Волк: Лихие 90-е. Финал
Шрифт:
Находившиеся в помещении Альберт Каримов, глава службы безопасности олигарха, и Ахмед Дженготов, помощник по особым вопросам, внимательно слушали сегодняшний разговор.
— Я вот пока парился, думал, — сказал Платонов, когда запись закончилась. — Дело перспективное, но рискованное. Ахмед, слушай, пусть заплатит тот банк. Скажем, что нашли для них посредника, который купит оружие за небольшую комиссию. Генерал всё равно не получит этих денег, его дожмут чекисты, а свои я тратить не хочу.
— Ты хочешь кинуть банк? — с сомнением спросил Ахмед. — Чтобы он заплатил за
— Я такого не говорил, — Платонов поморщился. — Но своими деньгами рисковать раньше времени не хочу. Разберёшься потом, чтобы не возникали, всё равно спросят не с меня. И за платежом присмотри, чтобы случайно не ушёл на сторону, нам эти средства не помешают. Пусть дадут кредит без процентов, на какую-нибудь левую фирмочку, а там по курсу утекут Волкову через Сейшелы или Кипр. Хм…
Он задумался и потёр лоб. Перед ним стояло пиво и блюдо раков, сваренных с укропом, но Платонов крепко наелся ещё днём, в плавучем ресторане, и есть пока не тянуло.
— Но всё же, мне интересно, для чего они берут рубли? — пробормотал Платонов, потирая лоб. — Неужели, правительство что-то придумало, как всё избежать? Да что тут придумаешь? Ничего… Или что-то у них есть, и эти меры смягчат кризис? Хм… Волков просто так ничего не делает, особенно в вопросах с деньгами. Надо бы понять, что он хочет сделать с этими кредитами? Надо выяснить — сказал он громче. — Или он слишком уверен в успехе этой ЧВК, или здесь что-то ещё.
— Я ему не верю, — объявил Каримов. — Обычный проходимец. То, что он каким-то образом угадывает результаты спортивных матчей, аналитиком его не делает. Говорит, что запускает дело под крышей Ремезова? Заработать на Африке под крылом у Конторы? Не верю. Ремезов — чекист старой закалки, я его давно знаю. Какой заработок? Он бессребреник, у него даже личной машины нормальной до сих пор нет. У него денег никогда не бывает, они ему не нужны. Ему куда интереснее все эти интриги на работе и его положение, чем бабки.
— И Волков это знает, — хитрым голосом протянул Платонов. — Он мог наплести Ремезову что угодно. Да и ты его давно знал, ещё при Союзе, а времена и люди нынче поменялись. Считай, Кравцова они сожрали предварительно, потому что мешал заработать на этом, готовятся Рыбаченко закусить. А стартовый капитал для открытия Волков у меня уже позаимствовал. Он прикрывается всегда, а нам надо понять, как использовать это самим.
— А если Волков тебя кинет? — спросил Ахмед.
— Не можешь ему простить, когда он тогда тебя в Чите переиграл? — Платонов засмеялся. — Потерпи и не лезь, он не знает, что ты снова у меня. Если что пойдёт не так, реши вопрос как нужно. И не так, как в первый раз… И не как во второй раз, когда Кравцову помогал. А пока сиди тихо и не отсвечивай. Посмотрим, куда всё зайдёт. Я-то на этом ничего не теряю.
На следующий день, Санкт-Петербург
В этом парке я никогда не был. Даже не знал, что здесь такой есть. Небольшой пятачок практически в центре, с потрескавшейся каменной чашей фонтана, в котором даже бежала вода. Скамейки совсем старые,
дорожки — простой гравий, но в парке чисто, хотя урна переполнена бутылками из-под пива. Похоже, об этом месте туристы не знают, только местные сюда наведываются. Хотя пройти отсюда пять минут, и сразу начинаются достопримечательности.Сегодня непогода, дождь шёл с самого утра. Я прохаживался с газеткой, которую нёс в левой руке, как было договорено, иногда читал в ней же новости о забастовке шахтёров в Луганске, которым не платили зарплату чуть ли не два с половиной года, и про очередную резню в Косово, где албанцы убили два десятка безоружных сербов.
И ждал встречи. Один, хотя прикрытие у меня было, а Олег подсказал, где стоять, чтобы не оказаться на виду у ближайшей пятиэтажки. Вдруг там снайпер, мало ли кто решил от меня избавиться?
Хотя избавиться-то от меня хотят многие, но всё-таки не 93-й год, когда это было решением всех проблем, а сейчас на мне хотят сначала заработать, будут избавляться потом. Прибыль важна, даже Платонов, как услышал про возможные доходы, сразу забыл про борцов за независимость, а про права коренного населения Африки он даже не вспомнил. Для таких алмазы и нефть дороже людей. В нашей стране уже всё поделено, но есть возможность расшириться.
Впрочем, в этом я не врал. Просто не обязательно лезть туда именно сейчас, может зайти позже, когда будет возможность.
Генерал Рыбаченко хотел поговорить со мной лично, один на один, на нейтральной территории, поэтому я ждал его без сопровождающих. Так даже лучше, знаю, что хоть Женя со Славой и сдержатся при виде командира, которого они называли Толиком-мясорубкой, но меньше будет поводов для беспокойства.
Как я понимаю, генерал считал себя человеком, который разбирается в окружающих. Поэтому хотел посмотреть на меня, ведь я уже серьёзный человек, и даже сожрал его высокопоставленного компаньона.
Это только первая встреча, прицениться, присмотреться, подумать, насколько вообще стоит начать работу. Не будет как в том фильме про оружейного барона, когда тот нагло являлся в военную часть с чемоданом денег, выбирая понравившиеся ему танки и вертолёты.
Будут схемы переводов через разные фирмы и их дочки, через офшоры и подставных клиентов. Будут схемы поставок, в которые надо будет вникать, если я хочу задержаться в этом бизнесе подольше. Но без личного общения в этом деле ничего не начнётся. Как и у братвы, сначала всё надо перетереть на стрелке
Оделся он не как военный. Высокий и тощий мужик с седеющими усами вышел из серого Мерседеса, только что подъехавшего к парку со стороны улицы, и поковылял ко мне. Одет он был в тонкое серое пальто, а на шее был повязан серый шёлковый шарф. Ну, чистый бизнесмен, а ещё коренной житель города, где всё серое. Сливается с окружением.
— Не люблю встречаться в ресторанах и саунах, — сказал он, вставая напротив меня, и посмотрел мне в глаза. — Новая газетка? Поменяемся?
У него была газета за прошлую неделю, с портретом Березовского, который смотрел в камеру, держа телефон у головы. А прямо наверху от руки была написана сумма.