Волк: лихие 90-е

— Гоша, выведи посторонних, — прилизанный даже не повернулся ко мне.

Гоша поцокал языком и попёр в мою сторону. Крепкий, шея толстая, одет в китайскую кожанку, несмотря на жару. Глаза навыкате пялились на меня. Выше меня на полголовы.

Сейчас будет просто, бей или беги. Но бежать не буду. Гоша схватил меня за грудки джинсовки, собираясь встряхнуть.

Я хлопнул его ладонями по ушам и добавил коленом. Гоша отошёл, краснея и пуча глаза от злости.

— Да я тебя…

Лоу-кик по ноге, отчего бык пошатнулся, и сразу пробил ему в корпус. Не думал, просто ударил. Гоша покраснел, держась за бок, и отошёл. Драться он что-то вдруг передумал.

— Да я тебя, — он простонал. — Я тебя…

Бык попятился к двери, а его главный с испуганным видом посмотрел на меня.

— Спрашиваю ещё раз, — сказал я. — Что происходит?

— Выселить он меня хочет, — спокойно ответил Семёныч. — Нашёл каких-то идиотов, думает, что напугает. Нет, Владислав, не соглашаюсь.

— Вы ещё не знаете, с кем связались! — возмутился прилизанный, захлопывая дипломат. — Ещё не знаете. Да я…

— Как раз знаю. Никто. Покиньте мой зал.

— Ты слышал его, — добавил я, потирая кулак. — Вон отсюда.

Тело помнит, ударил я мощно, на рефлексах. Вышел вслед за ними на крыльцо. Думал, что водила тоже придёт драться, но марковник уехал, поднимая пыль и разбрасывая камни колёсами. Что-то так себе из них бандиты.

— А я уж думал, как их спровадить, — сказал Семёныч, выходя ко мне. — Ещё бы немного, и сам бы его выкинул.

— Кто это?

— Родионов, делец местный.

— Бандит?

— Не, из этих, новых русских. На рынке он торговал раньше, а сейчас автоматы хочет, — Семёныч хмыкнул.

— Автоматы?

— Ну эти, игральные, — тренер потянул воображаемый рычаг в воздухе. — Зал он держит, туда полгорода ходит и деньги спускают.

Теперь понятно. Бизнес выгодный, никем не регулируется, а помещение здесь удобное, центр города. Вот и наглеет.

— А я тут парней обучаю, — продолжил Семёныч, доставая пачку кэмэла. — А он повадился ко мне, зал мой отжать хочет, — прикурил спичками. — Нанял бандюганов, но мелких, шпану одну, вот и пугает.

— А серьёзный за ним кто-то стоит? — я смотрел вслед уезжающей машине.

— Не ну крышуют его конечно. Но тут он сам придумал расширяться, без братвы. Если бы с пивзавода нами занялся, меня бы живо выселили, даже не спросили бы. Но ты не боись, Максим, всё путём будет.

— Не боюсь, но чего-то слишком они тут охренели.

Тренер посмотрел на Луазик. Кирилл, сидящий там, опустил голову, как мог, но спрятаться не успел.

— Кириха, а ты чего забросил ходить?

— Так это, — Кирилл замялся. — Денег не было, вот и не ходил…

— Да придумали бы чего-нибудь, — тренер махнул рукой. — Вечно отмазки.

— Так и обучаешь бесплатно, — я вздохнул.

— Не всех. Ходят тут ко мне парни с детдома, а у них-то откуда деньги? Но пусть лучше в зале сидят, чем будут там клей нюхать по подворотням. Или того хуже.

Семёныч именно такой, каким я его помнил: крепкий, с мощным голосиной и принципиальный. Он держал эту секцию на своих широких плечах. Родители платили за занятия, но не все могли это позволить. И тренер часто обучал так, бесплатно, поэтому почти никакого заработка с секции не имел.

Зато на нём хотели заработать другие.

— Ты не ходил к Крюкову? — спросил я. — Он же твой ученик, он бы этого Родионова в бараний рог свернул.

— К бандитам не хожу, — мрачно сказал Семёныч.

— Всё равно. Не идёшь к бандитам, иди к другим. В милицию. Или мне сообщи, если туго будет, сам подъеду и Женю подтяну. Такое нельзя попускать, Родионов же наглеть будет. Надо ему сразу дать сдачи, как ты и учил.

Старик засмеялся, поглядев на меня теплее.

— Я тебя зимой видел, думал, ты зазнался, не подходишь. А сейчас как заговорил, по-другому. Не, Максим, тут ты прав, да. Но куда это мне в моём-то возрасте? Не люблю я всё это, раньше проще было.

— Посмотрим, что можно сделать. Семёныч, а ты с учениками бывшими контакт держишь? — спросил я.

— Со многими. Приезжают иногда ребята.

— Понятно. Потом обсудим одно дело.

— Ты тоже заезжай, тренировки забрасывать нельзя.

Ненадолго остался и посмотрел, как ведёт занятия Семёныч. Он живо разогнал всю толпу учеников, стоящих без дела, каждому нашёл, чем заняться. Я даже немного залюбовался, как ловко у него выходит. Уроки он вбивает в голову намертво. Вот даже сейчас я среагировал сразу и ударил, хотя в последний раз дрался именно в эти годы.

В зале в это время обучаются подростки. Некоторые из обеспеченных семей, а некоторых прям даже видно, что недоедают. Но учатся все вместе, такое условие ставит тренер, для него все равны. Более взрослые ребята подтянутся к вечеру, и я как-нибудь заеду тоже.

Не хочет Семёныч обращаться к Крюкову. Один звонок, и всё бы решилось. Хотя, может, и не зря, тот и правда стал бандитом, причём не последним в городе. А попросишь помощи у бандита один раз, станешь его должником.

Посмотрим, что можно сделать с Родионовым, но раз уж я в курсе про эту проблему, забывать не буду. Поглядим, что можно сделать.

Вернулся в машину, её уже нагрело на солнце, Кирилл открыл окна и обмахивался газеткой…

— А что ты придумал? — спросил он. — Ты про какое-то дело говорил.

— А нечего подслушивать, — я хмыкнул. — Но да, есть одна мысль, чтобы заработать.

— И какая? — допытывался брат.

Посмотрел на него. Уже совсем взрослый и неболтливый, это я помню. Друзей много, но то, что скажу я — для него прям почти как закон, не расскажет никому.

— Думаю я про одно дело, — я выехал на дорогу и объехал яму на асфальте. — Сейчас много зарабатывают бандиты и коммерсанты.

— Ну да.

— Но не только они. Посмотри на город, да и на страну. Обстановка так себе…

Я встал на светофоре на красный, но едущий следом за мной белый джип объехал меня и рванул дальше, ревя двигателем. Патруль ГАИ даже не пожал плечами, они его будто не увидели.

— Но не все хотят платить бандитам за крышу, — продолжил я. — Тем более эти крыши меняются каждую неделю. А некоторым людям просто хочется спокойствия. Вот я и думаю — своё охранное агентство. По стране их полно, а вот в наших краях почти нету.