Волк и Пеликан

— Северус, помнишь тот день, когда мы пошли на отбор в команду по квиддичу, и я показал тебе этот камень?

— Конечно. Ты сказал, что объяснишь, когда я стану старше.

— Да. Я не собирался делать это еще двадцать лет, но, думаю, что пришло время сказать тебе.

— Что сказать?

— Правду. Я только надеюсь, что ты не возненавидишь меня за это. За то, кто я.

— Я не смогу ненавидеть тебя, Гарри.

— Но это так. Всей своей душой. Понимаешь, я не из этих мест. На самом деле мой дом очень–очень далеко отсюда. Во времени, а не в пространстве.

— Во времени, а не в пространстве? В этом нет смысла.

— Есть. То, что я тебе расскажу, нельзя разглашать никому другому. Только несколько человек знают правду, и среди них только Дамблдор знает почти все. Он знает о прошлом, но не о будущем. Видишь ли, Сев, я учусь в Хогвартсе. Я провел здесь семь лет своей жизни. Просто не сейчас.

— Не сейчас?

— Нет. Я начал учебу в 1991 году. Четыре года прошли нормально, но потом в 1995 году все пошло не так. Я случайно активировал магический амулет, который называется Амулет Времени. Вот почему до этого года ты меня не встречал. Я всегда был здесь, просто не в одно и то же время с тобой. Мои друзья — Джинни, Гермиона, Рон и я — путешествовали во времени последние три года. Пятый курс мы провели во времени Основателей Хогвартса. Я присутствовал при поражении Салазара Слизерина. Я спас жизнь Годрику Гриффиндору. Я влюбился в дочь Ровены Равенкло. Я был там. Я там жил. А затем мне пришлось уйти. Понимаешь, амулет срабатывает только раз в год, если бы я остался там, то попал бы в ловушку. Как ты думаешь, почему я так близко общаюсь с Серой Леди? Это моя любовь, Галатея. И Пивз. Я знал его первокурсником. А в прошлом году мы отправились в другое время. И оказались в 1943 году. Я видел победу над Гриндевальдом и поставил Темную метку на руке Тома Риддла, когда он только закончил Хогвартс. Он был учеником Гриндевальда. Вот откуда я так много знаю. Как я развил навыки, о которых никто больше не знает. Как я выучил беспалочковую магию. Я так много хотел рассказать тебе, Сев, но не мог. Я дорос до того, чтобы стать твоим другом. Ты замечательный человек, я действительно буду очень скучать, когда вернусь назад в девяносто пятый.

— Ты шутишь, верно?

— Боюсь, что нет. Спроси меня о чем угодно. О том, что может доказать тебе, откуда я.

— Расскажи мне, что произойдет в будущем. Если ты из 1995 года, то ты знаешь.

— Это единственная вещь, которую я не могу рассказать. Я не рассказал об этом даже Дамблдору.

— Почему нет?

— Потому что, узнав, что произойдет, ты можешь попытаться изменить это. Мы вчетвером очень старались последние три года, чтобы ничего не изменить. Чем большему количеству людей мы рассказываем, тем больше риск. Я не могу сказать тебе, что произойдет.

— Говоришь, я ненавижу тебя? Ты продолжаешь говорить, что однажды я стану ненавидеть тебя, хотя я не давал тебе повода так думать. Сначала я думал, что ты параноик, но теперь понимаю, откуда такая уверенность. Ты просто знаешь, что я ненавижу тебя. Но я не понимаю, почему. Почему я буду ненавидеть тебя, Гарри?

— За то, кто я такой. Кто мой отец.

— А кто твой отец?

— Посмотри на камень, Северус Снейп, и узнай правду.

Сев посмотрел вниз на черный оникс, лежащий на земле перед ним. Англо–саксонский и эльфийский языки были ему непонятны, но сообщение на английском заставило его поверить в историю Гарри. Как иначе надпись тысячелетней давности могла быть написана на современном английском, если только ее не оставил кто–то из будущего. Когда он перечитал текст, сердце его похолодело.

«Для Галатеи Равенкло

Особый подарок для особого друга. Я всегда буду помнить тебя.

От Гарри Поттера»

— Гарри Поттер. Тебя зовут Гарри Поттер.

— Да.

— Твой отец Джеймс Поттер. Джеймс Поттер, человек, который унижал меня с первого курса.

— Да. Знаю, ты ненавидишь его, это одна из причин, почему я не рассказал тебе раньше. Я хотел, чтобы ты узнал меня прежде, чем выяснишь мое имя. В будущем ты — мой преподаватель по зельям. Ты всегда был ужасен со мной только из–за неприязни к Джеймсу Поттеру за то, что тот спас твою жизнь от оборотня. Ты осудил меня тогда, потому что ненавидел моего отца. Ты не дал мне шанса доказать, что я нечто большее. Что я могу понять. В этом времени ты увидел, что я могу быть лучше, чем мой отец.

— Не понимаю. Ты совсем не похож на Джеймса Поттера. Вообще ни на одного Поттера.

— Ты прав. Все эти годы я вел тяжелую жизнь. Я узнал, что Свет и Тьма не отличаются. Я растерял все предрассудки молодости. Я провел время на всех четырех факультетах Хогвартса, что дало мне возможность видеть мир с разных перспектив. Однажды ты сказал мне, что Снейпы и Поттеры никогда не ладили потому, что твоя семья всегда была Темной, а моя — Светлой. А еще ты сказал, что, если встретишь Темного Поттера, ты объявишь ему презумпцию невиновности. Я прошу тебя исполнить это обещание. Я хочу стать тем, кто прервет цепочку ненависти, которая существует в наших семьях на протяжении столетий. Помоги мне прервать ее. Будь первым Снейпом, который поймет и будет понят.

Сев уставился на юношу, который многому его научил. Как бороться. Как сражаться в дуэли. Как стоять за себя и за то, во что он верит. Как уважать себя. Раздумывая над этим, он осознал, что Гарри всегда был ему только добрым другом. Он всегда вставал на его сторону, несмотря ни на что, даже пошел наперекор своему отцу, чтобы сделать это. Он был зол на Джеймса после происшествия с Гремучей ивой, потому что Сев оказался в опасности. Пятикурсник неожиданно понял, что Гарри выбрал его дружбу, даже несмотря на то, что он был ужасен по отношению к нему в будущем. Он предоставил ему презумпцию невиновности и смог узнать того человека, которым Сев был сейчас. И все, что мог сделать мальчик — лишь ответить взаимностью.

— Гарри, ты прав. Мы знаем друг друга. Мы практически как братья. Мы не можем продолжать войну Поттеров и Снейпов. Я твой друг и всегда им буду.

Гарри улыбнулся и обнял Сева. Он не хотел говорить об этом, но теперь чувствовал, что поступил правильно. Просто было досадно, что ничего из этого Сев не будет помнить…

*~*~*

Когда ребята добрались до замка, остальная школа собиралась у Главного Входа в ожидании безлошадных карет, чтобы отправиться в Хогсмид. Сев пошел в подземелья за своими вещами, а Гарри подошел к некоторым людям, чтобы попрощаться. Наконец, он остановился перед Мародерами. Сириус нахмурился, а Питер побледнел, но остальные тепло его поприветствовали. Лили обняла его, а Джеймс и Ремус похлопали по спине. Гарри коротко пожал руку Питеру, повернувшись затем к Сириусу.

— Прости за то, что я сделал вчера вечером, Сириус. Это была часть твоего наказания. Я не должен был быть таким резким к тебе.

— Резким? Ты называешь это безобразие резкостью?

— Это не навсегда. Я создал метку, я могу избавиться от нее. Просто дай мне руку.

Сириус с волнением посмотрел на него, поднял левую руку и закатал рукав, обнажив Темную метку. Гарри положил ладонь поверх нее и сосредоточился. Сириус почувствовал легкую щекотку в том месте, где была уродливая черная метка, и ахнул, когда Гарри убрал ладонь, под которой осталась чистая кожа.

— Мне жаль. Прощаешь?

Сириус посмотрел в виноватые глаза Гарри и улыбнулся.

— Прощаю. И ты прости за шутку, которую я сыграл со Снейпом. Это было безответственно и глупо. Прощаешь?

— Прощаю.

Ребята быстро обнялись, и Гарри пошел перемолвиться словечком с Дамблдором. Директор кивнул и хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

— Пожалуйста, соберитесь все на лестнице соответственно курсу и факультету. Один из наших уезжающих студентов хотел бы сделать колдографию.

Многие студенты заворчали, но все заняли свои места. Гарри смотрел, как Джинни установила таймер на камере и поторопилась занять свое место. После вспышки Гарри раскинул заклинание на всех студентов, за исключением родителей. Оно должно было начать действовать через час, чтобы у них было время попрощаться. Эти чары были разработаны Гермионой еще в конце прошлого года. Оно было наложено на орденовцев на последнем собрании, кроме персонала Хогвартса, Юстаса и эльфов. Оно позволяло людям помнить о событиях года, но никаких особенностей о четырех путешественниках во времени. Они не запомнят имена, то, как ребята выглядели или вообще что–то, связанное с путешествием во времени. Заклинание снималось, когда человек впервые видел четверку уже в будущем. Это была их мера безопасности против изменения будущего. В этом не было необходимости в другие времена, но 1976 год был слишком близок к их времени, поэтому ребята не могли рисковать.