Волк 2: Лихие 90-е

Мужик, который представился Трофимычем, был учителем труда в школе, но на лето был готов поработать, и ещё у него были непьющие знакомые. Ну, непьющие на то время значило просто, что человек просто пьёт реже, чем остальные, но вроде это люди серьёзные и искали заработка. Обсудил с Трофимычем смету, но пока ничего не платил, ещё обговорю со своими. Может, у них есть знакомые, которые сделают лучше.

Закончив и с этим делом, отправился в больницу, ведь на получение лицензии охранника была нужна медкомиссия. Вопрос в целом закрыть хотелось быстро, но ещё лучше, чтобы мы прошли все разом — я, Женя, Ярик и Артём, чтобы оформлять всё одновременно. Это наши первые официальные сотрудники.

Немного побродил по коридорам, поболтал с разными докторами, посмеялся с симпатичной рыженькой медсестрой, которая курила на лестнице, послушал сплетни. Думаю, этот вопрос с комиссией решим быстро и недорого.

А уже на самом выходе из больницы я встретил ещё несколько знакомых. Тамара, одетая в зелёную спортивную куртку, помогала спуститься по лестнице своей бабушке, которая опиралась на костыль.

— О, уже выписались, баба Дуся, — сказал я.

— А? — она повернулась ко мне. — А, это ты, Лёша!

— Максим, — виновато посмотрел на меня, поправила её Тома. — Забыла? Он же нас увозил тогда.

— Так и говорю же, Лёша, — бабушка с подозрением посмотрела на меня. — А мы тут идём через эти лестницы, лестницы, лестницы. Уже домой хочу, надоело здесь. Лучше дома помирать.

— Это ещё не скоро. Давайте хоть такси вызову, — предложил я.

— Ну, Максим, дорого же, — Тамара развела руки. — Дядя Гриша приехать обещал через час.

— Ждать его будете по этой жаре, что ли? Поехали.

Не слушая возражений, я показал им на скамейку, а сам перешёл дорогу у больницы, где как раз на стоянке собирались машины такси, стоящие без дела.

Полный мужик на красном 412-м москвиче согласился нас подвезти. Он даже помог бабушке сесть, только дверь у него никак не закрывалась, водитель несколько раз с силой хлопал, пока у него не вышло.

Я сел на переднее сидение и повернулся назад к Тамаре, но водитель решил поболтать.

— Слышали? — сразу сказал он. — Братва ночью стрелялась! Какого-то авторитета, говорят, завалили.

— Да они каждый день убиваются, — невозмутимо заметила баба Дуся. — Стреляют и стреляют, их в больнице полные палаты уже. Ещё вместе кладут и Крюковских, и Гошиных, и Лукинских, они там дерутся потом друг с другом, и их опять лечат.

— Баба Дуся, уже разбираетесь в местной братве? — я засмеялся.

— Да ну их, остолопов молодых!

Она махнула рукой и начала жаловаться на пенсию. Водитель чуть прибавил музыку, из колонок доносилась заводная песенка «Стюардесса по имени Жанна». И тут Тома спросила:

— Макс, а ты к нам не зайдёшь? Я печенья сегодня напекла… и цыплёнка пожарила, как мама учила. Вкусный!

Ну перед цыплёнком, как его жарила Тамара, я никогда не мог устоять. Конечно, сейчас он у неё наверняка пересоленный, она в молодости сыпала очень много соли (баба Дуся всегда ещё в такие моменты добавляла «Влюбилась, девка»). Так что согласился без раздумий, и уже через двадцать минут прошёл в их квартиру.

Повесил куртку на вешалку, зашёл помыть руки и понял, что в кармане джинсов у меня до сих пор лежит перцовый баллончик Ярика. Лучше отдам ему денежку и оставлю себе. Потом купим ещё. Вроде и мелочь, а всегда может пригодиться.

Свободного места на кухне почти нет, я сидел прижатый между столом и холодной стеной, покрытой светлыми обоями. Большую часть занимал холодильник Бирюса и старые шкафчики, из которых Тамара доставала посуду. Готовый цыплёнок уже томился под крышкой в сковородке, она пожарила его ещё до того, как поехала за бабушкой. Едва Тома подняла крышку, как по всей кухне прошёл аромат жареного мяса.

Бабушка же с подозрением осмотрела всю квартиру, всё ли на месте, и пришла на кухню.

— Цыплёнок-то из настоящей курицы? — строго спросила она.

— Да, из окорочков-то совсем невкусный выходит.

— Вот и я про что! Гадость эта, а не мясо, это вообще…

Время уже шло к вечеру, а из комнаты, где стоял телевизор, раздалась музыка, которую слышал каждый, кто жил в 90-е: начало Санта-Барбары.

— Ох, как же там Мейсон бедный справится? — баба Дуся торопливо поднялась. — Ему же эта Джина неправду сказала! Ох, побежала я!

Тамара хихикнула и продолжила накрывать стол. Она положила мне на тарелку бёдрышко и грудку цыплёнка, картофельного пюре, зелёного горошка из банки, а ещё нарезала купленных овощей.

— М-м-м, вкусно, — я попробовал. Снова попробовал это в первый раз.

— Хорошо, что ты нам помогаешь, — она села напротив. — А то бы замучались ждать. Спасибо, Макс.

Куртку она уже давно сняла, осталась в чёрной маечке с тоненькими бретельками. А хороша она, что сказать, сейчас особенно.

— Время так быстро несётся, — задумчиво сказала Тома и потеребила цепочку. — Вот вроде недавно приехала, а скоро опять на учёбу ехать.

— Я пока задержусь здесь, — я продолжал поедать бёдрышко. — Дело открываю.

— Магазин?

— Не, охранное предприятие.

— Ого, — она посмотрела на меня. — А бандиты ничего не скажут?

— Разберёмся. Я тут, оказывается, уже почти со всеми ними познакомился.

— А сейчас такое творится, — Тамара наклонила голову. — Дедушка даже не отпускает вечерами. Стреляют и взрывают, чуть ли не каждый день, да. А уж дерутся-то.

— Да, ходить вечерами опасно. Хотя приходится, дома-то не отсидишься. Кстати, — я посмотрел на неё. — Мы тут вечерами иногда в зале занимаемся. Приходи, научу, что делать, если кто-то хватает за руку или сзади. Если что, справишься. А ещё…

Достал из кармана баллончик и протянул ей. Вечером отдам Ярику деньги, главное — не забыть.

— Только осторожно, в квартире не распыли. Если кто полезет… тоже покажу, как делать.

— В зал с тобой сходить? — Тома задумалась.

— Ну, ты увлекалась раньше каратэ, ходила в школе, а тут кикбоксинг, но не менее круто.

— Ну да, — она посмотрела. — А я разве об этом говорила?

— Да, — не моргнув глазом ответил я и попробовал салата. И правда, она мне об этом говорила, только в другой жизни. — Давай сходим, пока ещё светло, и я тебя сюда же приведу до темноты.