Волк и Пеликан

— Я не хочу быть его должником.

— Кстати, почему ты так ненавидишь Джеймса? И Ремуса? Они никогда тебе не нравились, мне интересно, как все это началось?

— Сколько себя помню, мы всегда были врагами. Поттеры и Снейпы всегда противостояли друг другу. Насколько можно отследить историю наших семей, Поттеры были Светлыми волшебниками. А Снейпы всегда были Темными.

— Но, кажется, я объяснил тебе, что разницы между Светом и Тьмой не существует.

— Да, ты показал мне, что намерение может быть злым, а не магия. Но Поттеры этого не понимают. Каждый Поттер, который когда–либо жил, был преданным Светлым волшебником. Они никогда не сбивались с пути, и никто никогда не слышал, чтобы Поттер использовал Темную магию. В моей семье все были Темными. Не обязательно злыми, как мой отец, но Темными. Вот почему нам не суждено сблизиться.

— Сев, а если ты когда–нибудь встретишь Темного Поттера, ты дашь ему шанс?

— Такого не случится.

— Но все же…

— Если я когда–нибудь встречу Темного Поттера, который не придерживается предубеждения остальной семьи, я предоставлю ему презумпцию невиновности.

— Хорошо. Это все, что я хотел услышать.

— Почему ты об этом спрашиваешь? Есть что–то, чего я не знаю?

— Есть много вещей, которых ты не знаешь, но большинство из них ты не готов услышать.

— Если ты так считаешь.

— Да. Итак, ты рассказал, почему ты не сближаешься с Поттером, а что насчет остальных?

— Ну, мне не разрешается разговаривать с Лили Эванс, потому что мой отец никогда не одобрит общение с маглорожденными. Что касается Петтигрю, он идиот. Не стоит моего времени. Люпин — друг Поттера, поэтому мы по умолчанию не любим друг друга. А Блэк — это другой вопрос. Видишь ли, половина семьи Блэков Темная, а половина — Светлая. Сириус Блэк — на Светлой стороне, и хочет, чтобы все это знали. Он всегда говорил, что он Светлый волшебник, а если бы он был дружелюбным ко мне, это означало бы, что он открыто принимает Темных волшебников. Он хочет избежать этого, насколько возможно. Вопрос в том, что для того, кто заявляет, что он добрый и Светлый, у него довольно темные шутки. Думаю, убийство одноклассника можно расценить как зло.

— Я тебя понимаю. Он потерял мое доверие, и сомневаюсь, что он заслужит его вновь. Слишком поздно. Никогда не думал, что он может быть таким злобным.

Их тихий разговор был прерван вежливым покашливанием за спиной. Гарри обернулся и встретился лицом к лицу с объектом их обсуждения.

— Можно поговорить с тобой, Гарри?

— Мне нечего сказать тебе, Сириус.

— Пожалуйста. У меня есть, что сказать.

— Говори.

Сириус мельком взглянул на окружающих слизеринцев, которые с интересом прислушались к разговору.

— Мы можем поговорить наедине?

— Нет. Думаю, что остальные ребята с моего факультета должны услышать это.

— Гарри…

— Нет. Если ты хочешь что–то сказать, можешь говорить здесь.

Сириус посмотрел на ожидающие лица. Люциус наблюдал с особым вниманием.

— Я пришел извиниться перед тобой, Гарри.

— За что ты извиняешься передо мной? Ты должен извиниться перед Севом. В конце концов, это его ты пытался убить.

Сидевшие рядом слизеринцы ахнули и стали передавать эти слова шепотом остальным. Вскоре четвертая часть Зала размышляла над тем, что произошло. Тут же слух дошел и до стола Хаффлпаффа, а потом до Равенкло. Через несколько минут к обсуждению присоединились гриффиндорцы. Учителя также все слышали и ждали, что скажут Сириус и Гарри дальше.

— Я не пытался убить его…

— Отправить человека в ситуацию, где он столкнется с диким животным и без защиты — это, конечно, не причинит ему вреда. Его могли запросто убить, а значит, ты стал бы убийцей.

— Я не убийца!

— Но мог бы им стать. Легко. Что делает тебя не лучше, чем Пожиратель Смерти.

Некоторые из старших слизеринцев послали Гарри ядовитые взгляды, но были слишком заинтересованы, чтобы прервать разговор. Сириус с ужасом уставился в зеленые глаза, слегка покачивая головой.

— Я не Пожиратель Смерти.

— Нет? Они убивают, не задумываясь. Ты сделал почти то же самое. Так, скажи мне, в чем разница?

К счастью, Дамблдор вмешался в их диалог. Подойдя к ним, он поднял руку.

— Мальчики, думаю, мы должны обсудить это в моем кабинете.

Гарри, Северус и Сириус кивнули и неохотно последовали за директором из Большого Зала, позади них продолжались перешептывания.

*~*~*

— Что произошло? — спросил Дамблдор, когда все четверо расселись в кабинете директора.

— Блэк пытался убить меня, — объявил Сев. Дамблдор слегка поднял бровь и посмотрел на поежившегося Сириуса.

— Вы потрудитесь объяснить, мистер Блэк?

Сириус опустил голову и глянул на Гарри в поисках поддержки. И был разочарован, когда его глаза столкнулись с холодным взглядом парня. Он не получит помощи от Гарри.

— Это была всего лишь шутка, сэр, — начал он. — Снейп совал свой нос, куда не следовало, и я решил преподать ему урок.

— Это хорошо, мистер Блэк, но все же не объясняет мне, что вы на самом деле сделали.

— Я сказал ему, если он хочет знать, что происходит, он должен заглянуть под Гремучую иву в полнолуние.

Дамблдор побледнел, а из глаз пропали искорки. Он нахмурился и разочарованно посмотрел на Сириуса.

— Мистер Блэк, вы знаете, кто там находится в полнолуние, и, тем не менее, вы сознательно отправили туда незащищенного товарища?

— Да.

— Вы понимаете, что я вправе исключить вас?

— Да, сэр, — тихо ответил он.

— Мне кажется, поскольку мистер Снейп пострадал от этой опасной и беспечной шутки, он должен принять решение о том, какому наказанию вы подвергнетесь.

Сириус был шокирован этим предложением, а Сев слегка задумался. Он хотел бы избавиться от Сириуса на много лет, от него и от его друзей. Наконец, ему представился шанс расквитаться за постоянный позор. Исключение. Он мельком взглянул на ошеломленного гриффиндорца. Но не смог принять такое важное решение сам. Он перевел взгляд на человека, который, как он знал, даст ему справедливый ответ. И увидел, как Гарри слегка покачал головой. Получив сообщение, он вновь посмотрел на директора.

— Я не хочу, чтобы вы исключали его.

Дамблдор выглядел немного удивленным, а Сириус не мог в это поверить. Он потерял дар речи. Мальчик, которого он чуть не убил, не собирается исключать его.

— И почему же, мистер Снейп? — спросил его директор.

— Есть наказания и похуже.

— Вы уверены?

— Да. Я хочу, чтобы вы дали ему месяц отработок с Филчем, отняли достаточно баллов у факультета, чтобы Гриффиндор выбыл из соперничества за Кубок, и запретили ему проводить любые розыгрыши до конца года.

Если первые две просьбы ужаснули Сириуса, то последняя заставила его открыть рот от удивления.