Волк 7: Лихие 90-е

Я кивнул Женьке и Славе, чтобы подождали у машины, но оставались наготове, а сам пошёл рядом с Эдиком в сторону торговых рядов. Тоже опасается прослушки? В такой толчее подслушать невозможно, а его охрана, два быка в кожанках с меховыми воротниками, следовавшая в отдалении, проследит, чтобы никто не подошёл близко.

Место людное, вокруг нас потоком шли люди с чёрными пакетами или с китайскими рисовыми сумками. Шумно, народа много, но Эдика я слышал хорошо.

Он говорил вежливо, без малейших блатных интонаций, хотя легко смог бы перейти на феню, если понадобится. Кто его не знал, тот решил бы, что это профессор на пенсии учит студента мудрости.

Но на деле Эдик не менее опасный человек, чем Кирьян или Захар, меня его эта вежливость не обманывала. Но он умный, и понимает, чем рискует сам с этим грузом, если ему об этом сказать. Как некоторые говорили, ни один вор в законе не выдаст другого… но так происходит только на словах, друг друга они могут подставлять только в путь. Кто-то же сдал Захара из своих. Может быть, даже сам Эдик. Но он хитрый, прямо ничего не скажет.

— У Кирьяна были большие планы, — сказал Эдик, глядя вперёд. — Хотел вновь вернуть уважение к ворам. Хотел помогать людям, собирать общак для этого, греть зоны, а ещё прекратить этот кровавый беспредел, когда стреляют каждый день. Места у нас много, хватит всем, зачем воевать? Каждый может спокойно заниматься своим, не мешая никому.

— А ещё он отправлял киллеров, — добавил я. — Чтобы устранять лишних и этим зарабатывать ещё больше. А про остальных он не думал.

— Он в законе… был, знал, как дела решать без кровопролития, — заупрямился Эдик и гордо поднял голову. — Уважающий себя вор к мокроделам обращаться не будет.

— Ага, а лично ко мне отправлял двоих… только тех, про кого я знаю. Но я пришёл не обсуждать самого Кирьяна. У него кроме комбината были и другие дела.

— Ты же понимаешь, что с тобой обсуждать это никто из нас не будет, — он посмотрел мне в глаза.

— Понимаю, — я его взгляд выдержал. — Но он кое-что украл вместе с Захаром. Захар из-за этого потом погиб, но Кирьяна это не остановило. Он отправил тебе некий груз, который нужно было провести через границу с помощью Крюкова. Якобы нефрит из Бурятии, на деле иное.

— Понятия не имею, о чём ты, — Эдик поправил кожаные перчатки.

— Скорее всего не знаешь, да, но это надо вернуть. То, что было украдено, найдут в любом случае. Если понадобится, будут потрошить вообще все грузы на таможне, невзирая на договорённости и местных авторитетов. Кирьян и так из-за вражды с Крюковым чуть не испортил все ваши грузоперевозки в Китай, так и после смерти продолжает мешать. Много чего найдут, на чём братва делает деньги. А кто потом виноватым будет, что ФСБ разозлил? С мёртвого Кирьяна не спросишь, пойдут к живым.

— Максим, — Эдик почти даже не мигал, глядя на меня. — Не знаю, о чём ты говоришь. А знал бы — не сказал, не к тому человеку ты обратился. Но вообще, утро вечера мудренее, — добавил он с явным намёком. — Глядишь, и сам найдёшь что ищешь, и без моей помощи. Тогда и проблемы не будет. А я тебе с этим помочь не могу.

Только вот тон у него такой, что он явно придумал, как избавиться от этой проблемы, ведь Эдик явно понимал, что груз непростой, а награда за него не стоит риска. Всё должен был получить Кирьян, а делиться он не любил.

Просто сказать прямо Эдик не может, он же должен играть свою роль. Из этих воров пропадают такие актёры.

— Я тебя услышал, Эдуард, — сказал я.

— Вот и отлично. Тогда я возвращаюсь к себе, а то холодно. Скорее бы уже весна.

Настаивать я не стал, мне было интересно, что он придумал. А когда я подошёл к своей машине, меня окликнули.

— Волк, погоди!

Ко мне запыхаясь бежал Монтёр, держа что-то в руке. Это была белая картонная карточка, на которой было что-то записано мелким корявым почерком.

— Ты обронил, — сказал он.

— Благодарю, — я взял карточку и убрал в карман. — А то бы потерял, неловко бы вышло.

Только в машине прочитал, что там было написано. Марка грузовика (Мерседес), госномер, имя водителя (Саша) и дата прибытия. Грубоватый способ, но эффективный. Эдик вернул груз, как Ремезов и ожидал. Значит, он или не нашёл покупателя, или решил не связываться. В конце концов, он же помнит о судьбе Захара, который шёл с этим до конца. А воры в последнее время тоже мрут как мухи.

Нам же проще. Я взял телефон и набрал подполковника.

— Звоню по нашему вопросу, — сказал я, когда он ответил. — Есть подвижки.

— Твою мобилу не слушают, — отозвался Ремезов, опять начиная рубить фразы, как на него иногда находило, когда он обсуждал работу. — Но пытались выбить разрешение на это. Я ещё выяснил другое. По поводу жучка.

— И кто меня слушает?

— Читинский РУОП. Взяли тебя в разработку. ОПГ «волковские», как они вас назвали. А ещё внедрили к тебе агента. И понятия не имею, кто это.

Глава 13

В этом деле мне нужно было посоветоваться со знающим человеком. К сожалению, он был на больничном, так что я поехал к нему домой на своей новой машине, захватив с собой Женю.

Лёня Лесняков жил не очень далеко от рынка. Дети были в школе, жена на работе, так что он сидел дома один. Впустив нас, он со страдальческим видом вернулся на диван и лёг, поправив подушку под головой. Пахло спиртом, но это от лекарств, Лёня натирал чем-то шею. Скорее всего, муравьиным спиртом, я заметил коричневый стеклянный пузырёк на столике.

— Женька, надави вон ту большую кнопку, будь другом, — он показал на телевизор и стоящий на нём видик.

Женя нажал кнопку Play, и «Горец», которого Лёня смотрел на кассете, продолжился. Вторая часть, которая про будущее, и которая почти никому не нравилась. Но смотрели, куда деваться?

— Ща, полежу немного, — сказал Лёня, морщась от боли. — Только двину головой, в руку отдаёт, немеет. Моя сразу паника подняла, что у меня сердечный приступ, там же тоже рука немеет. А доктора говорят грыжа, так что в Читу поеду. Там и капельницы надо, и прогревать, и всё остальное, ё-моё. Опять все деньги на болячку уйдут.

— Про деньги не волнуйся, Лёня, — я сел в мягкое кресло. — Лечись сколько надо, поможем.

— Вот же тебе не повезло, дядя Лёня, — Женя огляделся. — И чё, сильно болит?

— Лучше не стареть, Женька, — простонал Лёня. — Вот мне батя раньше так говорил, а я не послушался.

— Грыжа — это плохо, — я кивнул, прекрасно его понимая. — Вставать можешь? Я тебе машину привёз показать, ты же просил. Ну и посоветоваться хочу про одно дело.

— Давайте сначала чая попьём, — Лёня с кряхтеньем поднялся.