей вытащить, ведь не все могут позволить себе выкуп. Этим заработаем себе репутацию и связи. И много кто захочет поквитаться, пойдёт к нам. Но главное даже не это, а другое.

— А что? — тихо спросил Женя.

— Разведка. Узнаем, что там творится и кто чем живёт. Чтобы тот, кто держит у себя рабов, своё получил с доставкой на дом. Это всё пригодится через год, когда начнётся новая война, а она начнётся. Войска будут знать, что там происходит, а не пойдут вслепую. Но нужен спец, серьёзный спец для такой работы, — я задумался. — Такой может быть у Ремезова. У него может быть знакомый отставник, кто готов нарушать такие правила и работать, как нам нужно.

— Лучше с армейской разведки кого-нибудь, — предложил Слава. — У этого майора, знакомого Мишани могут быть такие, кто работу себе ищет.

— Да, я ему тоже это предложу. И ещё нужен кто-то из бандитов и прочих, кто с боевиками сотрудничает. Братва-то с ними часто сделки совершает, можно будет выйти на кого надо. И вот раз, и у нас двойной агент.

— А деньги? — Женя нахмурился. — Деньги на это надо большие. Найдём?

— Найдём, — я кивнул на телевизор, где снова сидел Платонов и умничал. — Никто его с нами связываться не просил. Вот пусть он и заплатит за это. Как раз скоро увидимся. Но к этому надо подготовиться. Завтра поеду в Читу, встречусь там с парой человек. Чтобы он не расслаблялся потом, мы за него крепко возьмёмся.

— Он вообще должен пожалеть, что с нами связался, — Слава хмыкнул.

— Ещё как. Легко не отделается.

Глава 10

Меня часто зовут на подобные сборы, торжества и праздники. Вот позвал и Лёня Лесняков, у которого сегодня день рождения. Отмечать он решил дома, потому что ходить по кабакам ему с больной спиной тяжело.

Когда пришли мы втроём с Женей и Славой, то в самой большой комнате уже поставили раскладной стол, и попросили у соседей ещё два, чтобы влезли все гости, парни пошли их забирать. Стульев не хватало, поэтому на них положили доски и накрыли их одеялами и покрывалами.

На столы расстелили скатерти, заставили всё графинами с водкой и компотами, принесли бокалы, рюмки и маленькие тарелки, а вскоре искали место для больших тарелок с холодными закусками и салатами. Горячее будет потом, когда все выпьют, а в конце будет торт.

На кухне гремели посудой. Тогда для торжеств в основном готовили всё сами, а не заказывали, вот сейчас там доделывали последние приготовления, разминая картошку в пюре и нарезая хлеб.

Телевизор был включён, по нему показывали «Тему» с Юлием Гусманом, но звук убавили до нуля. Вместо этого включили музыкальный центр, сейчас оттуда пел Шевчук, «Рождённый в СССР».