Волк Среди Овец
Шрифт:
Я покачал головой и сел, менее расстроенный, чем хотел казаться. Я надеялся, присяжные понимали: если у них были вопросы насчет мотива Томми, они не могли получить ответа не по моей вине. Это адвокат старался пресечь любое упоминание о других жертвах. Присяжные не смогут этого забыть.
– Томми, – продолжил я. – Это была последняя ветрена с Остином Пейли, когда он отвез тебя в дом с бассейном?
Томми покачал головой.
– Он вернулся в пустой дом?
– Да, – тихо сказал Томми. Он стушевался из-за перепалки, которую мы с Элиотом затеяли по поводу его показаний. Мне был
– Обвиняемый вернулся, чтобы встретиться с тобой? Элиот был начеку. Я чувствовал, как он насторожился. Я старался вопросами поддерживать Элиота в этом состоянии, готового вскочить на ноги, но не находящего оснований для протеста.
– Да, – сказал Томми.
– Несколько раз?
Он кивнул.
– Пожалуйста, отвечай вслух, Томми. Он приезжал несколько раз после того дня, когда вы проводили время в бассейне?
– Да.
– Дважды, трижды?
– Больше, – сказал Томми. – Гораздо больше.
– Назови цифру, Томми. С того дня у бассейна и до того дня, когда ты увидел Остина по телевизору и сказал: "Это он", сколько раз ты встречался с ним? Ты виделся с ним несколько минут?
– Мы проводили вместе много часов, – ответил Томми.
Я думал, Элиот заявит протест, что наш диалог со свидетелем подразумевает, будто его клиент совершил и другие преступления. Я поднялся и зашел за спину Элиота. Тот не обратил на меня внимания. Бастер Хармони от напряжения приоткрыл рот.
Я встал за Остином Пейли. Он не повернулся ко мне. Я даже не мог угадать по его осанке его внутреннее состояние.
– Забудь о телевизоре, Томми, – громко произнес я. – Теперь посмотри сюда. Вспомни эти встречи, особенно первый раз у бассейна. Этот мужчина был с тобой в тот день?
Томми послушно уставился на него. Он выглядел грустным, подавленным, настоящая жертва обманутого доверия.
– Да, – сказал он.
– Этот человек засунул свой пенис тебе в рот?
– Протестую, – выкрикнул Элиот, – этот вопрос уже прозвучал и получен ответ. Окружной прокурор хочет произвести эффект.
Не думаю, что кто-то к нему прислушался. Мне удалось произвести нужное впечатление. Томми замкнулся. На его глаза навернулись слезы.
– Протест принят, – сказал судья.
– Ты не ошибаешься? – спросил я.
Он замотал головой. По его щеке покатилась слеза. Элиот стоял рядом со мной. В нем не чувствовалась враждебность, напротив, мы ощущали взаимопонимание.
– Я передаю свидетеля защите, – сказал я.
Томми, стоя на свидетельском месте, поднес руку к губам. Он больше не смотрел на Остина. Он пытался совладать с собой, но не мог. Его слезы были тихими и непоказными, он вызывал жгучее сострадание. Элиот взглянул на него и понял, что дальнейшие расспросы только повредят защите.
– У меня нет вопросов, – сказал он.
Я прошел к свидетельскому месту, чтобы помочь Томми уйти.
– Не беспокойся, – мягко сказал я и обнял его. Он не поднимал головы, пока я вел его к проходу. – Ты держался молодцом.
– Мы сохраняем за собой право повторно вызвать свидетеля, – сказал Элиот.
Кэрен Ривера ждала в проходе, чтобы забрать у меня Томми. Она нахмурилась,
прежде чем вывести Томми из зала. Миссис Олгрен пробиралась среди зрителей, чтобы присоединиться к сыну. Мистер Олгрен остался на месте, наблюдая за мной.– Вызовите следующего свидетеля, – произнес судья Хернандес.
Я не стал торопиться, занял свое место и наклонился к Бекки.
– Нам кто-нибудь сейчас нужен? – спросил я тихо.
– Нам нужен каждый, кого можно использовать, – ответила она.
– Да, ты права. – С начала судебного заседания это был наш первый разговор с Бекки. Казалось, прошли дни. Она посмотрела на меня со всей серьезностью, стараясь помочь советом, без ободряющей или интимной улыбки. Я кивнул и поднялся. Судья Хернандес посмотрел на меня так, будто я был неуклюжим официантом, который медлит с заказом.
Я сказал:
– Обвинение вызывает…
И замолчал. Я посмотрел на Элиота, который сидел слева от меня. Он наклонился в другую сторону, чтобы посоветоваться со своим клиентом и помощником, но, когда я замолк, взглянул на меня. Я внезапно испугался, что допускаю ошибку. Моя работа в основном была завершена, осталось только кое-что отшлифовать. Но любое дополнение давало Элиоту возможность уязвить меня. Я собирался придержать этого свидетеля до конца процесса. Вместо этого изменил планы, что было явной оплошностью.
– Кого? – иронично переспросил судья.
Но Бекки дала согласие, она наблюдала за процессом со стороны, менее эмоционально, чем я. Она считала, что сейчас нашему делу нужна была поддержка.
– Доктора Дженет Маклэрен, – закончил я.
Судья Хернандес кивнул одному из охранников, который направился в комнату, где ждали свидетели. Я остановил его.
– Доктор Маклэрен пока отсутствует, – сказал я судье. – Нам понадобится несколько минут, чтобы вызвать ее из офиса.
Он нахмурился.
– Разве вы не знали, что ее показания понадобятся? – громко спросил он.
– Ваша честь, доктору пришлось бы весь день прождать, и мне неудобно было просить ее об этом. Мы просим несколько минут.
Судье не понравилось мое объяснение. Он взглянул на свои большие золотые часы на запястье.
– Даю вам пятнадцать минут, – решил он. – Возобновим заседание в четверть пятого. Ровно. Сержант, проследите за тем, чтобы присяжные оказали необходимые услуги.
Он не мог лишить их своего покровительства.
То были будущие избиратели.
Я был в шоке. Подходил к концу первый день судебного процесса, а мы собирались вызвать последнего свидетеля. Я не мог поверить, что все так быстро прошло.
– Я пойду позвоню в офис, – сказала Бекки и удалилась.
Я сидел в одиночестве за столом обвинения, и мне ничего не оставалось делать, только волноваться. Мне ужасно хотелось обратиться к Элиоту и обсудить ход заседания. В таком поступке не было ничего странного. Прокуроры и адвокаты зачастую общаются во время перерывов, более заинтересованные в мнении оппонента, чем непрофессионала вроде подзащитного или члена суда присяжных. Но, когда я повернулся к Элиоту, он что-то увлеченно обсуждал с Остином и Бастером. Бастер оживленно витийствовал. Я уловил несколько злых замечаний.