Волк

Словиэль и Галиан осторожно двигались по полированному полу, избегая быть припертыми к стене. Из дул трубок вырывалось пламя, неожиданно взрывающееся фонтаном искр и исчезающее. На лице Галиана застыла хмурая улыбка, губы были плотно сжаты, а лоб слегка нахмурен. Словиэль же, наоборот, после своей первой бешеной атаки полностью расслабился, и на лице его застыло мечтательное выражение, как будто это была не дуэль, когда речь шла о жизни и смерти, а какое-то незначительное спортивное состязание, в котором он, возможно, сделал несколько самых мелких ставок.

Но видимое безразличие Словиэля абсолютно не соответствовало развивающейся дуэли. Всего несколько недель назад Джим решил бы, что это просто какой-то показательный танец, когда два больших человека держат в руках что-то похожее на римские свечи - танец, который демонстрирует ритмику людей и красоту фейерверка. Сейчас же он хорошо знал, что это значит. Более того, это знание говорило ему, что дуэль может иметь только один конец. Как ни быстр и изящен Словиэль, Галиан уже несколько раз чуть было не опередил его своими зарядами. Рано или поздно, но все искусство Словиэля не поможет ему отразить огненный удар противника.

Галиан был быстрее. А в таких дуэлях это самое главное. И конец наступил быстро. Внезапно Галиан резко откинулся влево; высоко ударил язык пламени, нырнул под контрудар Словиэля, полыхнув пламенем по левому бедру и руке Высокородного.

Словиэль упал на полированный пол на правое колено, левая рука его безжизненно свисала вниз. Трубка выпала и покатилась по полу.

Он засмеялся прямо в лицо Галиану.

– Тебе так смешно?
– прерывистым голосом спросил Галиан.
– Я сотру эту улыбку с твоего лица!

И Галиан поднял руку, направив ее дуло на тонкие черты Словиэля.

– ГАЛИАН!
– вскричал Джим и бросился вперед. Звук его голоса не остановил Галиана, но услышав быстрый звук подошв Джима по полу, он, как кошка, повернулся. На бегу Джим выхватил из-за пояса свою трубку. У него только и оставалось время, чтобы вытащить ее и полыхнуть пламенем перед собой, когда заряд из трубки Галиана разрядил это пламя, полыхнувшее искрами.

Джим высоко поднял свою трубку, разряжая в воздухе белую молнию и отступил назад.

Галиан рассмеялся.

– Дикий Волк, Дикий Волк...
– сказал он, покачивая головой.
– Ты так никогда по-настоящему и не успел понять, что такое Высокородный, не так ли? Кажется, мне придется дать тебе урок.

– Джим!
– вскричал с пола Словиэль.
– У тебя нет ни одного шанса! Не надо! Беги!

– Оба вы ошибаетесь, - сказал Джим.

Сейчас, когда он начал свою схватку с Галианом, ум его стал холоден, как лед, а спокойный голос выдал его бесстрастность.

Он схватился с Галианом, и они разрядили несколько обоюдных ударов. Брови Галиана взметнулись.

– Совсем неплохо, - сказал он.
– Даже, я бы сказал, совсем неплохо для не-Высокородного и просто бесподобно для такого дикаря. Я буду очень огорчен, что мне придется потерять тебя, Дикий Волк.

Джим не ответил. Он продолжал драться - абсолютно хладнокровно заботясь только о том, чтобы пламя из его трубки хоть на миг опережало разряд Галиана, и стараясь кружиться по залу так, чтобы не оказаться прижатым к стене. Если бы у него не было богатого опыта на Земле по сражениям на шпагах, саблях и эспадронах, он никогда бы не смог выучиться сражению на трубках за те две короткие недели, что он практиковался с Адоком. Но этот опыт, сложенный вместе с его природными способностями, сейчас сказывался. Мало-помалу в ходе дуэли его движения становились все более уверенными.

– Да и вообще - зачем мне терять тебя?
– спросил Галиан, во время одного из их схождений, когда пламя рассыпалось искрами и они чуть было не столкнулись носами. Белая кожа на лице Высокородного блестела от пота. Будь разумен, Дикий Волк, и не заставляй меня убивать тебя. Словиэлю все равно придется умереть - после того, что произошло. Но я строил для тебя великие планы - ты будешь главой моих новых Старкиенов.

Джим продолжал молчать. Но он увеличил напор своей атаки. Внезапно он услышал со стороны звук бегущих шагов и голос Ро, кричащей:

– НАЗАД!

Джим не посмел оглянуться, но через несколько секунд они поменялись с Галианом местами, и он краешком глаза заметил Ро, стоящую рядом с упавшим Словиэлем, и державшую в руке трубку, которую тот выронил. Трубка эта была направлена на принцессу Афуан. Мелнес лежал у ног Адока и было похоже, что у господина над всеми слугами сломана шея. Только фигура Императора, склоненная над погибшим Вотаном, оставалась недвижимой.

– Кого ты из себя воображаешь?
– сказал Галиан, разлепляя свои губы в почти механической усмешке.
– Мне это надоело! Я играл с тобой, надеясь, что ты одумаешься. Сейчас с этим покончено. Я убью, тебя Дикий Волк!

Внезапно Высокородный атаковал, искры посыпались со всех сторон, и Джим понял, что ему приходится бороться за свою жизнь с максимальным напряжением сил. У Галиана были перед ним огромные преимущества - высокий рост, широкий шаг, более длинные руки - и он использовал эти преимущества полностью.

Продолжая быстро парировать его удары, Джим все же был вынужден отступать, а Галиан наступал, возвышаясь над ним, давя на него.

Джим попытался уйти вправо, но путь этот сразу же оказался отрезан ослепительными молниями оружия Галиана. Он попытался прорваться слева, но и тут Галиан опередил его. Уголком глаза Джим видел остальные три стены и, прикинув расстояние, понял, что находится недалеко от четвертой. Если Галиану удастся прижать его к стене, скованность движений Джима даст Высокородному все преимущества и дуэль быстро закончится.

Зубы Галиана были обнажены в застывшей улыбке, по подбородку стекали ручейки пота. Его длинные руки давали возможность ему мешать Джиму уйти вправо или влево. К тому же, скоро Джиму нельзя будет отступить назад - и он окажется окончательно припертым к стене.

Был только один путь из той огненной тюрьмы, в которую заключил его Галиан. То есть, ударить по самому сильному месту Галиана. Джим должен остановить атаку Высокородного своей контратакой, заставить его сначала остановиться, а потом - в свою очередь - отступить.

И при такой атаке только одним можно было ответить на преимущества Галиана - ему надо превзойти в скорости Высокородного.

Дальше колебаться не имело смысла. В очередной раз Джим отразил нападение Галиана и стремительно ринулся в атаку. При первых яростных выпадах Джима, Галиан отступил назад на три шага в полном изумлении, но быстро оправился и остановился.

Он рассмеялся раскатистым, коротким смехом. Казалось, Галиан хотел что-то сказать, но затем, вероятно, решил не тратить своего дыхания. И ему, и Джиму явно не хватало воздуха. Примерно в течении десяти атак и их отражений они стояли буквально нога к ноге, ни один из них ни сдвинулся ни на дюйм. Скорость была убийственная. Такая, что ни один человек на свете не смог бы выдержать ее еще минуту, и при этом не упасть замертво на землю. Но Джим не уступал, и медленно глаза Галиана начали расширяться. Он уставился на Джима через полыхающий огонь и летящие дождем искры, отбрасывающие на пол тени.