Волк ангела

Ноэль не знал уровень силы Нимры, но точно знал, если обезглавить сильного ангела, вытащить внутренности и всё сжечь — ангел вряд ли выживет. Маловероятно, но не невозможно. Ноэль точно не знал, но слышал, что ангелы определённой силы могли возрождаться из пепла.

— Или хуже, — тихо добавил он, потому что хоть смерть и стояла в списке, но многие древние бессмертные наслаждались болью и страданиями, будто все мягкие эмоции вытравили из организма.

Ноэль мог с лёгкостью представить, что мужчина типа Назараха может сделать с Нимрой, останься она одна и уязвима.

— Да. — Она повернулась к окну, расположенному за письменным столом — сделанным с изяществом, которое разлетится от одного удара Ноэля кулаком — и устремила взгляд на дикую красоту садов. — Лишь самые доверенные слуги и жители двора приближаются к моей еде. Из-за этого предательства, я больше не могу доверять тем, с кем живу десятилетиями и даже столетиями. — Спокойные, размеренные слова, пропитанные гневом. — Полуночник почти невозможно достать, даже ангелам, а значит тот, кто предал меня, работает на того, у кого большая власть.

Ноэль ощутил, как внутри вспыхнула искра, одна из тех, которые он считал потушенными кровью, пролитой в той комнате, где похитители беспричинно, если только не считать наслаждения самих уродов, пытали его. Они могли бы оправдать это политической игрой, но он слышал смех, чувствовал мрак, запятнавший их души.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Она посмотрела на него через плечо.

— Мне не нужен раб, Ноэль, — его имя было с французским акцентом, но в её устах стало экзотическим, — а нужен тот, в чьей преданности я не стану сомневаться. Рафаэль сказал, что ты из таких.

Всё же, его не задвинули в запас.

Этот шок для организма, удар, вернувший к жизни, потому что до этого момента, Ноэль был ходячим трупом.

— Уверена, что это кто-то из твоего двора? — спросил он под грохот, бегущей по венам крови.

Её ответ был уклончивым и гневным.

— В моём доме не было чужаков, когда использовали Полуночник. — Она расправила крылья, закрывая свет, льющийся в окно. — Тут были лишь мои, но кто-то встал против.

— Тебе шесть сотен лет, — проговорил Ноэль, понимая, что сейчас она не видела сада. — Ты можешь заставить их говорить.

— Я не могу сломить их волю, — сказала она, удивив прямым ответом. — Такой способности у меня нет, а пытать весь двор, ища одного предателя крайняя мера.

Ему показалось, что за гневом он услышал мрачное веселье, но она ещё смотрела в окно, и лицо закрывали тёмные локоны, поэтому не мог сказать точно.

— Они знают, зачем я здесь?

Тряхнув головой, Нимра ещё раз обернулась к нему с безупречной маской безразличия бессмертных на лице.

— Вероятно, думают, как и ты что Рафаэль отослал тебя из-за того, что ты сломлен, а мне нужна игрушка.

Она выгнула бровь. У него возникло ощущение, что его просто отчитывают.

— Прошу прощения, миледи Нимра.

— Говори чуть искренне, — холодно произнесла она, — твой обман с треском провалился.

— Боюсь, у меня не получится стать пуделем.

К его удивлению, она хрипло и чисто по-женски рассмеялась, встряхивая все его чувства.

— Хорошо, — сказала она, и её глаза сверкали на солнце, как драгоценные камни. — Можешь быть волком на длинном поводке.

Ноэль вздрогнул, почувствовав в себе другой жар — медленно тлеющий, опасный и опаляющий. С момента пробуждения в Лазарете — весь сломанный и не в состоянии что-то сделать — он считал, что эта его часть мертва. Но смех Нимры пробудил её. Ноэля так и подмывало поддаться вспышке этого жара, выставить его напоказ… Но не позволит смеху Нимры или изысканным женским чарам стереть правду — что ангел с крыльями цвета драгоценных камней опасна. И, возможно, в конкретно этой игре она и права, уж точно не невинна.

***

Ночью он слышал крики. Этот кошмар всегда поражал его, хотя снился с момента, когда Ноэль пришёл в себя в Лазарете.

Дело в том, что он потерял способность кричать через несколько часов пыток, не теряя сознания лишь потому, что изуверы в этом убеждались. Сломанные кости, резаные раны, ожоги — вампиры могут многое перенести, не теряя сознания. Он не помнил, чтобы кричал с самого начала, стараясь не сдаваться, но, должно быть, пришлось, потому что эхо криков преследовало Ноэля во снах. Или, возможно, крики звучали у него в голове, потому что там он слышал их один. Наяву же его силу и достоинство забрали мучители.

Отбросив пропитанное потом одеяло, он задвинул воспоминания, встал и подошёл к окну, которое оставил открытым, чтобы в комнату проникал ароматный ночной воздух. Тяжёлый и тёплый ветерок прошёлся по щекам и волосами Ноэля, но не охладил разгорячённую плоть. И всё же Ноэль задержался, вглядываясь в чернильную темноту ночи и дремлющие силуэты кустов и деревьев, раскинувшиеся во все стороны.

Минут через двадцать, он уже собрался уйти, когда заметил крылья. Не Нимры. Нахмурившись, он встал так, чтобы его не видно было снизу, и стал наблюдать. Через минуту, ангел вышел из тени, остановился и поднял лицо к окнам Нимры, в которые долго смотрел, прежде чем пошёл дальше.

Интересно. Оттолкнувшись от стены, когда больше не видно было в саду движения, Ноэль направился в душ, вспоминая, что видел этого ангела в зале. Ангел стоял справа от Нимры, когда она разбиралась с важными прошениями, значит, он точно в её внутреннем круге. Ноэль собирался больше узнать о нём сегодня.

Когда он вышел из душа, было ещё темно, но не было смысла вновь ложиться спать — а так как Ноэль вампир, долго мог обходиться без сна. С одной стороны, он вообще не понимал, зачем пытался отдохнуть. Ночами он мог не слышать криков, но смех его преследовал.

***

Утром Нимра вышла в сад, но Ноэль её опередил. Он сидел на кованой скамье, устремив взгляд на прозрачные воды ручья, который змеился по территории Нимры, прежде чем впасть в залив.

Ноэль не двигался и походил на статую, высеченную из скал, которые оберегали по краям ручей.

Она тихо ступила на тропу, которая шла в обход Ноэля, потому что понимала ценность тишины, но он тут же посмотрел на неё. Даже на расстоянии, её поймали в плен глаза, цвета зимней голубизны. Она знала, что эти глаза ему вырвали во время нападения в Убежище, а лицо было разбито до неузнаваемости. Его опознали лишь по кольцу, надетому на раздробленный палец.

Гнев, холодный и опасный, разлился по её венам, но она старалась говорить спокойно.

— Здравствуй, Ноэль. — Её крылья касались вьющихся белых и розовых цветов диких кустов азалии, и роса осыпала желанной лаской перья.

Он встал — крупный мужчина, двигавшийся с хищной грацией.

— Ты рано проснулась, миледи Нимра.

«А ты, — подумала Нимра, — не спишь».

— Прогуляйся со мной.

— Приказ?

Определённо волк.

— Просьба.

Ноэль шагал рядом с Нимрой между рядами цветов, сонно кивающих в туманном свете раннего утра, их лепестки искали красно-оранжевые лучи восходящего солнца.